Комната в Летнем доме, куда Джин пригласила Страйфа, так и осталась пустой и нетронутой. Женщина замерла в дверном проеме, прижавшись плечом к косяку, и с каким-то необъяснимым волнением рассматривала предметы мебели, воссозданные Кракоа. Может быть, он как-то почувствовал, что это место изначально не было рассчитано на его присутствие? Что комнаты здесь были воссозданы живым островом для Рейчел, Хоуп и Натаниэля, но не для него? От подобных мыслей телепату стало немного не по себе. С другой стороны, разве могли они знать, что Страйф выжил? Что он вернется и… раскается? Изменится? В голове подобное укладывалось все еще с большим трудом, потому что память о том, что он делал, никуда не исчезла. Ни у нее, ни у Скотта, ни у множества иных мутантов, которые пострадали от Несущего Хаос.
Впрочем, все комнаты их со Скоттом детей (и детей их детей) пустовали. Кейбл как обычно пропадал где-то по своим делам, Рейчел старалась держаться обособленно, а Хоуп очень много времени проводила со своими новыми друзьями. В Летнем доме они с Циклопом были единственными обитателями из их большой и странной семьи. И Джин пока не очень понимала — хорошо это или плохо.

Она долго собиралась с мыслями, а скорее даже с духом, чтобы протянуть тонкую телепатическую нить до Страйфа. В том, что он не покинул остров после вчерашней беседы с Чарльзом и Эриком, сомнений не было. Но вот исход их разговора оставался загадкой. Позволили ли они ему остаться на столько, насколько он сам пожелает, раз Кракоа — это теперь дом для любого мутанта? Даже такого опасного и могущественного, как он? Приняли ли они его на общих условиях, или поставили какие-то особенные, исключительно для него?
«Натаниэль? — голос телепата деликатно коснулся его сознания, словно тихий, вежливый стук в дверь. — Ты не будешь против моего общества?»
Наверно, самым ужасным сейчас ей виделся отказ и избегание с его стороны. Хотя в целом это не было бы удивительным. Ведь они предложили ему нормальную жизнь и новую цель, но каково это было для мутанта, который понятия не имел, что это такое? Который рос в атмосфере тирании и деспотичности со стороны Апокалипсиса, который не знал ни материнской любви, ни заботы. Однако он не отказал и откликнулся на ее телепатическое послание. И теперь Джин понимала, где именно его стоило искать.

— Прекрасное место для созерцания, — она плавно опустилась на вершину горы в центре острова рядом со Страйфом. В сравнении с ее хрупкой фигурой, он все еще выглядел достаточно устрашающе, даже несмотря на то, что теперь вроде бы не существовало причин для опасений. — Ты так и не заглянул к нам со Скоттом… Что-то произошло? Ваш разговор с Чарльзом?..
Джин склонила голову, вглядываясь в лицо мужчины напротив. Такое одновременно знакомое и похожее на Кейбла и одновременно такое же чужое. Пока чужое. Во всяком случае, ей очень хотелось в это верить. Что со временем эта стена между ними исчезнет, прошлые обиды и страхи уйдут и останутся где-то там, десятилетия назад. Что все то зло будет лежать на плечах оружия, выращенного Апокалипсисом. Но не на плечах их сына.

Возможно однажды.

Отредактировано Marvel Girl (15.12.2023 15:11)

Самодовольство и горделивость тем временем никуда не делись из речей Страйфа. Возможно, стали чуть мягче и сменили смысловую оболочку, однако глубинное ядро осталось прежним. Он был венцом мутантской эволюции, с тщательно отобранными Синистром генами и взрощенный идеальным физически, даже скорее безупречным, руками Апокалипсиса. Но мало было обладать просто силами, подобными богам, и телом, способным выдержать многое, чтобы занять место на острове мутантов. Нужно было иметь в своем арсенале кое-что еще. И это «кое-что» ее сыну только предстояло обрести. Если, конечно, у них получится прийти к тому, чего им всем хотелось. А в первую очередь, ему самому.
— Значит, ты остаешься, — скорее утвердительно, нежели вопросительно, произнесла Джин, и губы ее дрогнули в нерешительной, но теплой улыбке. Разумеется, оба основателя Кракоа были правы в своих решениях и опасениях. Страйф, каким он был раньше, представлял бы для них всех огромную угрозу. И сложно было представить, каких потерь им это бы стоило в случае противостояния, а не сотрудничества. Как могущественного мутанта, его лучше было бы иметь на своей стороне. Однако для телепата он был кем-то большим. Не просто еще одним сильным игроком на стороне зародившейся нации. Он был ее плотью и кровью, хоть и рожденный из-за прихоти Матери Аскани из будущего. Боялась ли она его так, как боялись Профессор и Магнето? Пожалуй. Возможно даже больше, чем они сами. И мысль о том, что дитя Апокалипсиса, запертое в глубинах его сознания, вернется, ледяными иглами пронзала ее разум. Но еще сильнее Джин Грей-Саммерс боялась упустить эту возможность, которую им каким-то чудом даровала судьба. Боялась, что не справится и потеряет его снова. Только теперь не по чьей-то чужой прихоти и по незнанию, а из-за собственных решений. Да, она пыталась прятать эти страхи глубоко в подсознании, изгонять их прочь и повторять, что они справятся со всем, потому что они когда-то смогли стать семьей с Кейблом, Рейчел, даже в Нейте, несмотря на ощутимую пропасть в отношениях, отзывалось тепло. И все же…
— Что же он предложил тебе? — женщина села рядом с сыном на землю и скрестила ноги, приняв позу лотоса. Несмотря на поспешно брошенное «забудь», которое последовало вскоре, она все же не хотела этого делать. Ей было важно знать, что задумал Чарльз Ксавье. Нет, не то чтобы она не доверяла бывшему учителю, но перемены в его мировоззрении где-то в глубине души вызывали настороженность. Если он отрекся от идеи интеграции мутантов в человеческое общество и все же принял сепарацию от него, что еще он мог придумать? И что такого мог предложить Страйфу, чего тот даже не ожидал?
— Но если это что-то, о чем он просил не говорить, я не стану настаивать, — телепат качнула головой и устремила взгляд вперед, любуясь красотами острова, где в удивительном симбиозе сочеталась первозданная природа и возведенные Кракоа строения для нужд мутантов. — Не стану отрицать, что я беспокоюсь о тебе. Однако речь идет не только об этом.
Взгляд зеленых глаз красноречиво скользнул по его пальцам, приложенным к вискам. Ее тревога была комплексной. Сложной. Джин даже не знала, как выразить ее правильно, используя речь. Что человеческую, что кракоанскую. Ей казалось, что слов для этого просто недостаточно. Впрочем, для этого у телепатов имелась маленькая хитрость, которой их наделил Икс-ген. Но женщина решила не спешить, не торопить события. Иногда в беседах и подборе слов крылось свое очарование.
— Ты провел какое-то время здесь, на острове. Видел его собственными глазами и успел побыть наедине со своими мыслями. Что ты думаешь обо всем этом?

Слова и мысли Страйфа находили отклик в глубине ее души. Да, можно было сделать скидку на то, что он вырос в крайне суровых условиях и не знал иных способов выжить, кроме как стать сильнее. Что воспринимал мир сквозь призму собственного опыта, далекого от социальной среды, в которой выросли они сами. И все же… Все же его взгляд был честным, незамутненным, лишенным всяческой наносной шелухи, которую им всем дала жизнь в человеческом обществе. И если мутанты хотели наконец обрести безопасность, то им нужны были разные точки зрения. Потому что с одной у них уже ничего не получилось. Уж не поэтому ли Чарльз Ксавье объявил публично столь широкий жест, пригласив на Кракоа абсолютно всех мутантов, даже тех, кто в прошлом являлся его злейшим врагом и команды Людей Икс?
На эти нелицеприятные выводы о задумке Профессора Икс и населении острова Кракоа в целом ответить было нечего. Да, можно возмутиться, встать на защиту, объяснить, что у их вида не было раньше толком возможности как-то обороняться. Что Люди Икс не могли спасти всех и дать защиту всякому нуждающемуся. Что каждому такому дрожащему мутанту нужно время, чтобы прийти в себя и осознать, что он больше не одинок, но… Был ли смысл в этих оправданиях? Натаниэль, каким он являлся сейчас, это едва ли поймет. Когда-нибудь потом — возможно. Хотя так ли просто изменить свои взгляды на жизнь, которые формировались на протяжении десятков лет? Взгляд Джин внимательно скользнул по лицу собеседника, словно она пыталась увидеть на нем отпечаток прожитого времени.
— Спасибо, что поделился, — когда он закончил говорить, Джин благодарно кивнула головой. Как бы там ни было, а его точка зрения давала пищу для размышлений. А в чем-то даже находила подтверждение каким-то своим старым мыслям. Не зря они с Куртом были ошарашены в день, когда их бывший наставник адресовал свое послание миру. Что же случилось с тем Чарльзом Ксавье, которого они всегда знали? Что такого и когда произошло, что он изменил свои взгляды на сосуществование человеческой и мутантской расы? Этот вопрос тревожил ее с того самого дня, но она никак не могла найти в себе сил поговорить с ним. Да и стал бы он раскрываться перед ней, если даже о столь масштабной задумке, как Кракоа, они узнали в момент объявления манифеста? Нет, разумеется, он не был святым, и за его плечами было немало моментов, за которые от него отворачивались близкие люди. Но чтобы так…
— Создать что? — финальные слова сына прозвучали настолько фантастически, что ей захотелось переспросить — не ослышалась ли она. Но нет, его взгляд достаточно красноречиво отражал всю суть произнесенных ранее слов.
Армия.
С одобрения Чарльза Ксавье.
Она могла бы понять, если бы подобное предложил Эрик. Это вполне укладывалось в его парадигму и систему ценностей, но чтобы профессор… Джин нахмурилась и несколько секунд молчала, устремив взгляд куда-то в сторону.
— Он произнес это слово в слово? Что ты должен создать армию из мутантов?
Нет, разумеется, глупо было отрицать и оспаривать факт, что каждому государству нужна была армия для его защиты. И мутанты в этом вопросе исключением не были. И все же мысль об этом вызывала невольную оторопь. И, надо признаться, какое-то смутное чувство тревоги в груди. Будто Чарльз допускал в голове мысль о том, чтобы когда-нибудь бросить миру вызов. Или телепат слишком драматизировала?