Человек-дракон успел ощутить мгновенное прикосновение лёгкого, тёплого тельца. А потом ветер свирепо набросился на них, и Железного Кулака окутал непроглядный мрак. Сделалось темно, как в погребе, так что невозможно было разобрать: где небо, а где земля, где верх, а где низ, - если только такие "земные" понятия вообще были применимы к этому странному месту. Но вот ветер стих, и из окружающего сумрака медленно, как в театре, когда зажигается свет над сценой, стали проступать очертания предметов.
Низкий комод из светлого дерева - кажется, из сосны, над комодом - большое овальное зеркало в резной оправе. Вешалка из кованого металла. Пёстрые обои с мелким цветочным узором. Разноцветный полосатый половик под ногами. На комод небрежно брошены тёплые женские перчатки с меховой оторочкой. Дэниэл стоял посреди маленькой, чистой прихожей. Входная дверь хлопнула, и знакомый ему мальчишка ввалился в дом. Правда, теперь он выглядел ещё младше - лет на двенадцать. Лицо его раскраснелось, глаза весело блестели.
-Маааам! - Крикнул он, разуваясь и стягивая тёплое двубортное пальто с медными пуговками. - Я дома!
Ему никто не ответил. Он недоверчиво посмотрел на вешалку, где уже висело одно пальто - женское. С меховой оторочкой. Рэнда он не замечал в упор, словно бы его и не было. Неожиданно мальчик, не то увидев, не то расслышав что-то в доме, чуть не бегом бросился по коридору. Ноги принесли его в кухню. В окно ярко светило солнце, а за столом сидела молодая женщина в домашнем голубом платье и кухонном переднике. У неё был такой же высокий "итальянский" лоб, как у мальчишки, и такие же волнистые и каштановые волосы, которые она аккуратно подвязала косынкой, а по её бледному, растерянному лицу можно было с уверенностью сказать, что она плакала.
-Мам?.. - на секунду мальчик тоже растерялся, а затем кинулся к матери:
-Мама, что случилось? Письмо от папы потерялось, да? Фашисты опять писали всякие гадости в газетах? Тебя кто-то обидел? Скажи мне, кто - ему это так даром не пройдёт! - Он присел перед ней и взял её за руки. Женщина с печальной нежностью посмотрела на сына и снова расплакалась, закрыв рукой рот и качая головой.

Солнечный свет, струившийся из окна, померк, и Дэнни вдруг обнаружил себя уже не в доме, а в просторной армейской палатке с зелёными брезентовыми стенами. Должно быть, наступила ночь - полог был спущен и застёгнут. Фонарь, подвешенный под потолком, не горел; единственным освещением здесь была... свеча, зажжённая на столе. Её света едва хватало, чтобы осветить лица двух людей, стоящих друг напротив друга и соединивших левые руки. Крупный, рослый светловолосый мужчина лет двадцати двух, с открытым, волевым лицом, и двенадцатилетний мальчик-брюнет с точёными скулами и "итальянским" лбом - его лицо прикрыто чёрной маской-"домино".
-Подними правую руку, Баки, - негромко проговорил мужчина, сам поднимая правую руку; трепыхнувшийся оранжевый свет выхватил белую звезду у него на груди. - Я, Капитан Америка, клянусь...
-Я, Баки, клянусь... - эхом отозвался мальчик, не отрывая взгляда от напарника.
-...мы будем сражаться с фашизмом и всякой другой несправедливостью...
-...и всякой другой несправедливостью...
-...и никогда не отступимся от праведного пути...
-...и никогда не отступимся от праведного пути!..

Стены палатки раздвинулись, став из брезентовых каменными; потолок резко устремился вверх, превратившись в тёмные мрачные своды, напоминающие о старинных поместьях. Намекал на это и мягкий богатый ковёр на полу, пусть местами и запачканный. Стол, заваленный бумагами: какими-то донесениями, записками, картами, исчерканными цветными пометками. В кресле за столом сидел высокий, лысый человек с орлиным носом и чудовищным шрамом на пол-лица. Одет он был подчёркнуто просто, но, судя по тому, как держались с ним двое его подчинённых, и, что важнее, как держался он сам, командовал здесь именно он. Несмотря на то, что переговаривались они по-немецки, Дэниэл почему-то понимал их речь. 
Двое в чёрных плащах (в точности таких, как показывали в фильмах про Вторую мировую) привели к нему пленника - подростка в маске-"домино" и потрёпанной синей шинели, на полах которой таяли намёрзшие льдинки. На скуле - ссадина, рассечённый висок медленно кровоточил. Человек со шрамом поднял голову, ввинтил в глаз монокль и вперил в пленного бойца цепкий, изучающий взгляд. 
-Кто вы такой, молодой человек? - Вопросил он, прищурясь, как будто даже с искренним интересом. - Вы ведь не Барнс. Не отпирайтесь, это бессмысленно - я видел Барнса так же близко, как сейчас вижу вас. И вы, хоть и похожи на него, совершенно точно не он: у вас глаза синие.
Один долгий удар сердца мальчик смятённо молчал, потом вдруг вздрогнул и пошатнулся, словно теряя сознание. Один из конвоиров замахнулся рукой в кожаной перчатке...
-Отставить, - приказал человек со шрамом. - Увести его. Позже я займусь им лично. А пока... посадить под замок. И не питайте никаких иллюзий: он опасен - глаз с него не спускать. Найду на нём хоть одну лишнюю царапину... - он красноречиво помолчал и обвёл всех троих холодным удавьим взглядом.

Лязг подкованных сапог по каменному полу стих. Снова над головой низкое серое небо, снова края облаков свисают космами, цепляясь за голые верхушки деревьев. Снова зима. Налетающий порывами ветер тонко свистит, задевая обледеневшие ветки. Морозный туман стелется, свиваясь у ног клубящейся белесой пеленой. Мёрзлая земля перевёрнута, изрыта воронками, усыпана щепой и зелёной хвоей - несколько могучих елей сломано и свалено так, словно это не вековые деревья, а спички. У корневища торчит из земли снаряд, по какой-то причине так и не разорвавшийся. Но людей здесь нет - ни живых, ни даже убитых. Тишину нарушает только жалобный посвист ветра и хруст наста где-то впереди. Там, окутанная туманом, как призрак, бредёт, удаляясь, одинокая фигурка в потрёпанной синей шинели. Цепочку следов, остающихся за ней, кое-где пятнают красные капли.
В какой-то момент мальчик остановился и обернулся. Маска-"домино" пропала с его лица - её он держал в руке. При виде того, кто зачем-то последовал за ним, он не бросился убегать, но и не пошёл ему навстречу - он безучастно отвернулся, сделал ещё шаг и повалился на снег.
-Я иду... - тихо сказал он, обращаясь неизвестно к кому.

Когда "Молодой Дракон" устремился к убежищу, резко перехватив готового ускользнуть мальчишку (очертания его фигуры уже начали терять чёткость), он ощутил слабый всплеск сопротивления - тот будто беззвучно вскрикнул. Но бороться с Дэнни, разумеется, ему было не под силу; даже будь мальчик здоров, он и то навряд ли смог бы всерьёз противопоставить что-то в этом поединке духа Железному Кулаку. 
И когда Рэнд опустил его на постель, он снова выглядел почти материальным - только грустным, больным и очень уставшим.
Мальчик "очнулся" почти сразу же. Чем бы ни было это место, оно даже отдалённо не напоминало ни одно из известных ему. Как он попал сюда?.. искорка зарождающегося интереса вспыхнула и тут же погасла. Несмотря на то, что постель, в которой он лежал, была мягкой и тёплой, он не чувствовал никакого тепла, хоть и понимал, что оно здесь, и осязал его, как оно веет от каждой мелочи. Тёплыми были шерсть, из которой соткали покрывало, и деревянные ярко окрашенные балки, тёплым был странный пряный запах с дымной ноткой. Тёплым был жёлтый солнечный свет. Тёплым был взгляд незнакомца с голубыми глазами. Всё вокруг говорило о том, что можно ничего не бояться - недругу нет дороги за эти стены. Тепло обволакивало его, тщетно пытаясь отогреть. Глупое. Оно не понимало, что на самом деле он был мёртв. Внутри у него было холодно, спокойно, ясно и пусто, как будто в груди вырос большой кристалл льда. Но холод уже никак не вредил ему. Напротив, он надёжно защищал его от нового обмана. Обида, гнев, страх, боль, надежда - стоило им шевельнуться, как всё это тоже угасало и замерзало, оставляя только невнятное сожаление. А непрошеное тепло всё не унималось, тревожило, упорно испытывая на прочность его броню. И хотя оно было бессильно пробиться к нему, оно раздражало и беспокоило, как беспокоит волосок, приставший к открытой ране, не давая окончательно уйти в желанное забытье. Человек с драконом на груди мешал ему уйти. Говорить ему совсем не хотелось, но другого выхода у него не было.     
-Кто ты?.. - спросил мальчик, рассеянно скользнув взглядом по Железному Кулаку. Говорил он с видимым трудом, медленно, едва шевеля губами. - Где я? Зачем... я тут?..

Мальчик медленно сморгнул, и взгляд его снова упёрся в потолок. Человек с драконом тоже не казался ему знакомым, он определённо никогда не видел его раньше. Никого из тех, которых он знал когда-то, не звали Дэнни. Но этот человек каким-то образом мог управлять не только собой, но и им. И почему-то он не хотел его отпустить. "Ты в моей памяти. В месте, где мне было хорошо. Я не смог найти такого места в твоем сердце." Зачем ему это? Что это? Тоже обман? Может быть, и нет никакого человека с драконом? А есть какая-то новая хитрость ГИДРы, чтобы заставить подчиняться? Если можно не отпускать даже здесь, за гранью физической жизни, то почему нельзя перехитрить, обмануть?..
Нет. Человек с драконом - Дэнни - не хитрил с ним. Это было смутное ощущение, где-то на уровне интуитивного понимания того, что можно и что нельзя в этом странном мире, в котором они сейчас пребывали. Оно робко постучалось и тут же испуганно затихло, натолкнувшись на "ледяной панцирь". Какая теперь разница? Он убит, а мёртвым всё равно. И он ни за что не вернётся назад. Там - боль, ярость, отчаяние... нет-нет. С него хватит. Там он чужой. Он должен идти туда, где его место, и быть вместе со своими. Они были вместе в жизни, и пребудут в смерти. Зачем он этому человеку? Может быть, он тоже думает, что у него непременно должны быть суперспособности, раз он совершил путешествие во времени? Или кто-то послал его выяснить это?..
- Мне всё равно, - ответил, наконец, мальчик. - Отпусти меня. Я ничего не помню ни про машину времени, ни про само путешествие. У меня нет никаких сверхспособностей, и это правда. ГИДРА долго искала их у меня и не нашла, потому что их нет. Я обычный. У меня больше нечего взять, я совершенно бесполезен. - На его лице появилась измученная, почти безмятежная улыбка. - Передай это тем, кто прислал тебя, и не держи меня. Дай мне отойти с миром.

-Можно, я тебе кое-что покажу?
-Всё, что хочешь. Но я говорю тебе: ты стараешься зря. Чего бы ты ни хотел от меня - я ничего не хочу.
Несмотря на сказанное, беспокойство, причиняемое ему человеком с драконом, усиливалось с каждым мгновением. Мало того, что тот против воли вынудил его говорить и втянул в этот бессмысленный разговор, так и после этого ни в какую не желал оставить его в покое. Почему он так настаивает? Что ему всё-таки надо - ведь что-то же ему надо?.. какой-то внутренний голос, обещавший долгожданный покой, настойчиво призывал отказать, перестать попусту терзаться, закрыть глаза и просто ждать. С какой радостью бы он повиновался! Но другой голос, непрошеный и невесть откуда взявшийся, спорил, как будто дразнился и искушал. Ну, в самом деле, если он мёртв, значит, он ничего не потеряет, если потратит ещё немного времени и посмотрит на то, что этот человек (или не человек) хочет показать ему? Пусть сам убедится, что это всё ему теперь безразлично. От него ведь не просят ничего большего. Просто посмотреть - это недолго... 
Они оказались где-то в горах. Подросток, наклонив голову так, что упёрся подбородком в край стоячего синего воротничка, глядел на разыгравшуюся перед ним трагедию, и выражение его лица медленно менялось. Из безучастного оно стало растерянным, а затем - напряжённым. Когда темноволосый сбросил в расщелину своего компаньона, он вздрогнул, а его губы слегка шевельнулись, словно он пытался что-то сказать, но лишился голоса.           
Предатель! Никакие проклятья, никакие самые грязные ругательства, какие только он знал, не смогли бы выразить бурю, клокотавшую у него внутри, и на этот раз спасительный холод не смог заглушить её. Он смотрел, как убийца пытается подманить к себе женщину и её сына, и перед глазами одно за другим проплывали видения его собственного кошмара. "Я верил в тебя больше, чем в самого себя!" Человек, в котором был весь его мир, с улыбкой протягивает к нему руку и, не переставая улыбаться, разряжает в него пистолет. И мир сгорел в огненной вспышке, а теплившаяся до тех пор надежда - умерла.
Ребёнок, уставший, замёрзший, только что потерявший обоих родителей и совсем ещё маленький, ночью в горах один? Для того, чтобы он остался в живых, нужно чудо. Волчья стая навряд ли удовлетворится единственной жертвой. Нет, они так грызутся над телом несчастной женщины, что стоит одному упасть, и его собратья с наслаждением сожрут его - у них давно не было добычи. А предатель ушёл. Вернулся в лагерь, в тепло и безопасность, а, может быть, уже к себе домой, и спокойно спит по ночам. В мире, где каждый сам за себя, кому какое дело, что кто-то медленно замерзает насмерть?.. мальчик сжал кулаки и подобрался, привычным движением подаваясь вперёд, но вдруг остановился, будто наткнувшись на невидимую стену. Бесполезно. Всё бесполезно! Другой предатель отобрал жизнь у него. И теперь всё, что он может - стоять и смотреть, как лютый мороз и голодное зверьё довершают дело.   
Ледяной купол дал трещину сверху донизу и раскололся, не выдержав такой нагрузки. Дэрилу казалось, что он слышит тонкий, жалобный звон осыпающихся осколков, но теперь ему не было до них никакого дела. Он покачнулся и тяжело упал на колени, уронив голову, словно подстреленный. Свежая рана, совсем было оледеневшая, вскрылась заново. Бессильный гнев, отчаяние, мучительный стыд за былое доверие и жгучая боль потери оттаяли, перемешались и обрушились на него, как лавина. Ему хотелось драться, кричать, рыдать. 
Они вернулись. Солнце по-прежнему светило в окна. А он по-прежнему сидел, согнувшись, стиснув руками голову и вцепившись пальцами в волосы, почти так же, как на видеозаписи, которую показывал им врач в психиатрической клинике.
-Он погубил их. Отца. Мать. Ребёнка. Если бы только он не предал их, всё было бы совсем не так! Это не звери убили их. Это он. Их. Убил... - он не замечал ни тёмного пятна, расплывшегося на груди там, где синее сукно было прорвано и слегка опалено, ни слёз, безудержно катящихся по щекам.

Какое-то время он не отвечал, только качался взад-вперёд, изо всех сил зажмуриваясь, прижимая к груди сжатые в кулаки руки и тихо всхлипывая, безуспешно пытаясь справиться с собой. Напряжённые, зажатые плечи сотрясались от судорожных рыданий. Вместо уставшего сражаться солдата перед Железным Кулаком предстал обыкновенный мальчишка. Мальчишка, потерявший всё и оказавшийся по-детски беззащитным перед жестокосердием и циничной прагматичностью взрослого. Малиновка, осмелившаяся преградить дорогу ястребу и безжалостно им растерзанная. 
Но, кроме боли и усталости, теперь было что-то ещё. Тепло. Теперь он мог чувствовать тепло. Человек, назвавшийся Дэнни, был его центром и источником. Хотелось подобраться поближе, уткнуться лбом ему в грудь и так уснуть, целиком доверившись исходившей от него мягкой, уверенной силе... нет. Не просто человек. Герой. Настоящий герой, сам когда-то прошедший через предательство, потери, боль, отчаяние и ненависть, но не сломавшийся, уговаривал его снова поверить.
     
-Как это нечестно... что я должен всё это говорить, - он печально усмехнулся сквозь слёзы. - Как бы я хотел, чтобы это была правда. Всё, что ты рассказал мне. Что ты - настоящий герой, что ты пришёл за мной... - он запнулся, - потому что хочешь спасти меня. Что ты дракон. Мне кажется, ты предлагаешь мне что-то хорошее. Как я хочу поверить в тебя! - Мальчишка вскинул голову и впился взглядом в лицо Железного Кулака. В глубине заплаканных синих глаз блеснуло что-то, похожее на надежду и... какую-то беззвучную мольбу. Что-то, чего он так и не смог сказать. Он медленно протянул руку, словно хотел дотронуться до клейма дракона, но так и не коснулся его. Страх оказался сильней - рука бессильно упала. - Но меня как будто не пускает что-то. Как будто... какой-то голос внутри меня говорит, что так не может быть, и я снова просто обманываю себя. Я думал, что я знаю, почему одни люди - просто сильны, а другие - герои. А потом вдруг узнал, что это не так. В этом новом мире "герои" говорят другим людям - тем, которые верят в них - любую неправду, когда им нужно что-то от них. А когда перестаёт быть нужным - забывают и ищут новых. Других, таких же доверчивых и глупых... я стал преступником!.. а был героем. Может быть, нет никаких героев, я просто всё придумал? - мальчик прикусил губу, и по щеке скатилась ещё одна слезинка. - Я боюсь, Дэнни!

Отредактировано Displacer (23.03.2016 06:11)

Мальчик вздрогнул, когда Железный Кулак взял его за руку. Но как только его ладонь коснулась драконьего знака на груди героя, страх исчез. Без тени гнева герой позволил ему прикасаться к тому, что без сомнения, было не просто татуировкой, а самой сутью его силы. Но, кроме того, оно имело для него огромное личное значение, было почти священным. Широко раскрыв глаза, Дэрил смотрел, как клеймо мягко светится под его пальцами, чувствуя, как мерно и мощно пульсирует живое тепло. Раскрывшись, человек-дракон по имени Дэнни дал ему единственное доказательство, которое у него было. Раздиравшие душу демоны пали перед обезоруживающей и всепобеждающей силой доверия. Ощущение было таким, словно с него вдруг сняли тяжёлые оковы. Он... жив.
Если бы он поддался дьявольскому нашёптыванию, отказался последовать за человеком-драконом, вместо этого позволив холоду и тишине окончательно объять себя, то сделал бы именно то, чего и добивался его враг, и опять невольно послужил его чёрному замыслу. Его враг поднёс ему яд, и он покорно выпил его. Они медленно отравляли его, постепенно внушая ему, что нет доверия, нет привязанности, нет любви, нет, в конце концов, его самого - есть только порядок. Они хотели, чтобы он умер, и он почти согласился. Почти - ведь герои всегда появляются вовремя и тогда, когда их совсем не ждут. И они не сдаются. 
- Я не могу обещать тебе, что всё будет хорошо. Я могу обещать, что сделаю всё от меня зависящее, чтобы всё было хорошо.
"Ты уже обещал мне больше, чем я смел надеяться. Я верю, верю тебе!" Он лежал в руках у героя, прильнув головой к его плечу, слабый и беспомощный, как маленький ребёнок, обнажённый и уязвимый, как ещё никогда - и не боялся этого. Его не предадут, не оставят, не будут насмехаться над ним, не воспользуются его нынешней слабостью. Потому что нет ничего постыдного в том, чтобы оказаться слабым - от силы до слабости всего один шаг. Не стыдно нуждаться в помощи и не стыдно её просить и принять... золотистая энергия струилась, охватывая их, расходилась волнами, проникала до самого нутра, согревая окоченевшую душу. Боль отступила. Нет, окончательно она не ушла - пройдёт немало времени, прежде чем раны духа окончательно зарастут, но отсюда начинается его путь к выздоровлению. Впервые за последние несколько месяцев у него не было ощущения потерянности. И Железный Кулак услышал, или, вернее, ощутил ответ - Дэрил, собрав остаток сил, сомкнул руки у него на спине. Конечно же, герой понял бы его и без слов, но ему очень хотелось хоть как-нибудь выразить переполнившие его чувства. Говорить теперь тоже оказалось легко.
-Я верю тебе... я верю тебе, Дэнни. Теперь я жив, я не хочу умирать. Я не буду сдаваться. Давай уйдём отсюда. Пожалуйста. Чтобы я мог проснуться и увидеть тебя. В том, настоящем мире.
В следующий миг раздался чей-то яростный, беззвучный вопль - даже не вопль, а вой голодного хищника, взбешённого тем, что законную жертву вырвали из его лап. Шквал обрушился на них, как дикий зверь. Вместо солнечных лучей, светивших через окна, вокруг них вихрем вскружились пузыри. Тёмная, холодная вода потащила их куда-то вниз, а прямо под ними разверзла пасть бездна - такая же бездонная, как голод, терзавший её хозяина, не намеренного отпускать ни свою добычу, ни того, кто дерзнул отбирать её.

Отредактировано Displacer (18.03.2016 03:28)

Я проснулся. Я проснулся? Глаза, по крайней мере, открывались с трудом и я решил пока послушать, что происходит. Заодно решил вспомнить, где я и что со мной случилось, раз тело разламывается. Ощущение было такое, как будто на меня упал метеорит. Тишина - вот первое, что меня поразило. Никаких звуков никто не издавал и я сразу насторожился.
Память врезала меня скорым поездом, мгновенно проявив в голове все события прошлого вечера. Я резко открыл глаза и сел, и хоть в комнате был полумрак, пришлось сощуриться, пока я не привык даже к такому слабому свету.
Скинув одеяло с себя, я осмотрелся. Ни следа пуль на теле, даже синяки уже заживают, но это не отменяет отвратительного ощущения в организме. Я открыл рот и начал тихо костерить на чем свет стоит и производителей пуль, и долбаных налетчиков, и производителей огнестрела вообще.
Медленно встал, ощущая голым торсом легкий ветерок, задуваемый в окно.  Встав как следует и перестав покачиваться, я направился к холодильнику, который был на кухне. Для этого я должен был пересечь всю комнату. Дойдя до середины, я повернул голову налево, в спальню Дэнни. Двери туда были открыты.
Он спал там с нашим спасенным парнем, оба выглядели умиротворенными. Я осмотрел нашу находку, дойдя до дверного проема и всматриваясь в полумрак комнаты. Странно, парень очень напоминал самого Дэнни с лица, ни дать ни взять - тайный отпрыск владельца корпорации Рэндов.
Я пошел дальше, обратив по пути внимание на тазик с чем-то бурым, стоявший под столом, добрел до кухни, открыл холодильник. Я начал копаться в нем, добывая себе ингредиенты для сендвича: бекон, котлеты, соусы, овощи. Достал пакет сока, и пока пил, так и представлял, как из многочисленных дырочек в теле, как в дешевых мультах, льется сок.
Надеясь, что никого не разбудил, я начал делать себе еду. Предстояло много дел, которые еще надо было сделать сегодня, а главное - надо выяснить, кто же все-таки такой наш новенький.
Пока в духовке поджаривался сенвич, наполняя квартиру приятным запахом, я перебирал в уме все, что знал о парне, который сейчас спал вместе с Дэнни. Все, что мне приходило в голову, не очень укладывалось в целостную картину, а потому я, как только сендвич слегка поджарился, положил его на тарелку и пошел в спальню Рэнда. Стараясь не шуметь, я вошел в комнату, где мирно спал мой друг, сел в кресло и стал ждать. К тому же, я хотел убедиться, что все хорошо, ничего непредвиденного не случится. Я сидел в тишине, наполненной спокойствием и ждал, когда кто-нибудь из них проснется.

Отредактировано Nomad (10.04.2016 11:24)

Я дождался - мой друг проснулся. Было видно, что сон еще тащит его в постель, но годами вырабатываемая дисциплина победила: он сел. Ну и видок у тебя, приятель. Хотя и мне досталось не лучше: я оглядел свои синяки и опухоли по всему телу. Конечно, бронекостюм спасает от повреждения пулями, но только по принципу "три сломанных ребра лучше, чем пуля в теле". Я поморщился.
Было заметно, что Дэнни старается не потревожить нашего нового гостя.

Хороший вопрос, друг. Я за секунду попытался внятно сам себе ответить на вопрос - как я? Я как-то слышал от одного парня в баре Среднего Запада - он говорил своему приятелю: "Ты выглядишь, как дерьмо, по которому вмазали кувалдой". Только я раскрыл рот, чтобы поделиться этим прекрасным определением с ним, как он выдал другую фразу:

- Как дерьмо, по которому вмазали кувалдой - вот как я себя чувствую. А футболка... ты уверен? Ты хорошо подумал?
Тут я подошел к Дэнни и, сев напротив него на пол, положил руку ему на плечо и внимательно всмотрелся ему в лицо:
- Да и ты выглядишь не лучше, но твои раны, как я понимаю, лежат далеко за пределами этого мира. Тебе надо больше сил для того, чтобы подняться. Ладно, сейчас принесу футболку, а потом мы поговорим, что мы вчера принесли в дом, - я кивнул на парня, спящего на кровати Рэнда. Затем встал и пошел по направлению к шкафу, долго в нем копался и наконец нашел самую маленькую свою футболку. Зайдя обратно в комнату, я зрительно сравнил размер одежды с лежащим парнем и усмехнулся. Как ночная рубашка будет.
- Вот, держи, она твоя, - я гордо протянул находку Дэнни. На лицевой стороне была размещена фотография команды, а над этим красовалась надпись "Heroes for Hire".

Я послушал Дэнни, не понимая, чего это его на лирику в этот момент пробило. Затем передал ему свою футболку.
- Вот, держи. Пойдем, пока он спит, выйдем из комнаты, чтобы не мудить тут басом. - Предложил я, указав рукой на дверь из спальни. А поговорить было о чем! Парень, что так безмятежно спал, вызывал тонну вопросов. Кто он, почему пошел против своей гоп-компании? А главное - что теперь с ним делать-то? Надо хотя бы его документы найти.
Я с трудом вспоминал, что случилось прошлой ночью, хотя все тело болело, напоминая живым примером о произошедшем. Но одно я помнил очень хорошо - Гидра, завод Ренд Инк. Если тут замешана Гидра, то ничего хорошего ждать не приходилось. Нет, я не сомневался, что эти уроды точат зуб на бизнес моего друга, но теперь они заявили о себе в открытую.
Итак, на заводе, полном гидрантов, находят этого юного и, по внешнему виду, совершенно безобидного парня, который, вроде бы, и навставлял им палки в колеса. Герой, чуть не ставший таковым посмертно.
Я стоял посреди спальни и наблюдал Дэнни и мальчика. Что-то все-таки было странным в выражении его лица. Даже за спокойной безмятежностью, которую подарил ему Железный Кулак, в лице чувствовалась какая-то сосредоточенная серьезность. Я такое видел у тех, кто повидал на своем веку много неприятностей, но подобное было сложно ожидать от юноши от силы шестнадцати лет.
"Да, приятель", - сказал я тихо про себя, - "Не так ты прост как кажешься".
- Так что ты видел там, - обратился я к Дэнни, - в его внутреннем мире?
Пока я говорил, внутри футболки со звуком "БАМФ" что-то появилось, начало возиться, запуталось, превратило футболку в ком. Затем из горловины футболки появилась маленькая любопытная синяя мордочка.

Отредактировано Nomad (28.04.2016 07:32)

Рождество. Откуда-то сквозь перекрытия и пластик окон, прорываясь назло всем препятствиям, доносился голос Синатры, за окном плавно падали редкие снежинки.
- Рождество, - задумчиво проговорил я, глядя на елку. - И тебя с Рождеством! - внезапно стряхнув оцепенение в мыслях, громко сказал я, хлопнув друга по плечу, а потом, уже тише, - а под елкой тоже кое-что есть: коробочка с кулаком - там тебе.
Я этот свиток с драконом дедушку Хё упрашивал нарисовать несколько месяцев! Уж он и ломался, и выкручивался - он, видите ли, обычных свитков не рисует, рисовать он не умеет, свиток должен быть со смыслом... И все-таки я его дожал! И он нарисовал прекрасный свиток, да еще и несколько иероглифов прибавил, как он сказал: "Для спокойствия дома".
- Но как по мне, главный свой подарок, - я начал шумно с хрустом грызть вкусное переченье, - мы уже получили. Спит вон там, - я указал на спальню.

Я решил, что невежливо будет стоять тут, когда друг просит сесть, и выполнил его просьбу, слушая рассказ о нашей необычной находке.

- То есть ты хочешь сказать, что этот парень настолько крут, что... - но у Дэнни было и еще кое-что, что он хотел мне сказать:

Услышав это, я в очередной раз, как будто не было сна и отвлекающих разговоров, вспомнил лицо. Лицо человека, который убегал прочь. Человека, чья пластика суперсолдата и черты навсегда врежутся мне в память. У Стивена Роджерса было несколько двойников: Уильям Несланд, Фред Дэвис... но только один мог ТАК засесть в моей голове. Тот, из-за кого я стал суперсолдатом, тот, с которым мы сражались с Соколом и даже с самим Капитаном. Безумный борец с коммунистами, Уильям Бернсайд. Заморозки. Нас с ним замораживали три раза. Фауст, Гайрич, улыбающееся лицо Баки из треснувшего зеркала, говорящее, что я неудачник. Я услышал громкий хлопок, и только через секунду, почувствовав легкое покалывание в руке, понял, ЧТО это было - я раздавил стакан с соком, и теперь на пол падал дождь из сока, крови и стекол. Я поднял взгляд на Дэнни. Оказывается, я уже успел раздеться.
- Это был Уильям Бернсайд, мой друг. Он, видимо, сбежал из психушки, или ГИДРА прибрала его к рукам, и теперь он с фашистами, окончательно тронувшись умом.
Я встал с кресла, взял полотенце и замотал свою руку. "Надо больше позитива," - решил я и пошел к ёлке. Остановившись перед коробкой с мотоциклом, я, поглядев на все это хитросплетение бантов и оберточной бумаги, обернулся и сказал Дэнни:
- Поможешь открыть? А то я сейчас не хочу все вокруг запачкать, а что в коробочке - интересно.

Отредактировано Nomad (11.05.2016 15:31)

Все-таки мой друг решил добавить своих целительных сил. Он только что копался в душе умирающего парня, буквально вытащил его с того света и уже собрался лечить меня. Я не стал ему говорить, что это неправильно, все равно бесполезно: такой уж он человек. Да и мне хорошо, раны заживают. Он дома, мы не под огнем, как сказал бы Кэп, который, в отличие от меня, был на настоящей войне.

Ну вот и Кэпа вспомнили. Я с усмешкой ответил своему другу:

- Нет, Дэнни, никто Бернсайда с Кэпом не спутает, из здравомыслящих уж точно. Как только Уильям раскроет рот и извергнет "Сраный коммуняка!", а за этим последует удар в челюсть, любому будет понятно, что перед ним не Капитан. К тому же, ЦЕЛЬ горит у Бернсайда на лбу прямо сквозь череп. А вот что его надо остановить, это ты прав. Кажется, он взялся за старое и начал снова руководить фашистами. И я никогда не верил в то, что передо мной Стив. Стива, так уж получилось, я знаю слишком хорошо, он много раз спасал мой зад. Я знаю его манеру двигаться, говорить и действовать.

Тем временем я достал подарки. Две рубашки удостоились моего восхищения, правда я понимал, что пойти в них я смогу только если на какой-нибудь званый вечер, а вот мустанг... его я долго рассматривал, мысленно примерял, да так задумался, что смысл вопроса друга дошел не сразу:

- С подарочком... - протянул я, а затем несколько растеряно взглянул в лицо Дэнни. - Да я и сам пока не знаю. - Но в следующую секунду я, уже собрав мысли в кучку и несколько устыдившись своей нерешительности, сказал:
- А давай еще раз спокойно взвесим, что нам известно?  От этого будем плясать: куда его, соответственно этому, можно отправить. Или оставить у нас, это тоже вариант. - Последнее я сказал совершенно спокойно, как будто о чашке чая рассуждал.

Отредактировано Nomad (23.05.2016 03:52)

- Талия, ты лучше засыпай.. – проще сказать, чем сделать, когда один твой товарищ в потрепанном состоянии отдыхает на диване, второй чуть не с того света тащит пацана-найденыша, а в крови до сих пор бурлит адреналин, потому что одному из этих ублюдков таки удалось бежать.
Когда дом окончательно погрузился в тишину, сдобренную посапыванием чертят, подобно котам-лекарям развалившимся по спящему Джеку, Талия,  понимая, что пытаться уснуть прямо сейчас – занятие совершенно бесполезно, тихо ушла к себе в комнату. А потом также тихо покинула штаб, решив проветрить буйную головушку и зная, что малыши мгновенно явятся за ней, если дома снова что-то стрясется. В этот поздний, или ранний (смотря как считать) час, на улицах уже почти не было людей, остался только мороз, усердно пытающийся пробраться под куртку, мягкий свет  фонариков, развешанных везде где только можно, отголоски рождественских песен и особая, ни с чем не сравнимая атмосфера. Где-то с час ТиДжей бесцельно бродила по улицам и, окончательно замерзнув, собралась было обратно, но внезапно была, в буквальном смысле, поймана за руку. Сдержав рефлекс, Талия оглянулась и с удивлением уставилась на старичка, чья сухонькая ладонь, сжимала ее ладонь. Старичок приветливо улыбнулся, нимало не смутившись ни синему оттенку кожи, ни трехпалости. – Простите, что так внезапно остановил, мисс, но мне вдруг показалось, что вы загрустили. Нельзя в такую ночь грустить.
- Эмм.. все в порядке, - только и смогла ответить Талия, озадаченно разглядывая человека. На грубость у нее всегда находился ответ, если не кулаком, то острым словом, но вот от этой улыбки и искреннего дружелюбия, излучаемого незнакомцем, ТиДжей растерялась настолько, что даже руки не забрала.
- Значит, показалось, - старичок снова улыбнулся. – Тогда позвольте извиниться за свой невежливый поступок, – он достал из кармана что-то маленькое и белое, вложил в трехпалую ладонь и отпустил. – Веселого рождества, мисс,  – и, как ни в чем ни бывало, пошел прочь.
ТиДжей взглянула на нежданный подарок, оказавшийся крохотной фигуркой ангела, сложившего в молитве руки, обернулась, чтобы поблагодарить, но старик уже свернул куда-то.
- Веселого Рождества.. – запоздало пожелала ТиДжей воздуху, постояла так с минутку, а потом, задрав голову вверх и сжав фигурку в ладони, впервые за очень долгое время обратилась к тому, чьим заповедям так старательно следовал отец. Она не ждала ответа и ни о чем не просила, просто сказала «спасибо».  Ну а после, тряхнув шевелюрой, что успела побелеть от инея, решительно повернула домой.
…
Утро встретило ТиДжей шальным солнечным лучом, пробившимся сквозь единственную прореху в облачном покрове и угодившим прямехонько в левый глаз, и ароматом чая, проникавшем из-под двери. Ноктюрн зевнула, с хрустом потянулась на кровати. После прогулки сон подкрался неожиданно и стукнул по чернявой голове ровно в тот момент, когда та коснулась подушки. Она «прислушалась» - неощутимо коснулась мягкой лапкой телепатии разумов тех, кто находился в квартире. Безо всякой попытки прочесть мысли, естественно, всего лишь проверив, спит ли команда. Бамфы, Дэнни, Джек, все они уже проснулись. А вот еще один разум, незнакомый, спящий. Значит, парень выжил. Хорошо.
Повернув голову на бок, ТиДжей узрела давешнюю фигурку, что теперь мирно покоилась на прикроватной тумбе. Некоторое хвостатая задумчиво ее разглядывала, а после решительно поднялась с кровати, кое как пригладила спутавшиеся за ночь волосы и, попутно кинув клич чертятам, направилась в соседнюю комнату к спящему пареньку. Приоткрыв дверь, ТиДжей бесшумно скользнула внутрь. Рядом с кроватью уже тусовалась пара бамфов вместе с тарелкой свежестащенного из-под носа Джека печенья и стаканом молока. Улыбнувшись, Талия молча показала большой палец и поставила рядом с идиллической композицией фигурку. Каждый имеет право на Рождество, особенно тот, кто едва не распрощался с жизнью прошлой ночью.

Отредактировано Nocturne (05.07.2016 00:33)

Я вздохнул и посмотрел на Дэнни после того, как тот произнес свою речь.
- Значит, еще один Баки, да? Мне ли не знать, каково это. Что нам с ним делать, если это юный супергерой, бывший Баки и не умеющий как следует контролировать свои сверхспособности? Получается, что он попал в самые надежные руки; никак, Бог вмешался. Я смогу помочь ему справиться с его прошлым - мы родились в одну эпоху, видели почти одно и то же, даже судьба похожа, а ты сможешь помочь ему контролировать внутреннюю энергию, - тут я дотронулся до розария, висевшего у меня на шее. Мне вспомнилась девчонка, из другой, кажется, прошлой жизни.  Она попалась мне тоже случайно, но оставила в моей памяти неизгладимый след. - А еще я надеюсь, хоть и понимаю, что обманываю сам себя, Бернсайд, которого я видел там и который стрелял в парня, не его Капитан Америка. Если Уильям все-таки его Капитан, то он стал совсем плох. - Я сжал кулак, вспоминая Уильяма. - Все-таки надо выяснить, кто был его Капитаном Америка. Возможно, мы его знаем или хотя бы слышали о нем, а еще - как долго он в нашем мире, как именно он попал к нам из сороковых. Еще и Струккер с Гидрой тут замешаны, зато теперь понятно что эти гидранты делали у тебя на фабрике.  Но, уж конечно, Гидра будет его искать - он им поставил палку в колесо, да так, что они с мотоцикла слетели! Гидра - они же как старые терпеливые пауки: ничего не забывают и только и ждут, когда ты оступишься. Нет, его пускать на улицы никак нельзя. Голова кругом идет от таких новостей с утра. - Я дотронулся пальцами до виска.
В этот момент, после слов моего друга об одежде для парня, появился бамф с американским флагом. Я улыбнулся
- Ты что, малыш, успел привести в порядок его самодельный плащ? Странный выбор материла для плаща, не находишь? - Я адресовал этот вопрос Дэнни, а моя рука легла на стол в поисках тарелки с печеньем. После третьего хлопка по гладкому полированному дереву я повернулся, чтобы посмотреть на стол. Мда, быстро сработали эти чертята - тарелка с печеньем исчезла, как будто и не было ее. Я улыбнулся:
- Ты заболтал меня, друг, и у меня увели завтрак! Придется делать новый. Кстати, давай-ка навестим Ноктюрн, а после я поеду найду парню что-нибудь из нормальной одежды. Я полагаю, он может и в своем костюме с плащом из флага бегать, но не стоит. А еще я бы взглянул на его оружие, если при нем оно было.
С этими словами я направился проверять Ноктюрн. Если она спит, то, конечно, будить не стану.

Отредактировано Nomad (01.07.2016 17:59)

Неожиданный гость это странного на любой обывательский взгляд, дома, спокойно спал, а ТиДжей не спешила уходить, прислушиваясь к мерному дыханию паренька, «наискосок» разглядывая бледное после большой кровопотери лицо. Девушка постаралась при этом не заострять на нем внимания, так чтобы ощущение «посторонний рядом», особенно свойственное тем, чья деятельность выходит за рамки повседневности, не побеспокоило чужой сон. Интересный парень, что ни говори. А еще интересно, вот он сейчас посапывает в обе дырочки, ни о чем не думает, а дальше, как проснется.. и что? На этом моменте разум стопорился и отказывался рассматривать варианты, мотивируя это категорическим утром, отсутствием завтрака и отсылкой к старшим товарищем. Покладисто согласившись с тривиальными доводами, ТиДжей уже собиралась покинуть комнату, когда ночной гость зашевелился.
ТиДжей сделала полшага в сторону окна, чтобы уж точно не очутиться в поле зрения проснувшегося. А то парень-то конечно боевой, но обстоятельства перед отключкой были те еще. Кроме того, на шее его крестик имеется, Талия это еще тогда, когда вместе с Дэнни они бесчувственное тело отмывали, приметила. А у нее внешность… специфическая, может и недоразумение случиться. Девушка протянула ладонь к бамфу, беспардонно расположившемуся на кровати, пока гость его не заметил. Чертенок удивленно округлил глаза, так что не надо было быть телепатом, чтобы прочитать на выразительной физиономии: «Ты чего, сестрица? Какой – «уходим»? А знакомиться?»
Ну а потом.. потом уходить уже было поздно.
- Бамф! – поднявшись на ноги, чертенок приложил трехпалую ладошку к груди и картинно поклонился, представляясь, скаля мелкие белые клыки в улыбке.  Бамф-бамф-бамф! И вот уже одеяло натягивается с разных сторон под весом его собратьев, расположившихся вокруг и в ногах юноши. ТиДжей мысленно вздохнула, вот что с них возьмешь? Впрочем, первая реакция гостя позволяла надеяться на то, что и ее вид будет воспринят без лишних эмоций.
- Они плохо говорят по-английски, - мягко заметила Жозефина и, помедлив, обошла кровать, показываясь, так сказать, во всей утренней «красе» - босиком, в пижаме с космическим принтом, кое где примятой шерстью и гривой, путанной волной рассыпавшейся по плечам. – Привет. Я.. – дальше договорить она не успела, обернулась к двери. А вот и оставшаяся честная компания - получите, распишитесь.
- Все, - усмехнулась ТиДжей, узрев на плечах Дэнни и Джека недостающую часть стаи. Полный сбор. – С добрым утром.
Хвостатая внимательно оглядела обоих мужчин поочередно – оба выглядели вполне бодро, кажется, уже вполне оклемавшимися после ночных приключений. Жозефину так и подмывало аккуратно "постучаться" к одному или другому, и спросить, стало ли известно что-нибудь новое по поводу вчерашнего, или (особенно) юноши, но она честно сдержалась и ограничилась вопросительным взглядом.
Тем временем тот самый бамф, что представлялся, добрался до стакана с молоком и ничтоже сумняшеся протянул его Дэрилу.