— Перерасчет.
Нэйт не смотрит на Зеро, прекрасно зная, что робот следит за процессом, ведь они не в первый раз работают друг с другом. Он вообще уже плохо представлял свою жизнь без подобного спутника. Зеро был его первым настоящим союзником. Тем, кто больше всего подходил под понятие друга. Вот только он не был живым. Не в полной мере и отчасти, потому что в этом была вина Страйфа, не раз отключавшего эмпатический модуль у АДАМа. Ведь эмоции были глупостью. До недавнего времени. Сколь ироничным теперь казалось, что Зеро учится понимать чувства так же, как учится сам Натаниэль. Большой вопрос, кто это сделает быстрее.
— Данная конфигурация не совместима с энергетическими блоками.
Ответ Зеро ему закономерно не нравится, Нэйт хмурится и чуть прикусывает губу, сосредоточенно расковыривая телекинезом крошечные платы. Процесс захватывает его и он перестает замечать окружающий мир, уделяя большую часть внимания поставленной самому себе задаче усовершенствования высокотехнологичной игрушки из далекого будущего. Циклопу почти удается застать его врасплох и уж точно удается удивить. Натаниэль пристально смотрит на своего отца, раздумывая над ответом. Скотт Саммерс его отвлекает, но почему-то ответить таким образом кажется ему чем-то неправильным. Неужели он начинает что-то понимать в сложных хитросплетениях чужих чувств, поступков и намерений? Вздохнув, Нэйт откидывается на спинку стула, плавно опуская на стол детали наруча, которые болтались в воздухе при помощи телекинеза.
— Нет, — ответ звучит немного резко, потому Натаниэль решает дополнить его. — Мне все равно нужно отвлечься от задачи.
Проще говоря, у него кончились идеи и он не знает, как решить проблему. Однако признавать это не собирался, выбрав обтекаемый ответ. Нэйт дергает уголком губ, сдерживая смешок. То, что произошло на Луне, оставило на всей семье сильный отпечаток. Знать правду бывает крайне неприятно. Ему с огромным трудом удалось убедить себя, что Циклоп не специально избегает своего новоявленного сына. Что его отец сказал правду, когда заявил, что потерянный во времени и тьме сын больше не будет один. Доверие давалось Натаниэлю очень не легко.
Было ли ему интересно? Узнать о своей семье чуть больше, чем собрать сухие факты из жизни Грей-Саммерсов в большой каталог и почитывать его на досуге. Он так мечтал когда-то обрести родителей, а теперь не знал, какого это — быть их сыном. Вроде как он живет в их мире, в их доме, общается с теми же мутантами, что и они. Но чего-то в этой формуле не хватало. Пожалуй, его даже удивляло то, о чем говорит Циклоп. Почти шокировало. Скотт Саммерс интересовался... им? Более того, генетический отец нервничал, но не из-за страха перед своим сыном, что выступал до недавнего времени одним из кошмаров в жизни. Растерянность отразилась на лице Натаниэля.
— Ты хочешь поехать в Анкоридж. Без Врат, использования мутантских сил или доступных технологий для быстрого перемещения.
Не вопрос, просто утверждение. Словно проговаривая идею Циклопа Нэйт лучше осмысливал происходящее.
— То есть, как это делают обычные люди. И чтобы я поехал с тобой.
Удивление все же отчетливо пробилось в интонацию. Оно перевешивало презрение к homo sapiens и идее сознательно ограничивать себя, уподобляясь человечеству в их жалких потугах перемещаться по планете быстрее. Черт, он даже не знал, что удивляло его больше. Что Циклоп звал его с собой в путешествие или то, каким тот хотел видеть это самое путешествие. И что Натаниэль должен будет делать? Лететь в эконом классе в консервной банке с крыльями? Запихивать себя в машину с обязательным требованием пристегнуть ремень, а то вдруг авария? Может, ему еще паспортом обзавестись?
Странно, что согласие далось ему так легко.
— Что бы ты не задумал, у тебя есть мое согласие.
Так он подчеркивал, что дает своему биологическому отцу возможность хранить некое таинство мыслей. Не лезет к нему в голову, чтобы знать все наперед. Еще одна вещь, которая давалась Натаниэлю не так-то просто. В конце концов, он дал обещание. Там, на Луне, после огня и тьмы, он дал слово, что попробует жить иначе. Получается ли у него? А черт его знает.
— Расскажи мне свой план. А то вдруг я передумаю.
Натаниэль попытался добродушно улыбнуться, пытаясь показать тем самым свою попытку в легкий юмор. Потому что он не передумает. Даже если ему предстоит вынести испытание человеческим транспортом.

Один из первых рефлексов, которые приобретают и люди, и мутанты — хватательный. Натаниэль не был исключением, хотя за свою крайне долгую жизнь научился контролировать такие вещи. Но поскольку обстановка не предполагала какой бы то ни было угрозы его персоне, он автоматически схватил запущенный в него предмет. Коими оказались ключи от мотоцикла Корсара. Кристоффера Саммерса. Его деда, на минуточку. Родственные связи выстраивались в голове несколько проблематично, ему приходилось поправлять самого себя в мысленных обозначениях даже Скотта и Джин. Хорошо, если он называл их по имени или командному прозвищу. А вот перестроиться с «генетический отец» на хотя бы простое «отец» было уже труднее. Хотя Натаниэль считал, что он отлично справлялся с этим, особенно после потрясений на Луне и кардинальной перестройки образа жизни на Кракоа.
Он слушал Циклопа и и по мере его непринужденного монолога выражение лица Нэйта менялось не хуже рисунка битого стекла в калейдоскопе. Тут вам спокойное внимание, щепотка презрения на определенные идеи, доля иронии, вагончик любопытства, сомнение и множество других эмоций, для которых он теперь был открыт. Словом, ни в чем себе не отказывал.
Натаниэль очень старался абстрагироваться и не лезть в голову своему отцу. Проблема была в том, что Циклоп громко думал и весьма яркими образами. Он почти наорал на сына картинкой с кукурузником. Тем самым, со смешными пропеллерами и видом, будто он сделан из картона. Если б только Скотт знал, сколько выдержки потребовалось его великовозрастному ребенку, чтобы сохранить самообладание! Только Зеро чуть пошевелился белой массой на фоне, чуть наклонив свою лысую голову вбок. Робот не был телепатом, зато у него были отличные сканеры.
— Угу, — задумчиво буркунл Нэйт вслед Скотту, не глядя на удаляющуюся фигуру. Выждал несколько минут и только потом посмотрел на застывшего Зеро. — ЧТО?
— Ты не хотел читать его мысли.
— Он слишком громко думал. Ты только представь!.. — Нэйт посмотрел в без эмоциональный ноль на лице Зеро и махнул рукой. — Неважно. Может, закинуть его в сугроб? На Аляске сейчас есть сугробы?
— Сугроб — это не серьезно, мастер.
— Я сама серьезность.
Страйф взвешивал все «за» и «против». Ему не нравилось незнание и он плохо переваривал сюрпризы. Понятия не имел, о чем хочет с ним пообщаться Циклоп, но это, к великому несчастью, только интриговало. Более того, его неведомым образом тянуло в это окно возможностей провести время со своим настоящим отцом. Почти как и должно было происходить в их жизни, если бы не Апокалипсис. К тому же, Скотт вручил ему ключи от наследия Саммерсов, вполне буквального такого. От деда к отцу, от отца к сыну. Словно бросив ключи от мотоцикла в его руки, Сайк уверенно расписался в наличии такого отпрыска, ставшего членом семьи. Не просто по праву кровных уз, а как-то более метафорически.
Убрав разобранный наруч и лезвия, Нэйт выпотрошил свой новенький шкаф с одеждой. Кракоанские волокна он все еще стойко игнорировал, хотя бы из-за болезненной чувствительности одного создания, которое остро реагировало на любое мало-мальское посягательство на своего носителя. Броня отпадала сама собой, хотя бы потому, что он разобрал часть своей экипировки. Костюм от Армани, который ему выбрала Эмма, вот вообще не подходил под мотоциклы. Конечно, он всегда мог поехать просто так, как есть. В джинсах и футболке — с его телекинетическими щитами ни один холод будет не страшен, а телепатия скроет его выбивающийся из общего массива людей облик. Наверное, он бы так и сделал в любой другой ситуации. Однако сейчас вся эта поездка словно требовала от него искренности и простоты. Выбор пал на кожаную куртку. Единственное, что в итоге поменялось в его облике.
— Почему у меня чувство, что впереди какая-то задница?
Не то чтобы Нэйт ждал ответа от Зеро, просто привык в его присутствии рассуждать вслух. Ко всему прочему, он решил, что телепортацией Саммерсов на Аляску займется робот. Для полноты увлекательного приключения без использования мутантских сил, как и хотел Циклоп. Ведь Зеро не мутант, а что-то вроде его личного транспорта, так что не считается. Ибо в самолете, кукурузнике или даже каком-нибудь боинге, Нэйтан себя не представлял. Совсем. Никак. Только от большой необходимости, варианты которой он не мог придумать.
С минуту Страйф буравил дверь в комнату своих родителей. Почему-то она вызывала в нем очень паршивое ощущение. Как будто это какая-то запретная для него зона. Возможно, потому что в нем жил какой-то территориальный червяк, ревниво охраняющий границы — самому Натаниэлю было не по душе любое вторжение на территорию, которую он считал своей. Вроде как Сайк сам сказал ему заходить, но он топтался на пороге, как маленький ребенок, впервые осознающий, что за закрытой дверью родители не только спят в кроватке.
Ему постучать? Просто войти? Может, позвать Циклопа телепатически? Глупость какая.
Нэйт закипал сам на себя, в конце концов не выдержав и толкнув дверь без всякого стука. Злость всегда была основой принятия большинства его решений. Шумно выдохнув, он затолкал вспышку раздражения куда поглубже, и только после этого обвел комнату взглядом. Интересно, Скотт поделился своей идеей с женой или поступит как большинство мужчин — тихо сбежит, пока женщина не успела остановить, а потом уже поздно, он уехал? Хотя от Джин Грей уехать было бы весьма проблематично. Все же силами Натаниэль пошел в мать и потому не питал никаких иллюзий о длинной и тяжелой псионической руке.
— Зеро откроет портал в Бэр-Крик, пройдем через него. Полагаю, ты готов.
А Нэйт вообще всегда готов. Только вот курточку надел.
Уловив кивок мастера, Зеро послушно разрезал пространство и время, образовав в спальне Грей-Саммерсов красивую дыру, из которой тут же повеяло холодом, занеся на пол парочку быстро растаявших от кракоанской жары снежинок. Возможно сугроб все же будет найден.

Нэйт поднимает воротник куртки и ведет плечами, не позволяя себе вздрогнуть от стылого ветра с вкраплением мелкого колючего снега. Ему не нравится это ощущение пробирающегося под кожу холода, хочется привычно закрыться щитами от окружающего мира, укутавшись в них, как в теплый плед. Может быть, он слишком буквально понял задачу «без всего, способного облегчить путешествие», но он принял это как вызов и ответил на него с привычной горячностью. Словно не мог прожить и дня, не доказывая кому-либо что-либо, даже если об этом, собственно, никто и не просил.
— И тебе это нравится?
Вопрос прозвучал с легким ворчанием. Что именно нравится, изменчивый женский характер или погода на Аляске, он не уточнил. Страйф бы сказал, что ему не нравится ни то, ни другое. Вот только за последнее время с женскими причудами он немного смирился и тренировал свое терпение об них, а на погоду чаще всего ему было просто плевать. Он даже не мог вспомнить, когда в последний раз его беспокоили такие мелочи, как изнуряющая жара или дождь. А теперь вот, пожалуйста, он засовывает руки в карманы куртки и сжимает пальцы в кулак, в надежде сохранить тепло подольше.
Последняя неделя, не считая времени с Уолтерс в его реальности, превратилась в череду испытаний. Его убедили попробовать жить иначе. Он пробовал. Не понимал и половины из происходящего вокруг, бесился, злился, медитировал ради попыток сохранить видимый контроль, но не сдавался. В этом он пошел в генетического отца — такой же упертый. Отступать Саммерсы могли только в двух случаях. Либо чтобы выработать новую стратегию, либо вперед ногами. Третьего было не дано. Натаниэль не понимал, правильная ли у него стратегия применяется к жизни «как все», а спросить об этом не позволяла гордость. Он искренне пытался не закрываться от чувств и эмоций, прекратить их отрицать и попробовать пережить, а вместо этого запутывался хуже наушников в кармане. Вот здесь даже его гордость давала слабину — Нэйт бросал на Циклопа задумчивые взгляды, чуть ли не впервые желая поговорить о своих переживаниях, но все еще не решаясь. Словно не мог определиться, насколько это будет жалко с его стороны и является ли Скотт подходящей кандидатурой для демонстрации, что у Несущего Хаос есть подобная слабость. Что он может быть уязвим. Доверие не было его отличительной чертой.
Наверное, именно поэтому он успел засечь присутствие человека до того, как дуло ружья ткнулось в Саммерсов. Нэйт тупо моргнул, глядя в черный зев оружия, будто не мог поверить, что в него действительно тыкают чем-то подобным. Хотя тыкали преимущественно в Циклопа, но все же. Интересно, даже в этом случае он не должен использовать свои силы для облегчения путешествия? Натаниэль был с этим в корне не согласен, но предпринимать ничего не стал, не видя в старике какой-то угрозы. Даже если палец Фредо дернется на спусковом крючке, он этот заряд соли даже не почувствует. Как слону дробинка. Циклопу пришлось бы хуже, но это будет его проблема. Натаниэль бесстыже разглядывал старика, как обычно это делают дети, впервые встретившие знакомых своих родителей. Лишь раз перевел взгляд на Скотта, чуть приподняв брови — тот так спокойно представил его, как своего сына, что внутри клубок эмоций сделал кульбит и неуклюже плюхнулся, осев сотней незаданных вопросов.
Кривовато ухмыльнувшись, Нэйт точно отмерил рукой рост своей матери, чья макушка с копной огненных волос оказывалась ему где-то на уровне чуть ниже плеч.
— Ага, весь в мать.
Ему понравился Фредо. Настолько, насколько ему вообще мог понравиться случайный человек. И шутку он оценил. Скотт Саммерс был куда выше среднестатистического человека, хотя на фоне своего сына выглядел уже не таким высоким. Все познается в сравнении. И если силами Натаниэль действительно больше пошел в мать, то во всем остальном начинал находить удивительно много сходств именно с Циклопом. Раньше он просто отрицал вообще какую-либо связь с ним, кроме ДНК, а теперь... и подбородок у них одинаково квадратный, и волосы когда-то были одинаково каштановые. Вот это да! Кто бы мог подумать?
— Меня не пугает перспектива запачкать руки, — Натаниэль хмыкнул, заходя в потрепанный временем гараж и обводя взглядом представшую в свете ламп картину.
Он чувствовал себя очень странно. Наверное, так чувствуют себя дети, которых отцы впервые берут с собой посмотреть на работу карбюратора и чтобы потом им подавали ключ на восемнадцать. Прикоснуться к чему-то очень важному для родителя и ощутить себя не по годам взрослым, помогая возиться с техникой, попутно измазавшись в машинном масле, чтобы потом мать вздыхала и тихо ругалась, что это все не отстирается... Да, наверное, оно все так и было, только откуда Страйфу это знать? С ним никто не запускал железную дорогу, не собирал лего, не ездил на рыбалку, не играл в мяч и не катался на велосипедах. Его детство прошло подле Апокалипсиса в беспросветной жестокости во времена, когда слово «лего» уже было забыто.
Пройдя вглубь, он приподнял пыльное красное покрывало, рассматривая высунувшееся из-под него колесо и рулевую вилку. Откинул покрывало посильнее и осторожно коснулся пальцами грипса. Когда-то здесь был цепкий хват Корсара. Он почти чувствовал его, как и связь с предком, которого никогда не встречал. Действительно ли его дед хотел бы, чтобы этот чоппер достался ему? Кло... Нет. Отдернув руку, Нэйт повернулся к Скотту.
— Начнем с твоего.
Словно возня с мотоциклом Скотта могла спасти его от генетического наследия и порожденных им мрачных мыслей. Одним уверенным движением Нэйт скинул с себя куртку, повесив ее на торчащий из стены гвоздь. Холод тут же напомнил о себе, но он решил, что это мелочь, которую он может пережить. А вот масляные пятна на новой кожанке — нет. Дыхнув на ладони в попытке дать кратковременный прилив тепла и потерев их, Нэйт с грацией дикого зверя обогнул чоппер Циклопа, стягивая с него грязно-красное покрывало и откидывая в сторону. Критически осмотрев железного коня, он прицокнул языком, опускаясь рядом с двигателем и пристально его осматривая. Даже провел пальцем по металлической поверхности, растирая на подушечке допотопную грязь Аляски.
— Я бы проверил уровень масла. Лучше вообще слить все лишнее и заменить новым. Не хочу думать, что с ним сталось за двадцать лет простоя в подобных условиях. С бензином та же история. Со временем эффективность топлива снижается и лучше не хранить его больше пяти лет. Может, у Фредо найдутся запасы?
Нэйт поднял взгляд на отца, как бы спрашивая, пойдут они по простому пути или сложному. В конце концов, у них был вариант прогуляться по Бэр-Крик в поисках припасов, уповая на дух приключений. Был еще вариант «Нэйт, метнись кабанчиком» или «Нэйт, сыграй в Иисуса с водой и вином», но нет. Это бы облегчило их путешествие слишком сильно.
Выпотрошив пару ящиков, Натаниэль нашел нужный ключ и заправски ослабил оси у колеса, как будто занимался подобным всю жизнь. Другой вопрос, что ему приходилось контролировать силу, чтобы не скрутить все вместе с металлом в бублик и не погнуть сам ключ. Ослабив оси, он поднял чоппер, как будто тот ничего не весил, и переставил его на подкат, докрутил ось и снял первое колесо. Пара легких движений и ниппель был выкручен и аккуратно положен рядом. Ускорить выход воздуха, к сожалению, без телекинеза он уже не мог. Да и дальше замаячила новая проблема. Чисто технически ему хватит силы скрутить резину с обода без использования монтировок. Он даже может постараться и не погнуть металл. Его физическая сила не являлась чем-то, что можно было «отключить», как телекинез. Но будет ли это верным решением? Нэйт озадаченно почесал подбородок, даже не замечая, как оставляет на нем грязный след.

Стоило Циклопу скрыться из виду, Нэйт тут же торопливо потер лицо, растирая грязное масляное пятно по своему подбородку еще сильнее. Он чувствовал себя полнейшим идиотом. Все происходящее на мгновение показалось какой-то иллюзией, кошмарным сном, ведь не могло происходить с ним ничего подобного в реальности. Но, увы, именно этой самой реальностью оно и было — и холод Бэр-Крика, забирающийся под кожу, и грязь на лице, которую заметил его отец. Какой позор! Проиграв в бою застарелому маслу, Натаниэль сдался и плеснул на себя ледяной воды, от которой пахло ржавчиной, бензином и чем-то, напоминающим отчаяние. Всего на секунду внутри полыхнул огонек привычной ярости, вызывая опрометчивое желание сломать мотоциклы, гараж и самого Циклопа, ставшего свидетелем его испачканной морды лица.
Вдох-выдох. Под пальцами тоскливо скрипнул металл импровизированной раковины. Вдох-выдох. Он может это контролировать. Он управляет эмоциями, а не наоборот. Еще один глубокий вдох и медленный выдох, чтобы горящий внутри огонь вновь осел тлеющими углями, оставляя его наедине с... Ну, почти наедине.
— Эту раковину сюда приварил еще Кристофер. Кто бы знал, что она не переживет его внука.
Натаниэль обернулся, быстро натягивая на лицо нечитаемое выражение. Судя по всему, Циклоп ошибся. Кому-то явно не хватило эмоциональных потрясений на сегодня. Фредо задумчиво рассматривал отпечаток на погнутом металле, после чего перевел взгляд на «младшего» Саммерса, от которого не скрылось мелькнувшее в глазах старика беспокойство. И только потом он заметил принесенный термос и бумажный пакет, который к ароматам пыльного промерзшего гаража добавлял непередаваемый запах домашней выпечки.
— Жена моя тут передала. Говорит, мол, если вдруг в гости некогда будет заглянуть, то хоть так порадуетесь вкусненькому. Она у меня ого-го какое бенье делает. Принес вам тут, да...
Фредо протянул термос и пакет Натаниэлю, но тот не шелохнулся, только мельком посмотрел на предлагаемые ему вещи и тут же вернул взгляд на лицо человека. Тот, видя нулевую реакцию, немного помешкав, все же сделал пару шагов вперед к Нэйту и поставил рядом принесенное угощение, после чего тут же отступил. «Младший» Саммерс молча продолжал буравить старика взглядом.
Должен ли он что-то сделать в ответ? Наверное, поблагодарить? Только вот слова благодарности все еще были для него непривычны и застревали где-то в глотке. К тому же, это ведь человек...
— А где Скотт?
Натаниэль чуть наклонил голову вбок. Кажется, ему не удастся избавиться от старика без телепатического посыла. Вздохнув, он все же заговорил.
— Ушел в магазин за маслом.
— Да, этих коней давно никто не тревожил... — в голосе Фредо Нэйту почудились нотки неприкрытой грусти. Словно старик жалел о том, что Саммерсы так редко возвращались в родные края. Будто бы он... скучал по этой семье? Так странно. — Я видел тебя однажды, в новостях крутили этот твой летающий город, ну и тебя самого тоже, разумеется. Ну и шуму тогда наделал, а? Весь в отца.
— Ты никогда меня не видел, — ответ прозвучал довольно резко и старик вздрогнул, из-за чего Нэйт почувствовал себя не в своей тарелке. — То был мой... брат. Мы близнецы.
— Ого, — Фредо озадаченно моргнул и почесал затылок. — Да ну? Ха! Ничего себе. Не знал, что у Скотта двое сыновей.
Нэйт хмыкнул. Его забавляла реакция старика, так и хотелось сказать, что их вообще-то трое, если уж рассуждать с точки зрения генетического родства.
— Погоди, но по телевизору говорили, что то был Нэйтан, а ты...
— Да, — вопреки ожидаемой вспышке раздражения, которая преследовала тему его и Кейбла одинаковости, сейчас ему было весело. — Так уж получилось.
— Но как?!
— Я был похищен в младенчестве, — из-за искренних эмоций Фредо ему почему-то захотелось ответить. К тому же, технически он сказал правду. — А мы одинаковые. Никто не знал, кто есть кто.
«И до сих пор не знаем наверняка».
— Во-те на... Бедный Скотт! Он, наверное, тяжело переживал это. Знаешь, — Фредо как-то очень серьезно посмотрел Страйфу прямо в глаза, — твой отец ведь хороший. Что б там в телевизоре иногда не говорили.
Нэйт лишь дернул уголком губ. Скотт Саммерс в прошлом был гонимым и презираемым мутантом, международным террористом, преступником номер один и даже убийцей. Но вот, пожалуйста, обычный человек говорит ему, что Циклоп — хороший. Как это вообще работало?! И почему это никогда не работало с ним? 
— Ладно. Пойду я, холодно сегодня. А вы это, если время будет, все же забегайте в гости. Бенье еще много осталось.
Натаниэль рассеянно кивнул старику и только в дверях окликнул его. Чуть помедлив, он все же сказал «спасибо», удивляясь тому, как это звучит. И еще больше удивляясь тому, как посветлело лицо Фредо, озаренное искренней и счастливой улыбкой, адресованной самому опасному и жестокому существу на этой планете. Пусть старик этого и не знал, уходя из гаража и буквально крича на телепатическом фоне «Близнецы! Ничего себе! Во дела! Скажу своей — не поверит!». Интересно, а почему его вообще не беспокоило, что сыновья выглядят несколько постарше отца?..

За время отсутствия Циклопа, он успел сделать очень много и одновременно ничего. Пока Скотт не видел, Натаниэль «читерил», используя свой телекинез для чистки деталей мотоцикла и диагностики. Хватит с него масляных пятен и грязи на физиономии за сегодня. Попутно этим же телекинезом он уже успел разобрать весь байк до самых мелких болтиков, а потом собрать обратно, даже не сильно обратив на это внимание — слишком уж был занят перевариванием визита Фредо, собственными ощущениями на происходящее и вкусовым удовольствием от принесенного бенье. Так что к моменту, как его генетический отец вернулся в гараж с пакетами барахла, Нэйт успел лишь поменять резину да «помыть» мотоцикл до состояния заводского блеска. Хотя гаражная пыль все равно успела на него осесть обратно, чуть сглаживая эффект.
— Я разберусь с резиной и диагностикой. Залей пока свежее масло. И там, вон, термос с кофе и бенье. Фредо заходил.
Если в этом и была суть времяпрепровождения отцов и детей, то Натаниэль пока не понимал, для чего все это. Вроде бы это какая-то совместная деятельность, что должна порождать установление особых связей между ними, но пока Натаниэль не чувствовал ничего такого. Да, у них общее занятие. И что? Он и с Зеро так же работал над кучей других задач.
Нэйт постучал ключом по оси, задумавшись над вопросами Циклопа.
— Не знаю. Не думал.
Это был самый честный ответ из возможных. Насколько он должен быть откровенным? Ему выпал шанс, буквально уникальная возможность поговорить со своим настоящим отцом. Без криков, без обвинений, без драки — совсем не так, как проходили все их предыдущие «разговоры». Нэйт чувствовал, что сейчас он мог задавать любые вопросы, даже самые идиотские и детские, и получить на них честный ответ. И его тянуло отвечать честно самому Скотту.
Ему хотелось, чтобы отец пережил его эмоции так же, как переживал их он сам.
Но сможет ли он открыться? Он не узнает, если не предпримет попытку доверить то, что болело внутри и что было таким непонятным и сложным. Нэйт зажмурился, сжал руки в кулаки, глубоко вдохнул...
— Я не знаю, что такое семья. Не знаю, как быть ее частью. Не знаю даже, почему согласился отправиться с тобой. Что на Кракоа, что сюда. Не знаю, что происходит со мной и моей жизнью. Я одно большое «не знаю».
С каким-то особым рвением он приступил к сборке мотоцикла, словно пытался выплеснуть свою агрессию в туго затянутых болтах.
— Может быть, я рассчитывал что-то понять, чтобы этих «не знаю» стало меньше, но пока их становится только больше. Да они растут в сраной геометрической прогрессии! На кой черт я вам сдался? Ты сразился с космическим зверем, чтобы успокоить мой разум и найти в прошлом кого-то, похожего на сына, но этого ли ты хотел?
Натаниэль поднялся и беспокойно заходил по гаражу взад-вперед, удивительно легко маневрируя в пространстве, несмотря на свои габариты и взгляд, устремленный явно не под ноги.
— Хочу ли я что-то знать о семье? Пожалуй, действительно ли я являюсь ее частью. Или просто имитацией, пока не объявится Нэйтан Кристофер Саммерс.
«Я не хочу повторить судьбу Мадлен Прайор. Ведь она была имитацией жены и матери, не так ли?».
— Я хочу знать, что значит для тебя само понятие «сын», — Страйф споткнулся об невидимое препятствие, перестав мельтешить по гаражу и, помолчав после такой тирады, едва слышно добавил: — Думаю, что я всегда хотел им быть. Даже когда убивал тебя.

«Не только же вынашивал планы жестокой мести мне или твоей матери». Ага, щаз. Именно этим он благополучно и занимался тысячи лет, попутно приводя эти планы в жизнь. Правда, не только родителям, но еще своему «близнецу» Кейблу, Апокалипсису и всему миру до кучи. Если уж сгорит сарай, то пускай горит и хата, как говорится у людей. Буквально вся жизнь Страйфа была пропитана ненавистью ко всему живому. Поэтому он прикусил язык, чтобы не перебивать монолог генетического отца саркастичным комментарием.
Точнее, несколькими десятками таких комментариев на протяжении всей речи. Оказывается, можно потратить очень много усилий просто на то, чтобы молчать. А, может, ему просто хотелось перечить Циклопу и спорить с ним. Как будто это возвращало привычный уклад их противостояния, разве что без попыток убить друг друга. Ведь теперь они раз-го-ва-ри-ва-ли. Бить морды было, определенно, куда проще.
Брови Нэйта сошлись к переносице в хмуром выражении. Интересно, что подумал бы Кейбл, услышав заявление своего папочки о том, что тот готов стать врагом для всей вселенной ради Страйфа? Наверняка цензурного там было бы мало, потому что даже у него самым безобидным выражением крутилось что-то вроде «тебя в детстве с самолета несколько раз об землю уронили головой, да?». Никакого прилива благодарности или признания за возможность броситься на амбразуру, только скепсис вперемешку с раздражением — вряд ли Циклоп ожидал именно такой реакции. И вот эти вот его руки, в очередной раз решившие потрогать могучие плечи отпрыска, не способствовали умиротворению. Натаниэль не любил, когда его личное пространство нарушалось не по его на то воле, и он еще не привык, что для людей — а мутанты Кракоа в большинстве своем все равно продукт человеческого общества, их привычек, правил и морали — это нормально.
Возможно, Скотт чувствовал, как напряжены мышцы под его руками, потому что убрал их довольно быстро. Нэйт медленно выдохнул, возвращая контроль над эмоциями. Выражение его лица чуть смягчилось на предложение меньше болтать и больше делать, а уж перекусить ему точно следовало. Увы, у его ускоренного метаболизма и «совершенного тела для вместилища Апокалипсиса» были свои потребности в суточном потреблении еды, которые иногда давали о себе знать. Проще говоря, Нэйт жрал, когда мог жрать.
— Знаешь, из всего твоего монолога я понял две вещи. Первое: ты гребанный безумец.
Мрачно хмыкнув на это заявление, он одним текучим движением руки провел перед мотоциклами. Голубовато-белый свет псионики окутал железных коней, поправляя мелкие огрехи. Следом таким же способом был решен вопрос с зимней резиной. Да, они вроде как собирались в это путешествие в отчий дом «по-человечески», без использования мутантских сил, но Нэйту конкретно так уже надоело торчать в этом гараже. Словно гараж был виноват во всех неудобных чувствах, появлявшихся из-за таких же «неудобных» разговоров. К тому же, никто не говорил, что он всегда будет следовать правилам, чего бы они не касались.
— Второе: ты нихрена не знаешь Кейбла, — что Скотт не знал Страйфа и так было понятно. — Как только до него дойдет, что я обустроился на Кракоа рядом со всеми вами, будь уверен, что он явится по мою голову хоть из самого Ада. И он не будет слушать ни тебя, ни Джин.
На этой многозначительной ноте он отчалил съесть свою порцию бенье и, не дожидаясь Циклопа, выкатил мотоцикл своего деда из гаража на начинающий крепчать мороз. Забравшись на железного коня, Нэйт мрачно посмотрел на дорогу. Если он не станет использовать свои силы, то по ходу движения превратится в чертову сосульку. Изображать из себя Бобби Дрейка у него в планы не входило, поэтому идея «путешествия без мутантских фишек» канула в бездну, когда Натаниэль окутал себя телекинетическим щитом, повторяющим каждый дюйм его тела. Регулировать температуру ему было не так уж сложно. Кто-то в детстве играл с игрушками, а кто-то с молекулами и атомами. Зыркнув в сторону Циклопа, Нэйт так же молча возвел еще один щит — уже для генетического отца.
Мотор мотоцикла отозвался на зажигание глухим рычанием, лаская слух. Если они не увязнут в начинающемся снегопаде, то к темноте должны оказаться на месте.
«Спорим, что буду первым?»

***

Возведение щитов сейчас казалось самым разумным решением за весь день. Если бы не они, то Саммерсы наверняка бы примерзли к своим мотоциклам, да и получать в лицо заряды колючего снега было сомнительным удовольствием. В такую погоду и собак на улицу не выгоняли, а эти двое мчали по тому что, казалось бы, они знали, было дорогой. Свет фар иногда выхватывал столбы со знаками и ограждение на отдельных участках, ибо разметка и асфальт точно дружно похоронились под белым одеялом снега. Натаниэль вынужденно сбавил скорость, но отказываться от продолжения движения не стал. Не в его стиле. Просто следовал по одной из лучших вариаций ориентирования в пространстве: СКП. Смотри, куда прешь.
Вот только чем дальше, тем проблематичнее становилось смотреть. С чего вообще на них обрушился этот снегопад в октябре? Или это был отклик природы на его недавнее желание окунуть отца в сугроб?.. Признаться, эта идея его не отпускала. Она казалась не только актом справедливости по отношению к не озвученным мыслям про полет в консервной банке с крылышками, но и чем-то просто смешным. Нормальным. Что бывает в каждой семье, но никогда не было у них. Он точно это где-то видел.
«Если так продолжит мести, то мы не доедем на них. Уверен, что не хочешь пользоваться широким спектром телекинетических услуг, упрощающих жизнь?», — Нэйт тихо язвил по телепатическому каналу, отчетливо ловя сигнал Сайка рядом с собой. — «Или у нас запланирована пешая прогулка? Скажи, что у тебя есть план на такую погоду».