Края бездны сомкнулись, дышать нечем. Стоишь на дне и понимаешь — слишком поздно.

Казалось, что по прошествии бесчисленных лет существования, он уже забыл, что такое страх. Однако сейчас это чувство змеей кусало его, пробиралось под кожу и расползалось по телу и сознанию, вызывая мелкую дрожь от подступающего леденящего ужаса. В первые мгновения осознания ситуации он потерял контроль, мечась между яростью и паникой, понимая, что драгоценное время упущено. Их всех провели — его провели! — заставив поверить, что последние дни Эмма просто не вылезала из своего алмазного кокона ради безопасности. Если бы не случайность, порожденная незнанием подсунутого им под нос клона... Нэйт не хотел думать о том, что было бы, потеряй он еще больше времени. Даже сейчас он сходил с ума из-за неизвестности.
Эммы нигде не было. Ее спрятали так хорошо, что он, сильнейший псионик на этой треклятой планете, не чувствовал ее. Знал лишь, что она пока жива. Глупо было доверять сердцу в этом знании, но иначе он попросту не мог — надежда была единственной, что помогала ему обретать хоть какую-то концентрацию и сбрасывала парализованность.
Страйф всегда считал чувства слабостью. И теперь Натаниэль ощущал, как от этой слабости дрожат руки.

Самая лучшая терапия при сильной обеспокоенности — работа, требующая концентрации.

Для путешественника во времени фраза «как же это не вовремя!» звучит, вероятно, очень иронично и, одновременно, страшно. Потому что привычка быть вне времени больно бьет под дых, когда оказывается, что ты уже не способен изменить что-либо со всеми своими крутыми возможностями. Именно это «не вовремя» было применимо к деактивированному и наполовину разобранному Зеро, что был способен отыскать Эмму в считанные мгновения, за какими экранами бы ее не спрятали. Нэйт уже сотни раз пожалел о своем желании провести андроиду обновление, но, увы, теперь ему оставалось заниматься поисками, рассчитывая только на собственные силы.
Его мир сузился до одной женщины и конкретной цели, исключив из уравнения остальных телепатов на Кракоа и даже Церебро — если уж он не способен засечь Белую Королеву, то и остальные не помогут. Впрочем, ему и в голову не пришло просить этой помощи, слишком привык быть одиночкой.
Сложнее всего было абстрагироваться от собственных эмоций, переходя в подобие медитативного режима. Натаниэль «выключился», углубляясь в телепатические дебри, мысленно держа шарик планеты на своей ладони. Его не волновал вопрос, справится он или нет — просто должен был попытаться.
Найти тех, кто мог видеть Эмму в день, когда она прошла через Врата. Отследить ее через случайных свидетелей.
Страйф никогда не заходил так далеко, даже когда играл в бога. Он хмурится, перебирая помойные ящики человеческих разумов, и кровь идет из носа, когда разум телепата гудит от напряжения. Небрежно смахивает ее, оставляя багровые пятна на полу. Он будет искать ее до потери сознания, потери пульса, чего угодно — лишь бы не потери ее самой.
И находит. Яркая вспышка в разуме какого-то человека, засмотревшегося на знаменитую блондинку. Нэйт хватается за этот разум, как за спасительный круг, влезает в чужое сознание бесцеремонно и требовательно, концентрируясь на воспоминании. Смотрит его, как кино, ставя на паузы и разглядывая детали. Ищет тени, вглядывается в окружение. Теперь он знает, откуда начать.
Проходят часы, прежде чем телепат открывает глаза. Он устал, даже измотан, но в голубых глазах горит решимость, подпитываемая угольками ярости. Он не нашел саму Эмму, но сузил круг поиска. Не время останавливаться просто из-за того, что ты несколько часов подряд телепатически насиловал планету.
«След Эммы теряется в Эфиопии. Я верну ее», — Натаниэль оставляет короткое сообщение Джин, блокируя дальнейший контакт. Он не хочет лишних разговоров, чтобы его убеждали собрать команду и подождать. Не хочет даже намека на тень присутствия. Его разум должен быть кристально чист для темных эмоций, что дают ему силы побороть страх и сражаться с привычным остервенением. И он не хочет, чтобы Джин или Чарльз со своим шлемом стали свидетелями того, как люди уничтожают Натаниэля, возвращая в мир Страйфа.
Страйфа, который хочет и будет убивать.

Гнев — продуктивная эмоция. Гнев высвобождает энергию, делает тебя быстрым и решительным. Кто в ярости, тот не страдает.

Как телепат, Страйф был невероятно могущественным, но именно телекинез превращал мутанта в подобие бога. Эфиопия — довольно большая страна, но, к счастью для него, население концентрировалось в городах из-за пустынных земель. Буквально пустынных, за исключением каких-либо туристических или исследовательских групп. Или военных и тайных баз, припрятанных от палящего солнца под землей.
Страйф знал, что Эмму стоит искать там, где никого нет. Он бороздил пустынные просторы, прислушиваясь к своим телекинетическим ощущениям. Словно искал инородную иголку в стоге сена. Нашел несколько лагерей и пару баз, но более детальное сканирование не дало результата. Однако Страйф больше не чувствовал отчаяния — его полностью вытеснил до боли приятный гнев. Гнев требовал от него действия. Перевернуть Эфиопию вверх дном, смахнуть ударной волной песок, обнажая тайны. Наплевать на последствия, лишь бы уже забрать свою женщину из рук врага. Обеспечить ей безопасность и вкусить сладкую месть, карая виновников.
Именно с такими мыслями Страйф чуть ли не врезался в инородную «иголку», спрятанную в вулкане Эрта Але. Спустившись вниз, он еще раз прощупал стены секретной базы, не веря, что удача наконец-то улыбнулась. Скоро все закончится. Телепатия не давала никакого эффекта — стены экранировали, отзываясь в разуме гулкой тишиной. Даже телекинез не давал должного результата, Страйф лишь прощупал размеры базы, невольно впечатлившись. Враг явно постарался, обустраиваясь внутри и по соседству с действующим вулканом.
Эмма, определенно, была там. Не могла не быть. Но где именно?
Если он сейчас ворвется, сминая стены, то она может пострадать. Поэтому ему придется идти аккуратно, зачищая одно помещение за другим, спускаясь за женщиной в самый ад. И пусть люди молятся своим богам, чтобы Эмма была жива, когда он до нее доберется. В противном случае... Страйф не был уверен, что именно сделает. Явно что-то плохо контролируемое, очень эмоциональное. Такое, что не одобрит ни Джин, ни Чарльз, ни тем более человечество.
Эмма жива. Он должен верить только в это. Даже если понятие веры, как и надежды, находилось в списках самых идиотских вещей в эмоционально-чувственной шкале Страйфа.
Он не стал выламывать стены, не рискнул. Ему даже хотелось, чтобы враг видел, кого они разозлили. Поэтому Страйф вскрыл ворота базы, разрывая систему их защиты и блокировки. Демонстративно, с наслаждением. Злорадно постучав по металлу. Вперив взгляд в камеру наблюдения, он медленно процедил:
— Эмма Фрост. Лучше отдайте ее сейчас.
«И тогда умрете быстро».

Отредактировано Chaos Bringer (28.04.2024 00:48)