Вот и стеклянные стены лифта в здании, где базируется SHIELD. Горделиво взирает с нашивки на плече Наташи серебристый орел – знак организации. Со вниманием и сосредоточенностью в глазах-бусинах, наблюдает мертвым взглядом за Стивом Роджерсом. Они поднимались на самый верх, в офис директора Фьюри, а Капитана было просто невозможно заткнуть. Он рассказывал Наташе, что интересного нашел в интернете, что нового он узнал, но мысли Романовой были далеко от этого места. Годы шли для нее так же медленно, как и для Стива, но печаль сковала сердце Вдовы не потому, что ей было уже восемьдесят с хвостиком, а внешность ее осталась практически не тронутой годами. Скорее потому, что человек, которому было отдано ее сердце, не обращал на нее никакого внимания, ни пристального, ни мимолетного – отчуждение это было постоянным и явным настолько, что Наташе иногда с трудом удавалось скрыть свои слезы от любопытных глаз. Она полюбила ночь, потому что только ночью она могла следить за Джеймсом без страха, что он ее обнаружит – быть может, он знал, замечал ее, но не подавал виду. Видимо, ему было наплевать даже на то, что шпионка не может справиться со своими чувствами и принять завершение их взаимоотношений.
Капитан, улыбаясь, вышел из лифта и, попрощавшись с Наташей, зашагал в другую сторону, чем удивил несказанно и немного обрадовал: терпеть его болтовню у Романовой не хватило бы терпения, так что, это даже лучше. Оставалось лишь узнать, кто станет напарником для Вдовы в этой миссии.
Фьюри не менялся – с годами, как казалось, он лишь приобретал саркастические нотки в голосе, а когда отдавал указания, хмурился больше, чем обычно. Наташа привыкла видеть его, так как видела довольно часто и кивала с уважением, когда ей удавалось встретиться с Ником. В этот раз ничего не поменялось, только в кресле за круглым столом сидел с ледяной яростью, застывшей в серых глазах, человек-призрак. 
Одно слово.
Одно имя.
Джеймс.
Вдова сбивается с темпа ходьбы, и взгляд ее впивается в равнодушное лицо Барнса. В который раз она видит в них лишь безразличие, он даже не удостаивает взглядом бывшую возлюбленную, когда та собирается с духом и останавливается напротив него, опираясь ладонями на столешницу. Фьюри стоит спиной к ним, обращенный к окну и рассматривает город, который постоянно переживает какие-то напасти. Совсем, как Баки Барнс. Наташа позволяет себе короткий взгляд в его сторону – безжизненный взгляд, полный абсолютного отчуждения от реальности. Вдова едва заметно прикусывает губу и заставляет себя отвернуться, наблюдая за Фьюри, потому что сердце ее снова защемило от тоски.
— Не буду повторять, что это задание является очень важным. Ваша цель – немецкий ученый, астрофизик, специалист в молекулярной физике и геномах человека. Он прибыл в Нью-Йорк вчера, агент Хилл вела его весь день, но ей так и не удалось подкрасться к нему достаточно близко, чтобы узнать, в чем подвох. — Поведал им Ник, все так же наблюдая за жизнью в городе, из окна на последнем этаже небоскреба.
— А в чем, собственно, проблема? Ученый, так ученый… — Наташа не совсем понимала, почему ее вызвали, точнее, почему вместе с ней был вызван Зимний солдат. Ведь судя всему, директора Фьюри интересовала именно эта его ипостась, никак не способность доставать информацию.
Фьюри замялся и обернулся, затем прошел к своему рабочему столу, быстрым движением пальцев вызывая виртуальные экраны и клавиатуру. Технологии SHIELD всегда впечатляли Наташу, но в этот раз посреди комнаты возникла трехмерная голограмма мужчины, ростом с Барнса, широкоплечий и достаточно симпатичный для ученого. Наташа усмехнулась, внезапно осознавая, что именно требуется от нее на этом задании. Фьюри умеет выбирать кандидатов. Подойдя к изображению, Наташа пыталась изучить его, находила мелкие шрамы на лице, читала мимику, застывшую в современных технологиях. Этот молодой ученый ровным счетом ничего не представлял для Наташи, но она обязана была подобраться к нему так близко, как никто не смог бы, а затем, судя по всему, привлечь к его поимке или убийству, Джеймса. Мимолетный взгляд в его сторону – гора мышц не двинулась с места, не шевельнулась и оставалась сидеть в молчании, как нахохлившаяся сова.
Вдова вернула свое внимание голограмме, изучила ее, нажала на одну из полупрозрачных кнопок на консоли и голограмма зашагала по улице, прямиком к элитной гостинице недалеко от центральной улицы города. Гостиница представляла собой заведение с множеством персонала: Наташа должна была оказаться внутри раньше, чем портье заметит, как она, в прямом смысле слова «пасет» этого ученого.
— Ну, а имя у него есть? — Поинтересовалась Романова, скрестив на груди руки.
— Было бы странно, если бы было как-то иначе. — Парировал Фьюри, и на его лице мелькнула тень улыбки. Наташа мгновенно отреагировала на нее беззвучным смешком: — Марк Йоханнес Миллер, тридцать три года. В настоящее время проводит научные работы над «частицей Бога».
Наташа многозначительно сдвинула брови к переносице: само название проекта, или что бы это ни было, не внушало ей ни грамма никакого доверия. Больше сведений, иначе ничего не выйдет.
— «Частица Бога», это антиматерия, вещество, составляющее наши с вами тела. Впрочем, если вам захочется узнать об этом больше, свяжитесь со Старком, я уверен, он не сможет отказать тебе, Наташа. — Произнес Фьюри, подозрительно быстро зыркнув в спину Зимнего солдата, но, не увидев ничего из того, что ожидал увидеть, перевел взгляд уцелевшего глаза на консоль и, щелкнув по паре кнопок, произнес, когда на экране появился контейнер с зарядом батареи и маленьким, синим кристаллом, больше похожим на искру. — Это вещество, вот такая маленькая частица этого вещества создаст сверхмощный взрыв в пять килотонн, если заряд аккумулятора в контейнере закончится, и оно соприкоснется с одним из двух магнитов. В данный момент оно находится в подвешенном состоянии, но времени остается до полуночи. Чемодан с контейнером, предположительно находится в сейфе в номере у этого ученого, а безпроводная камера, которую прикрепила к контейнеру агент Хилл, свидетельствует именно о том, что заряда осталось только на десять часов.
— И в чем подвох? — Наташа вникла в сказанные директором слова и с ужасом осознала, что взрыв будет равен взрыву ядерной бомбы, а Нью-Йорк и не только он, перестанет существовать. Америка перестанет быть той, какой все ее знали. «— Всегда есть подвох...»
— Он держит всех, включая собственного телохранителя, на расстоянии от контейнера и себя самого. — Произнес холодно Фьюри, вновь взглянув на ни разу не шелохнувшегося Зимнего солдата. Его взгляд задержался на нем чуть дольше, чем того требовала ситуация и Наташа тоже обернулась, глядя на своего напарника. В глазах мгновенно появился вопрос: «а стоит ли его отправлять вместе с ней?»
— Чтож, я знаю, как сделать так, чтобы он позволил мне подобраться к нему поближе. Со Старком однажды сработало, выйдет и с этим. — С усмешкой произнесла Наташа, потешая собственное тщеславие.
Однако неожиданно громкий и глухой удар прервал беседу, заставляя обернуться к Джеймсу. Доселе не двинувшийся с места, он словно источал гнев и…ревность? Вдова не могла в это поверить и до последнего мгновения отказывалась, ведь сама она же давно начала считать, что Баки безразличен к ней и ее отношениям с кем бы то ни было. Он даже не глядел на нее, не удостаивал приветствием, не разговаривал с ней и не прикасался, даже для рукопожатия. Сейчас она даже испугалась, ведь раньше Зимний солдат не вел себя так, он вообще никак не вел себя в последнее время. Специалисты SHIELD утверждали, что это последствия психологического воздействия на его сознание, что чувства Барнса сейчас настолько сумбурны, что все свои силы он тратит на то, чтобы вновь стать стабильным, потому и передвигается, как тень, как призрак прошлого. Кровавого прошлого. Наверное, Наташа знала, что он чувствует, но не могла понять его в полной мере. Наверное, это словно тебя разрезали, несколько лет подряд препарировали и терзали твою душу, мучили сознание, до тех пор, пока ты не сдался и не отказался от моральной борьбы за свои принципы.
И, тем не менее, что либо делать Наташа не торопилась, только лишь сделала шаг навстречу Баки и замерла, ожидая его действий или слов. Снова она заставила его вспыхнуть подобно факелу. Вот только пламя это было всепоглощающим, а Романовой всегда крупно везло, и из всех передряг она выходила едва живой. Пора бы задуматься над смыслом этих чудесных спасений.