Послушной или нет - она готова была быть для него любой. Более того, она хотела быть такой, какой Реми желал её видеть, чувствовать, владеть. Тихая и робкая или же дикая и похотливо кричащая - самой Мари по душе было любое её амплуа, лишь бы оно нравилось креолу. И дело было не в актёрской игре или раздвоении личности. В южанке понемногу уживались все эти качества, а раскрывать их и усиливать в тот или иной момент было под силу только Гамбиту. И лишь его настроя, восхищения и взгляда, будь он полон нежности или раззадорен огоньком страсти, было достаточно для Роуг, чтобы самой получать невероятное удовольствие от той или иной грани их занятий любовью.
- Это... не отменяет того... что я хочу... кончить, - шептала Анна, содрагаясь от каждого прикосновения мокрых мужских пальцев к её возбуждённой киске. Её разум хоть и был затуманен страстью, но осознавал, что растягивать их сексуальный эксперимент на несколько раундов, так как они это умели делать, в условиях чужой лаборатории было бы крайне неуместно. Но всё внутри уже давно горело, а теперь ещё и половые губки вместе с клитором будто получали электрические разряды от поглаживания их горячими пальцами. И потому эгоизм южанки брал своё.
Она вновь опрокинулась на кушетку и полностью отдалась ощущениям - накопленным и приливу новых, когда Реми возобновил движения. Мари тоже двигалась навстречу ему, с той лишь разницей, что она уже не пыталась оттянуть момент удовольствия, по крайней мере своего, и всячески изгибалась, подставляя под напор члена креола самые чувствительные точки. Он совершил очередной толчок. Ещё, ещё, ещё и каждый из них был настолько горяч и сладок, что Роуг буквально не могла выбрать на каком же из них она хочет закончить, телом же ощущая, что абсолютно готова и ей не хватает лишь логичного манёвра, чтобы поставить точку в "индивидуальном забеге".
И вот ещё одно проникновение совпало с пульсацией её киски, которая явно давала понять, что больше не хочет ждать. И Анна вместе с движением навстречу Гамбиту чуть приподняла спину, заводя правую руку за неё и чуть дальше, ухватываясь за бедро креола и этим фактически задерживая его внутри на самой глубине.
- За...мри... - прошептала Мари пока по её телу начала растекаться волна пикового наслаждения, сопровождающаяся горячими стонами, дрожью в ногах и паху и приливом к промежности влаги, вмиг окутавшей твёрдый мужской орган.
Пытаясь отдышаться, Роуг с трудом перевела руки вновь на кушетку, ведь на мгновения они стали словно ватными. Тотальное расслабление получила южанка от такой страстной разрядки, но ни одну любящую женщину не останавливала индивидуальная "победа", когда вопрос удовлетворения её второй половинки всё ещё оставался открытым.
- Ты... божественен... Мой Эрос позволит... сменить позу? - прошептала всё ещё сбивающимся дыханием Анна и заёрзала, всё же настойчиво пытаясь изменить позицию, ибо от разгорячённого креола можно было и не дождаться подобного решения, ведь его запал ещё был в апогее, в отличие от частично спустившей пар его невесты.
Стоило мужчине выйти из горячего лона возлюбленной как та в свою очередь повернулась к нему, обвивая руками его шею и смыкая губы в страстном поцелуе. Роуг уже прижалась ягодицами к кушетке и готова была запрыгнуть на неё и раздвинуть ножки, чтобы продолжить, как вдруг в фокус её периферического зрения попала дверь. И нет, к счастью, дальше не пойдёт речь о появлении какого-либо  moment killer-а. Дверь по-прежнему оставалась неподвижной, но чуть просветлевшая голова южанки подсказывала, что паузу стоит использовать для дополнительной перестраховки.
- Секунду... - женщина выскользнула из объятий возлюбленного и прощеголяла до двери голышом по кафельному полу, холода которого совсем не чувствовала благодаря жару собственного тела, так заботливо и страстно распалённого её женихом. Достигнув цели, она уверенным движением повернула замок.
- Давно стоило это сделать, - повернувшись снова к Реми и прикусив губу, она несколько секунд с вожделением разглядывала его, будто дразня и себя, и его дополнительным ожиданием, - Наверное, я позволяю себе чрезмерно затянуть наш "эксперимент". Но всё же это... во имя науки! Посмотри, я на расстоянии от тебя и ничего не происходит... А значит всё идёт лучше некуда. Голова ведь не кружится?... Ну... По крайней мере не больше, чем следовало бы в этой ситуации?
Игриво улыбнувшись, Энн вновь приблизилась к своему мужчине, "празднуя" их воссоединение после этих невыносимых секунд очередной порцией горячих поцелуев и ласк его члена правой рукой.
- Такой... мокрый... Я так сильно тебя намочила... Боюсь, что ты не будешь меня достаточно тонко чувствовать при таком уровне влаги... Я немного вытру, - и, приложив палец левой руки к его губам, дабы пресечь возражения, если бы они последовали, Мари вновь опустилась на колени. Обхватив руками оба бугорка своей груди, южанка обняла ими член Гамбита.
Она начала двигать ими легко и аккуратно, больше поглаживая, чем потирая и стимулируя. Губы её были приоткрыты и обдавали горячим дыханием мужскую плоть, но в этот раз она не стала пускать их в ход. По крайней мере пока, если только о том не изъявит желания её возлюбленный.
- Я постараюсь понежнее, - уверила она возлюбленного, глядя ему в глаза, - Ведь кончить на меня, будучи здесь было бы даже ещё большим перебором, чем всё то, что мы уже сделали... и ещё сделаем... верно? - улыбнувшись ещё раз и подмигнув Реми, она продолжила ласково поглаживать грудью член, периодически щекоча его твёрдыми сосками.

Роуг продолжала свои игривые манипуляции, тихонько постанывая носом. Всё же, не смотря на очевидное отсутствие стимуляции её самых горячих точек, Энн не могла не наслаждаться и не заводиться от происходящего. Контакт кожи груди с твёрдым и горячим членом возлюбленного будоражил её нежные тактильные рецепторы, а то, каким влажным и скользким он был, напоминало южанке о более ранних мгновениях и всех пережитых во время них чувствах, когда они привели друг друга к такому мокрому состоянию.
- Неповторима? - переспросила Мари, пытаясь сохранять во взгляде уверенное спокойствие, хотя явно она распалялась до состояния, когда уже не сможет дольше продолжать так спокойно делать этот эротический массаж, - Конечно, я неповторима. Другую ты бы просто не позвал замуж, - улыбнулась Роуг, непроизвольно чуть сильнее и напористее сжав член своими пышными формами. Кажется, упоминание о её особом статусе тоже стало для неё неким афродизиаком, возбуждающей ноткой в огромной и весьма разносторонней симфонии их сексуальной жизни. И даже факт того, что когда-то этого особого статуса уже была удостоена другая (дай Бог Белладонне Будро здоровья, терпения, сил - особенно сейчас-то на Мадрипуре - и жениха хорошего, чтобы на Аниного у неё больше глаз не ложился), ни капли не умаляло гордости, радости и возбуждения южанки.
- Правда не знаю, за что я удостоена именно сейчас этой похвалы... - продолжала говорить Мари, выпустив из своего захвата член мужчины и приподнимаясь с колен. Она чуть провела носиком по его щеке, приоткрыв губы и выдыхая горячий воздух, будто выжидая момента для поцелуя, но по факту немного дразня ожиданием и себя, и возлюбленного. И мгновение спустя они вновь соединились в поцелуе, страстном, горячем, прекрасном в своей сумбурности, ведь целоваться более степенно не позволяло бурлящее в их телах желание, так и норовящее проявлять себя более ярко, живо и резко. Анна вновь повернулась спиной к кушетке и присела на неё. Правой рукой она всё никак не могла "наиграться" с возбуждённым органом Гамбита, то и дело поглаживая его и перебирая по нему пальцами. Так она добралась до плоти чуть ниже - такой упругой и "наполненной" сейчас, - ...Я просто хотела немного продлить и разнообразить удовольствие. Но всё же хочу, чтобы это... - она нежно-нежно сжала руку, - ...оказалось вот здесь, - она раздвинула ножки и опустила левую ладонь уже к своей плоти, чуть раскрыв половые губки и сильно намочив своими соками пальчики. Мари бросила на них взгляд, затем на губы Реми и, смутившись того, что хотела бы сделать, закусила губу и отвела взгляд, всё же предоставив возлюбленному право выбора следующего движения.

Её ответ был очевиден - она хотела его. Каждую порцию его нежности и напористости, которые он только готов был ей подарить; каждый сантиметр его крепкого сексуального тела, которое было так близко и манило прикасаться к нему, ласкать его, чувствовать его. Оттого Мари даже не смогла упустить того короткого момента, когда Реми приложил пальцы к её губам, и поиграла с ними язычком и облизала их игриво перед тем, как креол дразняще направил их вниз, оставляя на теле южанки влажную дорожку.
Его постепенное продвижение распаляло, а приближение члена к её киске и вовсе побуждало Роуг двинуться тазом вперёд и заполучить предмет своего вожделения внутрь быстрее, чем его обладатель обеспечил бы это воссоединение первым.
Но она этого не сделала и, чёрт возьми, не пожалела об этом ни на секунду, ведь у Гамбита (как ему и полагается в принципе) были в рукаве свои козыри на эту сексуальную игру.
- Горячо... - полупрошептала-полупростонала Анна, ощутив дыхание возлюбленного на нежной и влажной коже своей промежности. Желание податься тазом вперёд никуда не делось, а лишь загорелось с большей силой, предвкушая новую сладостную грань их занятия любовью. Но женщина вновь не двинулась с места, теперь уже весьма осознанно, зная, что в этом вопросе её жених не нуждается ни в подсказках, ни в помощи. Креол творил с её телом такую магию, представить которую не под силу ни одному владельцу волшебного ремесла во всей мультивселенной.
- Дааааааа, - уже громко и откровенно простонала Мари, будто только этого момента она и ждала, хотя на самом деле даже и не рассчитывала на это в сложившейся обстановке. Более того, нельзя было сказать, что этого вида ласки ей хотелось больше, чем проникновений члена возлюбленного в её лоно. Просто и язык мужчины, и его горячий орган находили в киске южанки разные точки, но стимуляция каждой из них вызывала цунами наслаждения. И тот факт, что в этот их поначалу незапланированный "заезд" без внимания не останется ни одно чувствительное местечко Роуг, не могло не вызывать у неё стонов искреннего восторга, обильно приправленного наслаждением.
Несмотря на количество её палевных стонов и вскриков, со счёта которых Анна уже сбилась, она всё ещё приличия ради пыталась сдерживаться хотя бы тогда, когда крупицы здравого смысла пробегали меж пульсирующих нервных рецепторов, отвечающих за удовольствие. Во имя этой условной тишины, которую южанка так и норовила нарушить, наблюдая за деликатными, но от того не менее сводящими с ума манипуляциями Гамбита, она прикрыла правой ладонью рот. Но она не рассчитала одного...
- Пахнет тобой... - прошептала Мари и вновь тихонько простонала, запустив левую руку в шевелюру креола, а правой занимая свой ротик, то покусывая, то посасывая пальчики, одновременно сходя с ума от аромата любимого мужчины и заодно хоть немного приглушая свои децибелы. Пальчики же левой руки ловили каждое движение затылка Реми, которое знаменовалось новым углом, траекторией и частотой движений его языка по разгорячённой плоти женщины и внутри неё. И буквально каждое такое движение находило ту или иную точку, прикосновение к которой заставляло Роуг содрогаться от удовольствия.
- Твой язык... удивительный, креол. Твой член... великолепен. Ты... ты весь просто потрясающий. И ты мой! - шептала Анна, кажется до сих пор не веря своему счастью, либо же наконец окончательно осознав, что тот внезапно возникший пару дней назад барьер из-за "поломки" её сил был ими разрушен, и вновь они оказались на стадии их почти-семейного счастья. Мирного и тихого... Почти всегда тихого. Разве что только громкого в спальне... и в ванной... и в чужой лаборатории... да и много где, на самом деле, но главное, что всё это только в позитивном русле.
- Ещё... ещё... - практически требовала она, не сводя глаз с языка Гамбита, скользящего по влажной киске так легко, но дарящего этими тонкими касаниями бурю ощущений, - - Знаю... что нам уже стоило бы закончить... Но не могу... остановиться... хочу больше... Хочу всего тебя и всех твоих ласк. Хочу чувствовать внутри твой язык, твои пальцы, твой член... Чувствовать внутри и... снаружи. На киске, на груди, на губах... Запах твоего тела сводит меня с ума... Твой вкус доводит меня до беспамятства... Я одинаково обожаю моменты, когда ты доводишь меня до экстаза и моменты, когда это с тобой пытаюсь сделать я... Мне так хочется всего тебя и сразу, что я даже не могу определиться, чего мне хочется больше... Раздвинуть ножки и попросить тебя облизать мою киску... а уже через мгновение мечтаю придержать твой член и присесть на него, похотливо двигая бёдрами... а ещё через минуту хочу приблизиться ротиком к твоему члену и целовать его и лизать... томно... страстно... влажно... Ах, Реми, как безумно приятно! - где-то в середине своей пламенной речи Энн начала чувствовать, что язык креола уверенно доводит её до пикового состояния, и продолжала говорить уже больше по наитию в попытке немного разбавить растекающееся от промежности чувство блаженства. Вот только тему она для этого выбрала не самую "удачную". Ода её возлюбленному, его привлекательности и страсти - явно не могла быть тем, что сбавило бы градус возбуждения.
- Нет... всё... Реми... хватит... я же так... снова кончу...
А что, собственно, в этом было плохого? Немногое, на самом деле. Но Мари не хотела лишать ни себя, ни своего жениха того высшего уровня наслаждения, которое может подарить только совместный финиш, достигнутый в полном единении тел - такой горячий и влажный. А сдерживать Гамбита до тех пор, пока она не будет готова дойти до своей "счастливой тройки", было бы, пожалуй, критической степенью эгоизма. Тем более учитывая то, что всё это пришлось бы делать в условиях чужой лаборатории и стеснённых временных рамок (одному Наблюдателю-извращуге известно, насколько они и без того уже их раздвинули).
Потому Роуг шептала "нет", хотя тело её, извиваясь, кричало "да". И лишь в воле одного каджуна было решить, как ему поступить с его хрупкой, но ненасытной невестой.

При всей статичности её таза, которым Роуг боялась пошевелить хоть на милиметр, дабы не сбить искуссный танец языка возлюбленного на её нежном месте, всё остальное тело южанки легонько содрагалось и извивалось в экстазе. Ноги скользили по кушетке, пальцы уже обеих рук вплетались в волосы Гамбита, грудь колыхалась от сбивчивого дыхания, а спина выгибалась дугой, но Анна вновь и вновь выпрямляла её, чтобы иметь возможность наклонить голову вниз и поймать в фокус своего взгляда эротичную картину происходящую в районе её лона.
- Непо...слушный... - прошептала Мари, уже не найдя в себе сил договорить то, что она, оказывается, тоже до безумия любит, когда её жених бывает непослушным.
Каждое движение языка креола и лёгкие касания его пальцев наращивали в теле женщины немыслимое напряжение, которое было одновременно и таким "тяжёлым" и таким желанным. Но и не менее желанным был момент, когда тяжесть сменится лёгкостью, когда в один момент расслабятся все группы мышц сразу, за исключением одной.
И этот момент настал, ознаменовавшись криком Роуг, который она чудом успела немного приглушить ладонью. Южанка обмякла, откинувшись спиной на кушетку, и содрагаясь уже лишь одним местечком - своей киской, которая начала деликатно, внешне едва заметно сокращаться, изливая так же аккуратно порцию скользкой влаги.
Ей нужно было отдышаться и вновь взять под контроль собственное тело. Анна даже улыбнулась, подумав о том, что если бы она на этот момент не избавилась от браслета, то вообще не понятно смогла ли вообще это сделать. И как Реми справляется с их темпераментным сексом без сверхчеловеческой выносливости? К счастью, сама Мари была сейчас с ней, и чтобы "собрать себя в кучу" ей понадобились буквально секунды.
- Ты...
Невероятен, великолепен, неповторим, потрясающ... дайте мне все восторженные эпитеты. Мой жених их достоин!
Но сказать ничего уже не было сил. Во рту окончательно пересохло из-за частых стонов с приоткрытым ртом, да и из-за её горячих признаний во время ещё более горячих ласк её возлюбленного. Потому Роуг просто приподнялась на кушетке, обхватывая ладонями лицо Гамбита и притягивая его к себе. Её собственная влага на его губах ни капли не смущала, она любила всё, что может быть результатом их с креолом страсти. Её язык принялся активно и напористо ласкать язык Реми, не жалея его и не давая ему передышки после всего, что он только что вытворял. Несмотря ни на что Анна горела желанием продолжения, просто зная и видя, что член возлюбленного там внизу всё так же горяч и твёрд и заслуживает своей порции удовольствия.
Мари прижалась к мужчине грудью, потираясь о него всё такими же твёрдыми сосками, как и в самом начале их ласк. Она обхватила его ладони и положила их на груди по бокам, чтобы он почувствовал, как горяча кожа на них. Она вновь пошире раздвинула ножки, которые в момент передышки немного сводила, но теперь открывала вид, которым, конечно, Гамбита уже вряд ли могла бы удивить, но всё же убеждала возлюбленного, что абсолютно готова к продолжению.
Всем своим видом, каждым движением и вздохом Роуг пыталась донести до возлюбленного, как сильно она продолжает и будет продолжать хотеть его всегда.