Предыстория и мысли. Можно пропустить.
Два месяца прошло с тех пор, как пал Запретный Город. Произошедшее там стало настоящей трагедией для чтецов и почитателей этого заветного места, ведь когда город охватывает пламя, и хуже того, в город врывается сам Дьявол, в результате чего гибнет одно из божеств, которое явилось его защищать... это всегда грустно. Грустно, тяжело, невообразимо сложно и чёрно. Казалось бы, для Кун-Луня настали совсем тёмные времена с бедой, пришедшей в их изолированный мир, которую никто ниоткуда не ждал, хотя демоны и чудовища в итоге ушли оттуда, оставив в покое то, что от него осталось.
Мандарину было всё равно как на итоги, так и на последствия того, что они сунулись на священные земли скорее просто в акте жестокого вандализма, хотя он так и не решил для себя, плохой или хорошей идеей было звать туда Сатану. Плохая или хорошая, он сам ушел оттуда живым, и, хотя не добился того, к чему стремился изначально, суясь туда, с пустыми руками тоже не ушел.
Восточная мифология была на диво красива и прекрасна. Древние люди, передавая истории из уст в уста и сохраняя их в рисунках и древних манускриптах, уносили в будущее истину и реальность, которая для многих стала сказками. И лишь немногие знали, что не сказки это вовсе.
Про восточных драконов мудрецы и сказители много чего говорят. Гривастые огромные змеи с когтистыми лапами, властители водной стихии, символ Ян, символ безграничной мудрости и бесконечной, нескончаемой природной и духовной силы. Бессмертная, неукротимая сила, божество, символ неукротимой веры...
Два месяца назад в Кун-Луне один из них бесславно пал. Казалось бы, от него ничего не осталось, кроме светлой памяти, но, вероятно, на фоне того, что вообще происходило в городе, никто в итоге не заметил, что с поля боя враг унес вещь не менее ценную, чем жизнь самого дракона. Жемчужину, которую взрослый инлун сторожил и которая в большей мере впитала его мощь, его магию. Должно быть, ребята из заветного города, в добавок к своему горю, огорчились бы еще и этому, поняв, кто унес её. Сатана же посмотрела на жемчуг, на заветное сокровище, о котором жаждали все, кто о нем знал, нежно коснулась его своими тонкими пальцами и сказала, что ей оно не нужно.
Хан же, не будучи магом как таковым, прекрасно знал законы магии и вовсе не торопился играть с такой огромной силой, тем более что сила инлуна, как и его душа, как и Шоу-Лао, не подчинились бы ему просто так, потому он довольно много времени потратил на изучение этого сокровища. На изучения, на раздумья, на возможные варианты, чего мог бы захотеть сам дракон и как заставить его слушаться нового хозяина. Он погибал, постепенно погибал, заточенный в своей последней темнице и том, что от него осталось. В отравленном тёмной силой дьяволицы узилище. И в какой-то момент Хан решил дать ему просто умереть в мучениях, оставив его в стороне и переключившись на другие вопросы, дела, планы...
Наверное, про умирающего инлуна Хан вспомнил в тот момент, когда маленькая шалость, сделанная откровенно на посмеяться, привела к тому, что его самого злейшего и, в общем-то, единственного настолько въедливого врага не стало. Новость, принесенная сорокой на хвосте спустя пару дней после обнародования переданной самим же Старком информации, вежливо сообщила о том, что слив этой информации в итоге свел его в могилу. Его. Махинатора. Гения и изворотливую неподыхаемую сволочь! Это был действительно удивительный и странный поворот, неожиданный, но породивший очень много долгого смеха. Череда странных ситуаций, наложившихся одна на другое, смутили мужчину, да и не верил он в то, что Железный Человек, после всего пережитого, погиб таким глупым образом, однако же всё указывало на это. Не сказать, чтобы его охватила тоска и горечь по самодовольному идиоту, которым он в глубине души даже восхищался, но всё-таки вместе с ликованием в глубине души проступила небольшая пустота, которую надо было чем-то заполнять.
В общем-то своей старой цели он, в кои-то веки, добился. В таком случае ищут себе новую.
Или доводят до лоска старую, и вот тогда-то Мандарин и вспомнил про жемчуг, обладавший невиданной мощью, и то, что у его врага еще последователи остались, которые тоже костью в горле могли стать.
Происходящее сейчас.
Появившийся во вспышке человек восточной внешности без особого интереса огляделся по сторонам, не рассчитывая увидеть здесь что-нибудь особенное. Сан-Франциско, место, ставшее еще одной большой трагедией, только если про Кун-Лунь знали лишь избранные, этот город и случившееся с ним оплакивал весь мир, весь без исключения. Покореженные дома, рухнувшие небоскребы, трещины в земле, которые всё еще местами зияли своей пугающей пустотой, люди и рабочие, сновавшие туда сюда, отстраивавшие город заново, словно муравьи, терпеливо восстанавливающие разворошенный палкой муравейник. Хотя, по мнению Хана, проще было бы его бросить и перебраться в другое место, начав всё с ноля. Истинных причин тектонической активности здесь так никто и не выяснил, но и идиоту ясно, что то, что случилось один раз, может случиться и в другой. Всё-таки это не Япония. Этот регион, даже находясь рядом с разломом Сан-Андреа, не привык жить на пороховой бочке с настолько коротким зажженным фитилем. Ведь и землю продолжало потряхивать. Мужчина одарил взглядом гору вулкана, что теперь возвышалась над дальней половиной города. Вулкан не потух, но и не изрыгал больше магму, только чадил да смолил, придавая воздуху серный душок, а сам город погружая в тяжелую дымку, если ветер дул не в том направлении.
Драконы на задворках сознания заворочались сонным клубком змей, шипящих каждый о своем, глядя на всё это его глазами.
Но Мандарину, в общем-то, не живые люди здесь были нужны. То, что это место пропитано горем и смертью.
На него мало кто обращал внимание — практически никто, никому не было здесь до чужаков дела —, но у него ушло некоторое время, чтобы, неподалеку от самого вулкана и среди незасыпанных расщелин найти вход в одно из подземелий. То была нарушенная и частью обвалившаяся подземка городского метро, которую местами даже и не стали еще раскапывать, и в одной из линий открывался вход в небольшую подземную каверну. Она была темна и пустынна, и сыра из-за близлежащего к месту моря — можно было пройти дальше и упереться в подземное озеро... ну или водоем, если грамотнее, который дальше через щели и расколы в породе сливался с океаном.
Сливался. Раньше. Та стена обвалилась полностью, делая из этого места действительно закрытое озеро. Чудо, что каверна тогда не обвалилась целиком.
— Ну-ну, — протянул мужчина, доставая из сумки на поясе жемчуг размером с добрый мяч, сияющий во тьме неожиданно ярко, словно фонарь освещающий и разгоняющий окружающую тьму, перебивая даже свет наколдованного кольцом огня. Мандарин чувствовал рядом дракона, а инлун чувствовал воду, в то же время дракон ощущал в воздухе смерть, страдания, боль, безнадежность, отчаяние и тлен, закрепившиеся в городе уже почти ровно два месяца как. Слишком сильные эмоции впитало в себя это место. Древние законы магии были древними, и это легко понять, имея в друзьях могущественных чародеек. Секрет, как заставить дракона потратить свои последние силы на свои собственные желания, был прост — просто позволь ему делать то, что он хочет сам. Но там, где требовалось намного, намного больше, чем он был способен дать. Хан прекрасно представлял, чем это закончится, и его это устраивало. Вряд ли устроит весь основной мир и друзей его злейшего, но оказавшегося всё-таки тупеньким врага — тоже, но это уже были их проблемы. — Твоя жизнь сочтена и ты знаешь это, дракон. Она рассыпалась осколками надежды, упавшей с небес. Но ничего... ты чуешь всю боль, всю горечь, что прочно поселились в этом месте? Ты можешь это изменить. Ты можешь заставить этих людей снова жить, снова чувствовать радость... Ведь ты способен на это, тот, кто некогда был Богом? Так делай же, создание воды и света, олицетворяющее начало существования. Вдохни новую жизнь в это место.
Мужчина подкинул жемчужину, лёгкую, как пёрышко, на ладони и закинул подальше в воду. Пёрышко, тем не менее, камнем ушло на дно, не создав даже всплеска воды, а разошедшийся от неё свет поглотил всё озеро, осветив воду со дна и саму каверну золотисто-голубоватым светом. От воды стали расходиться нити, опутывавшие всё вокруг, нити же прошли и в щели, ведущие наружу из пещеры. Мандарин какое-то время наблюдал за сим дивным зрелищем, пока у него за спиной не выросло десять чёрных теней с горящими глазами. Он обернулся на них без особого удивления: в конце концов, инлуны, не смотря ни на что, были созданиями света, но заклинание Сатаны сыграло с этим существом слишком злую шутку.
Драконы рычали и пели каждый на свой лад, Хан жестом попросил их умолкнуть и, соединив кольца, перенесся из пещеры на поверхность. Картина его более чем порадовала, поскольку свелась именно к тому, что он хотел увидеть — город изменился до неузнаваемости. Все разрушенные небоскребы были на месте, но были едва заметно прозрачны и сквозь них просматривалось закатное небо. В городе больше не было строительных лесов, рабочей техники или развалин — всё было целое, но будто нарисованное, а прежняя разруха просвечивала едва заметной, будто наброшенной сверху иллюзией, хотя та была таковой лишь отчасти. Город погрузился в хладный, какой-то тлеющий сумрак еще не взошедшего лунного света, однако снова жил своей жизнью, той, что была до катастрофы — по городу сновали люди, которые некогда здесь жили и погибли тут же. Среди них были и те, кто выжили и остались здесь, но сейчас они были неотличимы от призраков, что вышли на поверхность. Вернее, которые были здесь всё это время, но в которых вдохнула новую жизнь извращенная чернотой светлая магия.
Всё было настолько ярким и реалистичным, что в это было одновременно легко и невозможно поверить. Чудо или проклятие Сатаны, прикоснувшейся к душе павшего дракона?
Мандарин поглядел на это и временно скрылся с глаз долой. Эта картинка была жива весь вечер и всю ночь. А с рассветом город был пустынен и заброшен, словно не вернулись сюда люди после трагедии вовсе, а покинули это место навсегда. И уже достаточно давно, больше, чем полтора месяца назад. Голая земля... А как к вечеру следующего дня стало заходить солнце, вернулись призраки, вернулся лик города, каким он прежде был, до катастрофы. Сил дракона было только на отражение света луны, и чем темнее становилось, чем ярче горела луна, тем четче и живее проступал призрачный хладный, но до ужаса реалистичный мираж, который убивал чистый солнечный свет. Полнолуние. Завтра этого уже не будет, поскольку и у луны силы пойдут на убыль, и дракону будет неоткуда её черпать.
Место веяло еще большей жутью, чем прежде. Все, кто попытались зайти в город первой ночью, исчезли в нем навсегда, не вернувшись с утра назад.
За всем этим с одной из призрачных крыш наблюдал человек, который, в отличие от застрявших здесь живых, мог уйти из-за того, что сам был хранителем душ. Они могли его отсюда увести, если об он их попросил. Но он ждал тех, кто попробует сюда придти... ведь нельзя же проигнорировать такое дивное явление и пропажу еще нескольких десятков тысяч человек? Вчера оно могло показаться иллюзией, но с утра и днем, к вечеру должно было стать ясно, что нет. Даже если об этом попытаются молчать. Он сидел на одной из крыш в глубине города, смотрел на закатное, садящееся солнце, а позади него сидел Лжец в своем физическом воплощении, едва заметно подрагивая острым кончиком хвоста. Здесь драконы вполне себе имели внешний облик и даже тела, как и все прочие призраки. Вот только они тоже обладали своей силой, которую мало кто мог обуздать.
А эта территория теперь принадлежала им. Пока инлун не истратил все накопленные собою силы, которых вряд ли хватит надолго... возможно, что еще на завтрашнюю ночь, возможно, что эта станет последней.
Отредактировано Mandarin (23.08.2016 03:56)
