Простому смертному не стоит рассуждать о правильности или неправильности решений богов, но решение Вишанти сменить человека на посту Верховного Волшебника Вонг определенно осуждал. Он бы мог понять, выбери они кого-то из достойных, ведь половина из них и правда была таковой; другой половине критически важно было не позволить обрести власть богов.
Стефан, в очередной раз пожертвовавший всем (собой в первую очередь), вновь ушел в тень, и Вонг, пусть и не знал всех нюансов, но видел по бывшему господину, но всегда – другу и брату, что на его плечи легла очередная непосильная задача. Сколько еще мироздание будет испытывать его? На сколько еще Стефана хватит? Кто сейчас заботится о том, ест ли, спит ли и отдыхает ли Верховный… простите, бывший Верховный? Наверное, для всех он вновь делает вид, будто со всем справляется. Словно нет никаких горестей за его уверенным взглядом и усталой улыбкой, и все это временное. Единственной его просьбой было присмотреть за домом; единственным ответом на просьбу того, кто не раз жертвовал всем ради мира (Вонга в частности) было согласие.
Вот и сейчас, смахивая поблескивающую звездную пыль с перил коридора порталов, Вонг скорее почувствовал, чем как-то иначе узнал о том, что что-то происходит. Было похоже на нечто огромное и неповоротливое, неспособное говорить, но испытывающее большое негодование и… интерес?
- Кто-то звонил?
Половицы под ногами скрипели старческим кряхтением, картины на стенах дергались в гаденьком хихикании, тени бежали впереди наперегонки, дергая друг дружку за острые кончики сумрака, чтоб первее всех узнать, что заставило Святая Святых внезапно немного ожить.
Вонг пережидал активность, зная, что не сможет втанцеваться в этот безумный ритм. Стефан мог; мог бы и нынешний Верховный, прислушайся хоть на мгновение к самому себе. А ему, слуге волшебника, оставалось медленно и терпеливо прокладывать свои тропы.
По перилам к нему подползло нечто огромное, но кажущееся маленьким; разделилось надвое и прошипело:
- А если позвонит, можно его съесть?
Вонг с осуждением посмотрел.
- Разве вы не сыты теми ворами?
- Крикливые?
- Вкусные?
Вонг хмыкнул, махнул на них метелкой для пыли.
- Раз все движется, пора и нам.
- У-у, так грустно без старика.
- Колдовал посредственно, но весело!
- И делал тоже весело. А ты скучный.
Вонг шел по лестнице, игнорируя ползучих спутников. Те, как и статуи ангелов у бассейна, постоянно ныли, скрывая за нытьем банальное скучание по тому, кого изводили всеми силами. Казалось, дом пребывал в некой депрессии, но нечто, случившееся у его стен, словно толкнуло спящего и тот пытался понять, кто толкнул, зачем и как на это реагировать.
Едва он открыл дверь, как внизу лестницы пронесся газетчик, высоко поднимая ноги. Сначала Вонг нахмурился, но после вскинул брови – на тротуаре ползало… нечто светящееся, шевелящееся, имеющее много ног.
Из-за плеча Вонга вылезла голова обычной змеи.
- М-м-м, доставка еды?
Из-за другого плеча появилась вторая змеиная морда.
- Пусть ползут, кыс-с кыс-с, сладенькие…
Вонг, вздохнув, протянул руку. К нему послушно пропрыгала метла, вручившая черенок в знакомую ей ладонь. Но едва он спустился с лестницы, как его взгляд наткнулся на кого-то.
Магия была всем; была потоком, ведшим красными нитями всех тех, чьи судьбы определены или влияют на других, по известным лишь Норнам путям. Так и внимание Вонга споткнулось о кого-то, кто был словно бы смутно знаком, и все же казался инородным элементом в общей картине. Хотя бы потому, что он не бежал и не укрывался от нашествия слизняков, не звонил в полицию и не кричал о том, что «давно надо было продавать халупу на этой проклятой Бликер-стрит». А еще в его руке было… чересчур знакомое, что не раз держал в своих руках Стефан. Заостренные концы, словно рога, магическая пульсация, переливающаяся энергией. Да, определенно, это был Жезл Ватумба.
Но Стефан истощил его. Вонг не так давно смахивал с него пыль. Жезл не мог так быстро восстановиться и…
Вонг сам себя остановил. Когда имеешь дело с магией, слово «невозможно» должно исчезнуть из твоего лексикона. Потому что в мире, где ты открыл для себя магию, возможно все.
Посмотрев на юношу с жезлом, Вонг заметил и другие детали. Цвета в, казалось бы, обычной одежде. Внимательный взгляд. И то, что юноша словно бы знал, что делать.
- Съесть? – поинтересовалась змеиная морда, за что получила черенком метлы. – Ай-яй! За что?!
- За еду, - прошипел, словно хихикая, второй змей. – Не съесть. Аппетит нагуливай.
- Приберитесь тут, - выставив метлу за дверь, взял одну из змей за «шею» и приложил к метле – та обвила черенок. – Надо сделать звонок.
- А если позвонишь, мы можем тебя съесть?
- Вы можете попробовать.
- Мы это проходили, - змея на метле словно вздохнул. – Невкусный.
- Бе-е, невкусные тут все живут, никакого праздника…
- Ты прибираешься, ты следишь. Никого не впускать.
Змеи, недовольные, но озадаченные, принялись делать то, что им поручено. Змея на метле прикинулась щупленьким усатым не в меру не то дворником, не то садовником, который делал вид, что подметал лестницу, ведущую в Санкторум. Змея у двери стала шнурком, который так и призывал дернуть, чтоб внутри дома разлилась переливчатая трель.
А Вонг уже набирал известный ему номер телефона и ждал ответа, рассматривая картины над столом в коридоре.
Коридоров и картин в Санкторуме было не много и не мало – ровно столько, сколько хотелось дому в это самое мгновение. Лестницы то появлялись, то исчезали, но не менялись, если у дома был постоянный хозяин. Потому сейчас картины показывали практически одинаковый вид – на пустую спальню, где отдыхал когда-то Верховный; на пустую гостиную, где изо всех сил разрасталась ветка Иггдрасиля; на пустую библиотеку, где больше никто не читал пыльные свитки.
Дом скучал.
- Да, Вонг?
Словно услышал знакомый голос, дом замер. Вонг, вздохнув, отвернулся от оживших картин. Не только дом скучал.
- Стефан, у твоего дома случился инцидент магического характера.
Там помолчали.
- Теперь это дом Тони Старка.
- Мне позвонить Старку?
Вонг почти видел сквозь молчание, как Стефан недовольно потирает лицо.
- Нет, я скоро буду. Что конкретно случилось?
- Мальчик с Жезлом Ватумба устроил дождь из слизняков.
- Погоди, с чем?
- Я удивлен не меньше твоего. Но я видел его ясно и четко. Это он, Стефан.
Звонок резко оборвался, но Вонг не обиделся – знал, что Стрэндж попросту не теряет времени. Зачем договаривать, если можно тут же открыть портал.

* * *

Буквально через мгновение словно бы из ниоткуда появился Стефан Стрэндж собственной персоной. Филигранно открытый портал создал для всех, кто мог бы следить, ощущение, будто он вышел из вон того дерева… или попросту вышел из-за угла?
Стефан быстро осмотрелся – улица и правда была устелена слизняками, а сами они не думали заканчивать падать с неба.
- Ай! Больно!
Выхватив из воздуха зонт и тут же раскрыв его, Стрэндж протянул старушке, смахивающей с себя слизней.
- Простите за беспокойство, миссис Кларк. Похоже, опять что-то в зоомагазине случилось.
- Ой, Стефан, как хорошо, что ты вернулся! – старушка благодарно сжала рукоять зонта, заулыбавшись. – Да-да, я так и подумала! Ты же поможешь Адаму с этим? Вечно у всего не так…
- Конечно, но вам стоит пока побыть дома.
Жители Бликер-стрит знали его, как знали, что к нему всегда можно обратиться. А еще что он со всеми проблемами, случающимися на этой улице, справится. Но казалось, словно его не было тут очень и очень долго.
Вздохнув, Стрэндж бросил взгляд на змею, притворяющуюся дворником, на подпрыгивающих прохожих. А затем вскинул руки, сплетая меж пальцев магические чары. Воздух трещал, извивался, но послушно закручивался во что-то, подсильное только ему.
- Силами ветров Ватумба, изгони все дурное!
И то, что было слизняками – насыщенная иллюзия, которую не каждый рассмотрит – словно бы сдуло этими волшебными ветрами. Прохожие с облегчением выдохнули, поворчали на местную розу ветров, и вновь заспешили по своим делам.
А Стефан, сурово сдвинув брови, двинулся на юношу, державшего Жезл Ватумба.
Тот самый Жезл, который так часто становился источником проблем – от маленьких до космических.
Юноша сидел на ступеньках, а на него поглядывал Алистер, который уже почти сполз с метлы. Стефан выбросил палец в сторону – змею тюкнуло статикой, заставив зашипеть и снова прикинуться дворником, метущего одно и тоже место.
- Доктор Стрэндж не принимает, - спокойно «поприветствовал», положив ладони на пояс. – У вас, юноша, к нему какое-то дело? Вы ведь могли просто позвонить в дверь. Там есть, кому записать вас на прием.
Это могло прозвучать почти как издевательство, если бы не серьезный взгляд и не менее серьезный тон. Стефан уже начинал догадываться, что все те письма, которые его находили, отправляло вовсе не мироздание, а Вонг, который попросту «перенаправлял» всю корреспонденцию Санкторума напрямую ему. Почему не отправлять сразу Старку? Ну-с, появился повод задать этот вопрос лично.
Сразу после того, как Стефан поймет, что за сюрприз приподнесет ему этот юноша, выглядящий смутно знакомым.

По меньшей мере, юноша был воспитан. Стефан, скрестив руки на груди, склонил голову набок и рассматривал, как вел себя неожиданный посетитель. А вел тот себя невероятно уверенно – и для своего возраста, и для обладателя жезла. То ли в него вселила эту самую уверенность мощь магического артефакта, то ли воспитание, и пока непонятно, что хуже.
Алистер, которого все-таки раскусили, недовольно покачался на метле. Та упорно отказывалась падать, потому и замерла в одном положении. Змей «стек» с черенка, медленно остановился на верху лестницы.
- З-знаешь меня? Я на тебя уже ш-шипел?
К нему почти тут же присоединился и «шнурок», также упавший на крыльцо и подползший к собрату. Но морда его была направлена на Стрэнджа.
- О, старик, ты вернулся! Опять?!
Стрэндж, слегка изогнув брови в хорошо читаемой мине неудовольствия, только взглянул на них – змеи сплелись и словно бы сделали шаг назад… если бы змеи так умели. Но отодвинулись они к самой двери вплотную.
- Допустим, ты привлек мое внимание, - не став игнорировать юное дарование, словно бы смягчился Стефан, разведя руками, будто представляя себя. — Вот он я, Доктор Стефан Стрэндж, просьба любить и не жаловаться.
История, которую начал рассказывать представившийся Вернером – откуда ему знакомо это имя? – началась вполне стандартно. Чужак из другого мира, иной линии времени и реальности, и потому заслуживал соответствующей настороженности. То, что происходило нынче с тканью пространства и времени, было чем-то из ряда вон выходящим, но вовсе не тем, из-за чего бы Стефан впал в отчаяние. Все это можно было решить, просто цена была невероятно высока.
Фон Дум. Сын Верховного Чародея. Так что, Виктор – или другой фон Дум – все же обрел власть, что и не снилась его матери? Вздох. Но, раз «артефакты отца», то, видимо, это было правдой, и в других мирах Виктор вполне мог получить и титул, и соответствующие регалии. Удивляться многообразию вариаций реальностей было чревато, потому Стефан сразу принял это как данность.
Вернен, Вернер… откуда ему так знакомо это имя в совокупности с фамилией?
- Видимо, назван ты в честь деда по отцу, - задумчиво кивнул, вновь положив ладони на пояс. – Я бы с удовольствием тебе помог, но…
И тут его «но» споткнулось о последние слова. Чего? Что? А?
Вся задумчивость слетела как пожухлая листва зимой.
Стефан приподнял бровь, чуть отклонился, словно бы одной этой фразой все возможное расположение разом разбилось о какие-то там пару слов.
- Что? – и тут же нахмурился. – Невероятно. Не думал, что в одной из реальностей Виктор учит детей такому наглому вранью. К чему ты это…
Тут его прервали - дверь Санкторума открылась, и на пороге появился Вонг. Невозмутимое лицо хранило за собой множество эмоций, но прямо сейчас он одним движением руки убрал стоявшую посреди крыльца метлу, другой – жмущихся к двери змей, которым до одури любопытно было посмотреть за очередной серией мелодрамы в жанре городского фентези «Святая Святых: стекла не желаете?».
- Стефан, могу ли я попросить тебя и твоего гостя пройти в дом? На улице прохладно.
Стрэндж, моргнув, осмотрелся. На них смотрели. Вонг намекал на это лишнее внимание, которое и глазами, и ушами потом могло принести немало проблем. Тем более, если кто-то узнает или донесет про вполне себе полностью заряженный жезл. Исключать вероятность шпионов от того же Мордо или любых других старых врагов не стоило.
Тяжело вздохнул, потер лоб с собравшимися морщинами.
- Да… конечно. Только есть проблема – мы договорились.
Вонг посмотрел на Стрэнджа как на малое дитя.
- С кем, с домом?
Стефан, поняв, что сейчас его будут протаскивать по вопросам как по допросу, пожал плечами, поднялся по лестнице и-и-и… перед его лицом вспыхнули мотыльки, вылетевшие прямиком из дверных косяков, заставляя отойти на пару шагов.
- О, - многозначительно выдал Вонг, задумчиво посмотрев куда-то вверх. – Могу ли я попросить впустить их на одно чаепитие? Обязуюсь лично закрыть за ними дверь.
Дом ответил молчанием, но словно что-то… изменилось.
Стефан развернулся к Вернену, холодно на него посмотрел. Что-то вся эта шутка с сыном его задела, но почему? Может, потому что где-то там уже была родня, с которой он никак не мог смириться? Но пришелец не виноват в этом. Ведь он, как и другие дети из других миров, искал родителя… или того, кто исполнял их роль. Как, например, Валерия фон Дум, что стала звать его крестным.
- Проходи, - отойдя от двери, сделал приглашающий жест рукой. – Мне все равно стоит посмотреть на жезл.
- Я уже все подготовил на кухне, - многозначительно произнес Вонг, давая понять, что пускать чужака ни в гостиную, где есть росток Древа Девяти Миров, ни в библиотеку, где хватит гримуаров и свитков на покорение всех вселенных, не собирается.

Отредактировано Doctor Strange (28.10.2023 23:37)

В смысле – тоже?
Вонг со Стрэнджем переглянулись. Очевидно, сын Верховного Волшебника вполне мог жить в Санкторуме – это объясняло уверенность и спокойствие, с которым юноша и осматривался, и прикасался к змеям, а ведь их обычно избегали. Но все же это был не ребенок сего мира, потому и Вонг, и Стефан многозначительно промолчали.
Росток Иггдрасиля определенно не то, что можно показывать всем и каждому. Даже если он растет в гостиной самого волшебного места в Нью-Йорке.
Стефан сделал приглашающий жест, сел сам за стол, сплел перед собой пальцы, с подозрением рассматривая юнца. И как вести диалог с тем, кто представляется его «вроде бы сыном»? Какое-то внутреннее отторжение все еще сильно пульсировало, истеря где-то на краю сознания, потому приходилось держать себя в руках. Он привык ко многим вещам – и врагам, и друзьями, и разным версиям себя, но вот потомкам… кажется, это было вроде издевки от мироздания. «Смотри, у какой-то версии тебя есть дети, а у тебя нет!». Да, где-то в этом мире есть сын, совершенно точно – внуки, но все те моменты, которые и делают настоящей семьей, безвозвратно упущены. И это огорчало сильнее всего.
Вонг, сохраняя поистине дзен-буддистское выражение лица, расставлял чашки, затем взял из шкафа этажерку, подставил к ней коробку, из которой достал пышные пончики, щедро политые глазурью и цветной посыпкой. Стефан покосился на этот праздник чрезмерных калорий, но ничего говорить не стал – ему было важно выслушать объяснения от юноши. Ведь они должны быть… верно?
И Вернер дал эти пояснения. Причем они прозвучали еще хуже, как гром среди ясного неба. Виктор фон Дум, оказывается, не был Верховным, зато вот Стефания Стрэндж стала. Женщина. То есть, в каком-то измерении старшим ребенком в семье Стрэнджей стала девочка. Но даже так, от судьбы не уйдешь. И ее настигли, судя по сухому краткому пересказу, все те же беды. Стефан хмурился, но слушал, и только то, как побелели шрамы на его сплетенных пальцах, выдавали бурю эмоций в душе.
Дум и Стрэндж. У них со здешним Виктором были сложные, непростые, но вроде бы условно хорошие отношения. Стефан давно простил и забыл, что в Мире Битв Дум убил его… ведь было за что, и Шериф Стрэндж знал, на что шел. Но чтобы вот так, чтобы завязались отношение – не здесь, не в этом мире, а в другом, где кто-то из них женщина, - это было… это просто не поддавалось осознанию. Разум консерватора со Среднего Запада вопил таким оглашенным и непередаваемым нецензурным сонетом, что волшебнику пришлось отложить эти мысли подальше от себя. Еще бы шваброй какой отодвинуть…
Не похоже, что Вернер врал. Вообще все это, конечно, могло быть враньем, искусной подделкой под правду. Пришельцы из других миров могли рассказать что угодно, лишь бы показаться своим.
Но затем Вернер достал смартфон и начал показывать фотографии. От такого мрачный вид Стефана несколько посветлел – ему, что скрывать, было интересно, как выглядит его «женская версия». Занятно, что для Вернера он был «мужской версией» его матери.
С фотографий на него смотрела… Стрэндж даже не мог бы сказать, кто. Это было нечто смутно знакомое, похоже на лицо старого знакомого, которого ты часто видел, но запомнил лишь в общих чертах. Нечто неуловимое от Донны и матери, нечто – от него самого и отца с Виктором. Это определенно была женщина из рода Стрэндж, и на ней определенно были все артефакты Верховного Волшебника.
А мальчик, сидящий перед ним, имел все черты и рода Стрэндж, и рода фон Дум.
Мрачность из взгляда Стефана пусть и ушла, но сменилась не спокойствием, а какой-то усталостью. Даже, кажется, голова заболела от всего этого и собственных подавляемых эмоций.
- Или попросту обожглась о мировую славу, когда ее секреты стали известны из-за интервью или мемуаров, где все секреты стали откровением для общественности.
Вновь ему вспомнилась Моргана Блессинг, которая из-за своей любви на грани одержимости едва не угробила и его, и саму себя, и всех, кто был в то время связан со Стефаном. Когда-то ему хотелось славы и могущества, но вкусив и того, и другого что разом, что по отдельности, он понял, что счастья от этого не будет. Вероятно, это осознание настигло и Стефанию, и она нашла свое счастье в семье.
Занятно, что Виктор тоже.
- Значит, - снова нахмурившись, Стефан буравил взглядом лицо Вернера, - ты сын Виктора и Стеф... Стефании.
Как? КАК?! Как это вообще произошло?! Этот вопрос не давал покоя.
- А как… кхм, при каких обстоятельствах… то есть, ты знаешь, как… у твоих родителей завязались отношения?
Вонг, разливающий чай по чашкам, посмотрел на Стефана с каким-то не то удивлением, не то осуждением. Наверняка и ему было интересно услышать это, но он, как и положено слуге, выполнял свою роль едва заметно, почти неслышно.
- Виктор достаточно… сложен, чтобы открыться кому бы то ни было.
Хотя, припоминая, как он перебирал себе королев, может, это просто Стефан не понимал, что счастье для фон Дума вовсе не во власти, а в кое-чем другом?
Вонг кашлянул. Намекающе так. Стефан бросил на него взгляд, мол, не мешай узнавать подробности. Вонг стрельнул глазами на жезл.
- А, и покажи жезл, - спохватившись, Стрэндж протянул руку. - Я осмотрю и проверю уровень насыщения. Не беспокойся, я могу с ним управиться.

Добавь одну букву и получится другое имя… нет, совсем другой человек.
- Да… да, точно. Стефани.
А ведь не так давно он, используя для прикрытия женскую личину, назывался Стефанией. А тут – Стефани. Запомнить было несложно, но, вместе с тем, неимоверно трудно. А все почему? Потому что некоторые аспекты «Стефани», один из которых сидел прямо напротив него, делали ему мигрень.
Снова наступил момент слушать, и Стрэндж, вновь нахмурившись, положил руки на стол, скрестив между собой запястья. По мере услышанного его лицо выражало легкую рябь эмоций – от удивления до почти что негодования, но по итогу за всем этим стоял огромный такой транспарант, всем своим видом вешающий о… любопытстве. Том самом интересе, с которым кто-то слушает сплетни, и не о какой-то там знаменитости, а о самом себе. Всегда интересно, что там вещают у тебя за спиной.
Рассказ о чужой жизни той, что была как он, но в другой реальности, был чем-то таким. Одной сплошной сплетней, которую переврали в деталях.
Вонг, в свою очередь, тоже прислушивался к рассказу, но не делал акцентов. Чтобы слушать, не требовалось смотреть на собеседника, а чтобы внимать, не требовалось демонстрировать какие-либо эмоции. Но что Стефан, что Вернер были людьми «западного мира», где эмоции было принято выражать открыто. Вонг, как человек старой формации и восточного воспитания, эмоции, по большей части скрывал.
Но даже ему трудно было удержаться от легкого дерганья бровью, когда он представил, как Дум выносит двери Святая Святых. А еще – Иллюминаты? Пришло время выжидательно смотреть на Стефана, который, казалось, был так поглощен рассказом мальчика, что не замечал окружение вовсе.
Вонг кашлянул. Осторожно так, со всей вышколенной вежливостью, которая на что-то намекает.
Ноль реакции. Стефан даже голову подпер рукой, хмуря брови.
Но тут совершенно внезапно Стрэндж… взял и рассмеялся. Коротко, но с каким-то облегчением. Потому Вонг, желавший что-то сказать, передумал. Ему было отрадно слышать, что друга хоть немного попустило, пусть и этим небольшим недоразумением.
- Благие Вишанти, Вонг, ты просто представь! – приложив ладонь к лицу, Стефан покачал головой. – Я бы посмотрел на их лица, когда Виктор…
Короткий смешок – и мужчина, снова покачав головой, взял себя в руки. Смех не был проявлением слабости, но являлся проявлением открытости и доверия. Тех самых качеств, которые пришельцу из другой реальности не стоило демонстрировать.
- Ну, хоть где-то все сложилось, - проворчал наконец, потирая лоб.
Вонг посмотрел на Стефана весьма красноречиво.
- У тебя тоже все сложилось.
Стефан буквально уронил руку на стол, отчего она даже издала характерный «шлеп», и очень тяжело посмотрел на Вонга.
- От кого-кого, а вот от тебя не ожидал.
- Я без сарказма, Стефан.
- Ну да, ну да.
Ему бы не обижаться на Вонга. Да и, по правде говоря, он не обиделся. Просто в очередной раз ощутил какой-то странный укол не то совести, не то чего-то еще, какого неприятного чувства, что все лучшие годы были потрачены на защиту реальности, а все шансы стать счастливым спущены в бездну угождения высшим сущностям. Зато планета целая, боги счастливы, какая разница, как там поживает один бывший Верховный?
- Спасибо за рассказ, - с легким поклоном головы сказал Вонг, покосившись на задумчивого Стефана. – Вижу, тебе понравились пончики. Еще принести?
Стрэндж, посмотрев на Вонга, развел плечи, выпрямляясь на своем месте. Что-то расслабился, обманчиво почувствовал себя в безопасности. Прямо как в старые добрые.
- Я, конечно, не Виктор и даже не Стефани, но кое-что в предметах из других реальностей понимаю, - могло прозвучать почти раздраженно, если бы не звучало так устало. – И да, я не Верховный. Тут сейчас… другой всем заправляет. Порой и правда бывают дела, когда титул оказывает медвежью услугу.
Слова о том, что титул всегда возвращается, он решил не замечать. Это одновременно и пощекотало его гордыню, и укололо глубоко внутри. Значит, никак не выбраться? Судьба есть судьба? Не то, чтобы Стефан не понял по тем пыткам, которым его подвергли Вишанти, показывая, каким мир станет без него в роли Верховного, но всегда оставалась призрачная надежда избавиться от этого бремени раз и навсегда, без поводов, а просто так. Уволиться и зажить обычной жизнью…
«Кому я вру. Я не смогу жить нормально. Я уже ненормален настолько, насколько это возможно и невозможно».
Приди к нему Вернер, как к Верховному Волшебнику, то проблема бы решилась на раз-два. Потому, склонившись над жезлом, Стрэндж думал сразу две мысли: стоит ли тревожить Тони, который еще не сполз с больничной койки, и каким образом открыть портал в нужное измерение? Если даже дернуть Старка, то не факт, что он, въехав в ситуацию, согласится помочь. Ведь все выглядит довольно странно, даже сказать, подозрительно. Не скажешь же, что Стефану интуиция и аура мальчика подтвердили правдивость слов – технарю со стажем получения ударов в спину это не аргументы вовсе.
Жезл лежал и… выжидал. Это не было тем ожиданием, которое так и требует, чтобы его прервали. Как раз-таки наоборот – жезл выжидал, когда его покой нарушат, чтобы как следует отделать обидчика. Потому Стефан не стал рисковать, и ограничился внешним осмотром, без тактильного контакта. С такими артефактами этого, как и небольшой магической проверки, не требующей тыкать пальцами во всякое, вполне хватало.
- Чтобы остаться здесь, - Стрэндж наклонил голову, подразумевая конкретно Санкторум, - тебе потребуется разрешение от нынешнего Верховного Волшебника. По некоторым причинам встретиться с ним невозможно. А сам дом вряд ли согласится тебя приютить. Без обид, но для него ты не более, чем очередной гость, пришедший с проблемой. Я, впрочем, тоже.
А еще наглый беглец и грабитель, но это совсем другая история.
- С жезлом и правда все в порядке, если с такими вещами вообще может быть порядок, - смешок. – А вот связаться…
Стефан посмотрел на Вонга. Тот делал вид, что взгляда не замечает.
Вздох.
- Вонг, можешь принести Книгу Вишанти?
- Ты знаешь ее наизусть.
- Да, но мне же не надо тебе говорить, что даже Верховный Волшебник, при использовании таких мощных заклинаний, должен быть с ней в контакте?
Вонг наконец посмотрел на Стефана. Затем на Вернера.
- Я могу принести ее тебе. Юному Думу придется остаться здесь.
А, конспирация. Вонг, как и прежде, охранял секреты Святая Святых от тех, кто мог быть угрозой. А угроза от пришельцев из других миров никогда не равна нулю. Даже если очень доверяешь.
Не то, чтобы Стрэндж настолько сильно доверился Вернеру, но просто… нет, этому внутреннему клубку эмоций не было объяснений. Вероятно, отчасти, ему самому хотелось встретиться со своей той, другой версией. Посмотреть в глаза этой женщине рода Стрэндж и задать сакральный вопрос.
КАК ОНА ДОДУМАЛАСЬ ПЕРЕСПАТЬ С ДУМОМ?!

Отредактировано Doctor Strange (12.11.2023 12:25)

Стрэндж с Вонгом переглянулись.
Обычно посетители Санкторума в разной степени опаски относились к дому и всему в нем происходящему. Даже те, кто был знаком с его тайнами, все равно был настороже, и заглядывал за каждый угол прежде, чем свернуть по коридору, или проверял перила перед тем, как подняться по лестнице. На странные двери предполагалось не смотреть, на странные звуки – не реагировать, и общий список, чего не следовало делать в Святая Святых мог продолжаться до бесконечности. Как-то раз, вытягивая очередного бедолагу из кровожадного шкафа в холле, Стефан предложил Вонгу составить свод правил и разместить его рядом со входом, на что Вонг в своей манере ответил, что даже десяти тысяч пунктов будет недостаточно, дабы предвосхитить все опасности этого дома.
А тут им говорят, что «знают, что представляет из себя этот дом». Это было так… странно и непривычно, что захотелось задать сразу много-премного уточняющих вопросов. «Точно-точно все будет в порядке?» и «а ты точно уверен?».
Разумеется, ни Вонг, ни тем более Стрэндж до такого не опустились.
Змеи на коленях мальчика, довольные приятным вниманием к своим персонам, изо всех сил делали вид, что теперь Вернер – их любимый «маленький господин», а не «этот вредный старик и его лысый служка».
Но все-таки двое мужчин, не сговариваясь, разделились. Вонг ушел за книгой, Стефан остался сидеть с Вернером.
- Забавно, - наблюдая за тем, как мальчик балует Алистера с Антоном, усмехнулся он. – Я так привык, что этого дома боятся, как клубок змей…
Недосказанность повисла в воздухе. Стефан Стрэндж в кои-то веки не знал, как закончить предложение, какое сравнение привести и, в конце концов, насколько сильно эти слова были нужны собеседнику.
Скорее всего, они были нужны ему самому.
Приятно разделить с кем-то свое собственное отношение к чему-то, пусть даже это что-то – до каждой кромки и камушка смертельно опасный проклятый дом с привидениями.
Вонг вернулся довольно скоро – буквально пара минут, и вот он уже на пороге кухни. Стефан даже не успел придумать очередную неловкую тему для не менее неловкого разговора, а потому с особым рвением поднялся со своего места и взял талмуд из рук друга.
Книга Вишанти привычной тяжестью легла в ладони, и под подушечками пальцев заплясали знакомые вехи чар.
- Ого, как всегда тяжелая.
- Стефан, я не думаю, что…
БАХ! Стрэндж шлепнул книгу на кухонный островок, посмотрел на Вонга, приподняв брови.
- Что?
Порой Вонг жалел, что не обладал даром телепатии, но со Стефаном, умевшим и читать, и слышать, и видеть сквозь строки и людей, этого и не требовалось. Обычно он все понимал, угадывал, тыча пальцем в небо, считывал по полувзгляду и полувздоху, что думает или хочет сказать человек. Но то ли волшебник был измотан и половину этих «знаков», посылаемых слугой Верховного, не замечал, то ли виной всему юноша, увлеченный пончиками и змеями.
Особый трепет Стефана к теме семьи не был понятен Вонгу, ведь куда привычнее было видеть Стрэнджа-карьериста, сосредоточенного на своей Великой Миссии. Да, вокруг него всегда были люди, нелюди, божества и чудовища, некоторые из них даже питали чувства к Стрэнджу, но мало кто из них надолго задерживался. Дольше всех хватило Клеа, все прочие же, увидев, что из себя представляет жизнь волшебника, разлетались подобно осенней листве под метлой. Но Стефан был неизменно целеустремлен, сосредоточен и собран.
А теперь что?
Пока Вонг рассматривал бывшего хозяина, тот, раскрыв книгу с хорошо заметным увлеченным уважением принялся перелистывать страницы. Завитки древних языков, дополнения, исправления, комментарии и даже шутки от одних Верховных к другим, от божеств к смертным – все это не было видно тем, кто видел Книгу Вишанти в первый, да и в десятый раз. Одной лишь силы не хватало на то, чтобы постичь все тайны этой книги, и у Стефана заняло немало лет полная расшифровка и понимание всех этих записей.
Именно поэтому он знал, что искал.
- Ага! – зачем-то воскликнул, ткнув пальцем в нужный абзац. – Вот, «Зов сквозь параллели». В мультивселенной все мы, так или иначе, связаны, и я могу обратиться к… кхм, Стефани как к своему отражению в той реальности, откуда прибыл ты, Вернер. А настроить это…
Склонившись над книгой, провел пальцем чуть ниже, постучал по странице.
- О, прекрасно, этого достаточно.
- Стефан, - робко подал голос Вонг, - может, не стоит…
Но Стефан не слушал – его глаза уже засветились золотым светом, ведь он мысленно проговорил необходимое для старта, и сила была готова для использования.
- Заклинаю троицей Вишанти! Отвори двери между мной и тем миром! Пусть на той стороне услышит отражение голос мой!
Никакой ритмики, никакого тебе словоблудия – четко и по делу. Некоторые заклинания, особенно сложные, обладали довольно простой формулой приказа. Но была и загвоздка: такие заклинания могли быть использованы только при помощи артефакта-прародителя. Книги Вишанти, например.
Даркхолд в этом плане был частично посильнее, ведь даровал возможность натворить зло и без прямого применения книги. Достаточно было запомнить его содержимое.
- Стефани Стрэндж! – словно бы позвал он, и ощутил знакомое течение энергии… нет, не совсем. – Надеюсь, я связался со Стефани Стрэндж, Верховной Чародейкой? Я – Стефан Стрэндж, бывший Верховный Волшебник своего измерения. Ко мне попал…
Заминка, ведь в это мгновение он попытался вспомнить, могут ли их подслушать. Это не совсем телепатия, как не совсем тот вид «связи», который кто-либо может перехватить. Значит, можно говорить открыто, не боясь, что «звонок» принял кто-то не тот?
Выдох.
- … ваш сын и артефакт, которого здесь быть не должно. По некоторым причинам я не могу помочь ему вернуться, а также предоставить жилище, но готов обеспечить защитой. Жду вашего ответа или появления как можно скорее. Со всем уважением, конец связи.
Золотое свечение медленно ушло из глаз, и сила развеялась, впитавшись в стены.
- Последнее было лишним, - наконец сказал Вонг, направившись к кухонным шкафчикам. – Так понимаю, нам понадобится еще чай.
Ах да, он ведь договорился с домом «выгнать после чаепития».
Слегка устало опершись на столешницу, Стрэндж покачнулся и хмыкнул.
- Конечно, Шляпник, все чашки – твои.

Книга резко захлопнулась, словно была крайне недовольна. Но, похоже, глас достиг получателя, уже хорошо.
- Надо же, характер остался таким же, - хмыкнул. – Кое-что не меняется, приятная стабильность.
Вонг взял книгу со столешницы, умудрился изобразить своим невозмутимым видом какую-то долю неодобрения, и молча покинул кухню.
- Так, говоришь, пончики вкусные? – решив затронуть нейтральную тему, все же подкрался рукой к этажерке и ухватил один. – Надо оценить, пока ждем. Кажется, чаепитие у нас бесконечное.
Но как бы не так. Едва он расправился с пончиком, а Вонг вернулся в кухню, как кто-то постучал.
Этот стук было хорошо слышно везде, во всем доме. Какое-то знакомое чувство – словно дом был насторожен, рад и в замешательстве.
Едва заслышав голос, понял, отчего.
Они с Вонгом как-то почти одновременно выпали в коридор, позабыв о манерах и приличиях. И в это мгновение было понятно, что обоим до смерти любопытно посмотреть на нее – ту, что была Стрэнджем, но в другом мире, другой реальности.
«Выпасть в коридор» можно и аккуратно. Стефан, бросив на Вонга негодующий взгляд, прочистил горло и посмотрел на гостью.
Надо сказать… сказать надо… сказать?
Его лицо разгладилось, а глаза сосредоточенно ощупывали этот… образ. Живой, настоящий, реальный. Стоящий прямо перед ним, с легкой иронией во взгляде как бы отвечающий, что да, это реально, и нет, ему не чудится и не бредится. Перед ним стояла та самая Стрэндж, как если бы она была… точнее, он был женщиной.
Безумие какое-то.
Те же глаза, тот же взгляд. Все такое знакомое, похожее, неуловимо дергающее мыслью «это точно я, но не я», но с каким-то другим полюсом. Но взгляд… почему-то именно взгляд зацепил Стефана сильнее всего. Словно в этих глазах – таких знакомых, в которые он всматривался каждый день в зеркале – было что-то настолько «свое», настолько «его», что никаких доказательств и не надо.
Если это был доппельгангер, то абсолютно идеальный.
Вонг склонил голову.
- Приветствую вас, госпожа Стрэндж. Я, Вонг, личный слуга Верховного Волшебника этого измерения, рад вас видеть. Надеюсь, дом не будет вам докучать.
Стефан молчал. Не то, чтобы он пребывал в ошеломлении, просто… это было так удивительно, что он не нашел в себе силы что-то сказать.
- Ты так похожа на Донну, - выдавил из себя, грустно улыбнувшись. – Прости, я… задумался.
Стало неловко. Вспомнить давно погибшую сестру, чья смерть оставила один из самых толстых шрамов на его сердце, было не к месту, но почему-то так случилось. Вонг коснулся его локтя, и Стрэндж, отдернув рукой от этого жеста жалости и сочувствия, сделал шаг вперед, вытянул руку для рукопожатия.
- Рад видеть, Стефани. Я – Стефан. Однофамилец.
Усмешка, призванная сгладить предыдущие фразы и немного растопить лед. Хотя… он же говорит сам с собой, просто… в другой форме.
И все же, все же. Разве так уж и хорошо он знал сам себя?
- Вернер и жезл в полном порядке, - на всякий добавил. – Правда, он тут устроил иллюзорную атаку на Санкторум, и ему не очень понравилось, но все решилось быстро и мирно. Кажется, он тот еще сладкоежка.
Внутренний невроз разбушевался, заставляя больше говорить всякой ерунды. Может, это никто не заметит... или заметят все.

Встретив кого-то, кто не просто похож, а совершенно точно такой же «ты», больше всего хочется… обсудить разницу и схожие моменты. Виктор, он… она сохранила его тело после той аварии? Пыталась ли его воскресить, перепробовав все виды магии, от самой светлой до темнее космической ночи? А отец был таким же придурком, видящим в людях лишь инструменты, а счастье измерявший в количестве заработанных денег? Была ли в ее жизни такая же череда неудач, когда она только-только получила регалии Верховного Волшебника? Какие делала выборы, а какие отвергала, и какие чувства при этом испытывала…
Впрочем, не столь было важно, какие выборы она делала, а считает ли она их правильными. Ведь одна из самых тяжелых ношей на плечах Верховного – делать выборы, которые никто не хочет делать, и нести за это ответственность. Будучи готовым заплатить цену за свой выбор, Стефан всегда хотел узнать, правилен ли он был.
Может, Стефани могла ответить на этот вопрос? Может, задавалась таким же?
- Интересный, должно быть, опыт, - вместо всего вороха вопросов, скрестил руки на груди, рассматривая ее уже менее изучающе, усмехнулся. – Не могу похвастаться тем же, мне везет на альтернативные версии всех других.
Милое общение матери с сыном не могло не вызвать усмешки. Вонг, напротив, оставался максимально невозмутимым, и лишь кивнул на уточнение Стефани по поводу обращения. Стрэндж даже покосился на друга – что это у него, несварение сегодня? Обычно он так говорлив с гостями…
- Есть ощущение, что это ненадолго, - вставив ремарку относительно Дума, Стефан качнул головой. – Но пока у него есть, чем заняться, а это, как ты знаешь, всегда ненадолго.
Потому как Виктор привык доводить начатое до конца, и даже если взялся за обучение Валерии, то вопрос времени, как быстро он это закончит. Впрочем, учить гениев ее уровня понимания и осознания еще и приятно. Вот бы все маги были такими же…
- Да, так случилось, - хмыкнув без улыбки, кивнул на вопрос про титул. – М-м, не думаю, что выйдет с ним встретиться, и не думаю, что он даст тебе удовлетворяющие ответы. Нынешний Верховный Волшебник несколько…
Расцепив руки, Стефан сделал неопределенный жест рукой, словно пытался ухватить за хвост слово, которое летало вокруг него, но никак не приходило на ум.
- … оторван от мира магии и не понимает всей тяжести титула. Понимаю твое возможное удивление, но я уже порядка трех месяцев пытаюсь вбить в него осознание серьезности, и все никак. С другой стороны, ты и сама помнишь, сколько времени понадобилось, чтобы из «человека науки» сделать мага.
Вонг посмотрел на Стефана, затем изобразил легкий поклон.
- Доктор Стрэндж, вы можете оставить ваше послание мне, и я передам его нынешнему Верховному Волшебнику. Стефан говорит верно – он ведает в вопросах магии куда лучше, чем… - Вонг вдруг улыбнулся. – Хотя кому я рассказываю.
Стефани протянула руку к артефакту, и Вернер почти его отдал. Ну как, отдать-то отдал, но возмущение в ауре артефакта были похожи на стену кинжалов, вспыхнувших и раздувшихся сразу до потолка. Стрэндж даже не успел что-либо сказать – пуф, и все случилось.
Как и все в этой треклятой магии.
… а потом все стало интереснее.
Пальцы знакомо подрагивали, но ощущались как-то… иначе. Словно его тело накачали гелием, заменив всю плоть на мягкую вату. Это было похоже на не слишком удачную телепортацию, или какое-то заклинание, призванное что-то сотворить с разумом, душой или телом, а то и всем вместе.
- Угрх… - в попытке сообразить, куда его занесло, и почему все перед глазами троится после той вспышки, Стефан приложил ладонь к голове… волос там оказалось почему-то очень много. На волосатость маг никогда не жаловался, но это было что-то, не похожее на его обычную прическу.
«Стефан».
- Ну, началось, - выдохнул Стрэндж, опустив руку. Изящное женское запястье, не менее изящные тонкие женские пальцы, испещренные шрамами. Это определенно не его тело. Но почему он в нем? И почему в его голове звучит чужой голос?
Бесплотный, бесполый, но очень искушающий.
А еще у него в руке был тот самый Посох Ватумба, на который Стефан с укором посмотрел. Так вот кто вещает ему лестные вещи.
- Я бы соврал, сказав, что твои слова не трогают меня, - проговорил, что больше походило на ворчание, - но с чего такое щедрое предложение?
Артефакты редко, но могли обретать и свой разум, и свою волю. Обычно это свидетельствовало о такой форме и уровне могущества, что не снилась подавляющему числу что героев, что злодеев. И чем сильнее был артефакт, тем проще у него могла быть цель. К примеру, какова цель Жезла, который изо всех сил просит нарушить естественный порядок вещей? Наверняка к могуществу ради могущества.
- Допустим, я соглашусь, и мы с тобой отправимся в дивный новый мир, где мне придется изображать недотрогу, - даже представлять не хотелось, как Дум будет пытаться вывести на чистую воду не совсем ту Стефани, с которой он ребенка заделал, вот вместо этих фантазий Стрэндж попытался сосредоточить магию в ладони. – Стану лучше. А ты, значит, станешь… кем? Свободным?
Это было почти смешно. Артефакт, грезящий о свободе. Что-то на уровне говорящего меча короля Артура.
Магия в ладони булькнула и выстрелила в окружении мыльными пузырями.
- Хм-м, в любом случае, мечтать о прекрасной альтернативе рано, - Стефан ткнул Жезлом в мягкие разноцветные вибрации, и те, словно живые создания, отодвинулись в сторону. – Куда ты нас зашвырнул? А, главное, где мое тело? Оно мне дорого. Ну, знаешь, как память.

Отредактировано Doctor Strange (02.03.2024 15:37)