Эмма Фрост много знала о человеческих слабостях, а еще больше она знала о комплексе неполноценности. Его, этот самый комплекс, она вытравляла из себя годами, училась находить собственную точку равновесия, и потому легко могла распознать его в других – она жила под его гнетом слишком долго, чтобы не суметь вычислить его. А еще она прекрасно знала, что этот хитрый комплекс живуч, как Синистер, и не менее коварен, от него невозможно избавиться полностью, но некоторые более устойчивы к болезненным ударам по собственному самолюбию, чем другие.
И, как телепат с достаточным опытом, Эмма прекрасно знала, что зачастую в битве побеждает не тот, кто обладает наибольшей силой и потенциалом, а тот, кто сохраняет самообладание до самого конца, не позволяет вывести себя из равновесия и не прекращает просчитывать варианты на два хода и три варианта вперед при любом раскладе. Самообладание вообще очень ценное качество для любого мутанта, не желающего терять контроль над собственными способностями, с его помощью можно противостоять даже мощным телепатам, что юная Джин уже успела ощутить на собственном примере при тесном общении с Китти Прайд, а уж для телепата оно и вовсе неоценимо, а вот если лишить его…
Практическая психология для телепатов – неплохое название для школьного курса лекций, и навыки этой науки мисс Фрост применяла прямо сейчас. Конечно, некультурно уязвлять женщину, обиженную любимым когда-то мужчиной, но само понятие этикета умирало в радиусе ста метров от Мадлен Прайор, а значит, она не особо нуждалась в соблюдении его норм.
- Никто не молодеет, - не моргнув глазом согласилась Эмма. – Правда, одним это больше к лицу, чем другим. Никогда не слышала о выражении «благородная старость»? Это когда лицемерие не путают с хорошим воспитанием, а безответственность – со свободой выбора. Но соответствующего образования от тебя тоже не приходится ожидать, верно?
Откровенно говоря, их маленький обмен любезностями даже приносил Фрост определенную долю удовольствия: словесная пикировка была ее любимым развлечением на светских раутах, и отточить свое мастерство Эмма успела до бритвенной остроты – ровно настолько, чтобы научиться извлекать из таких перепалок пользу.
- О, прости, дорогая, не хотела тебя разочаровать – видишь ли, мне нет дела до того, что обо мне подумают. Я просто делаю то, что считаю нужным, и тем способом, который нахожу верным. Общественное мнение может кричать о моей глупости на каждом углу, в конце концов, я не ради них это делаю. А что касается моей педагогической компетентности – не тебе о ней судить, Мадлен. Помнится, у тебя никогда не было учеников, только подчиненные, и я весьма сомневаюсь в том, что на старости лет – ох, прости, как грубо с моей стороны! Я хотела сказать, в таком зрелом возрасте ты едва ли решила изменить своим привычкам ради блага мутантов и наставить на путь истинный пару телепатов. Будь это действительно так – я бы не стала возражать, но брось, мы слишком давно знакомы, чтобы ты и правда поверила в то, что можешь скормить мне такую нелепицу, как детскую кашку, и заботливо вытереть рот слюнявчиком.
Сомневаться в том, что Мадлен замышляет шалость и только шалость, даже не приходилось, однако Эмму волновало то, что она не знала, что именно та задумала в отношении Джин Грей. Едва ли она ограничится простым наставничеством с перспективой вырастить мировое зло во плоти, и Фрост скорее поставила бы на то, что Прайор имеет свои планы на разум Джин и ее способности, чем в то, что она всего лишь пытается помочь ей.
- Такое удивительное совпадение, не правда ли? Я имею в виду то, что именно мисс Грей пришла к тебе ни с того ни с сего – взяла и нашла тебя, скрывающуюся от всего мира и не сумевшую избежать встречи с одним-единственным любопытным подростком, и ты, конечно же, решила ей помочь, исключительно в знак признательности за собственное существование. И, конечно, то, что это оказалась именно она, и никто другой – это просто совпадение, рука провидения и знак судьбы.
А ведь я бы тебе даже поверила, Мадлен. Нет, серьезно – если бы это оказался Квентин, я бы вполне могла принять твои слова если не за чистую правду, то хотя бы за частичную: он весьма талантлив, одарен от природы большим потенциалом и не слишком щепетилен в вопросах нравственности, в конце концов, он уже успел выкинуть номер и похлеще, но Джин… Ты же не хочешь, чтобы я поверила в то, что ваша первая встреча была совершенно случайна?
Видишь ли, Мадлен, я не только хорошо знакома с тобой лично – за годы своего, как ты выразилась, бесполезного учительствования я успела достаточно тесно познакомиться с каждым из своих учеников, и я прекрасно знаю, на что способен каждый из них. Что же до тебя… Я бы с удовольствием дала тебе возможность испытать всю глубину твоего заблуждения на собственной шкуре, если бы это повлияло только на тебя, но мисс Грей – величина даже не планетарного, а откровенно вселенского масштаба, и играть с такими силами я тебе не позволю. В отличие от тебя я не настолько самоуверенна, чтобы полагать, что крах Вселенной никак не отразится на моем собственном существовании.
Оставь девочку в покое, Мадлен, или же я заставлю тебя это сделать.
Эмма не боялась показаться высокопарной, пафосной и чрезмерно театральной – в первую очередь потому, что здесь и сейчас она не играла. Ей хватило одного глотка силы Феникса, чтобы понять, на что она способна, и одного мига причастности к ней, чтобы осознать простую истину: Феникс, как и любое живое существо, обладает собственными предпочтениями, и оказаться заложником чужих страстей ему довелось именно потому, что Джин Грей не умела контролировать собственные эмоции. И покуда есть вероятность его возвращения (а в абсолютную и бесповоротную смерть такой сущности Эмма не верила от слова «совсем»), для всех будет лучше, если его излюбленный носитель будет в достаточной мере контролировать себя, а не станет игрушкой в чужих руках.
И ради этого – ради будущего мутантов, ради будущего всей планеты, которое еще даже не могло толком определиться, быть или не быть – Эмма была готова сражаться.