Уладить конфликт между двумя планетами в параллельном измерении, который мог обернуться вторжением и разрушениями уже в нашем измерении. Сыграть в шахматы с Харуэ, древним волшебным созданием, что раз в сотню лет из-за скуки уничтожал какое-нибудь государство или страну (шахматы оказались превосходным выбором, ведь Харуэ было весьма непросто просчитать следующий ход, а проиграть «простому смертному» было крайне позорно). Забрать из химчистки шарф. Покормить растения в подземном розарии. Проверить места силы, про которые ему говорили в Баре Без Дверей. Заглянуть в этот самый Бар, чтобы узнать последние слухи в магическом сообществе. Перекусить гамбургер, пожалованный продавцом бургеров с 37-й улицы – когда-то его сын был в плену пожирателя душ, и Верховный оказался полезен. Встретиться с шефом полиции, ведь у того снова были вопросы по нераскрытым делам, и чаще всего звучали они как «это не что-то по вашей части фокус-покус?». А затем…
В дверь настойчиво постучали. Стефан поднял голову, склоненную над Книгой Вишанти, снял очки и отложил их в невидимый нагрудный карман.
Стук повторился.
- Вонг?
А, он же ушел за продуктами. Ведь, насколько помнилось, ему весьма нравилось готовить «нормальную человеческую еду» для нынешней гостьи, базирующейся в одном из помещений. Редкие общие ужины, обеды или завтраки при совпадении свободных минут были почти как маленький выходной. Передышка спокойствия в этом бесконечном хаосе.
Но в дверь стучали, потому ее пришлось открыть.
На пороге стояли трое – супружеская пара средних лет и… нечто, сощурившее на него звериные глаза. И если мужчина был одет вполне себе по-ньюйорски – в брюки, рубашку и пиджак, то женщина в темно-бирюзовом сари, подбитым серебристой нитью, смотрелась почти чужеродным элементом. Но, похоже, ее ничуть это не волновало.
- Доктор Стрэндж? – мужчина подал голос, а в нем слышалось все – и вопрос, и надежда, и отчаяние. – Вы… я не знаю, правильно ли называю…
- Все верно, - отвечая мужчине, Стефан бросил взгляд на женщину, сжимающую руками за плечи создание – похоже, ребенка, которому… не повезло или с мутацией, или с одержимостью. – Давайте поговорим внутри. Проходите.
Пропустив гостей, он внимательно изучал каждого. Встревоженная оранжевая аура переливалась – это и правда супруги, причем прожившие довольно долгую совместную жизнь, из-за чего их аура сплеталась, накрепко связавшись друг с другом. Оранжевые всполохи говорили о беспокойстве и глубокой озабоченности, а темнеющие оттенки – об иступленном отчаянии.
Аура существа… была настолько хаотично яркой, что он не всматривался. Не хотел ослепнуть, ведь была только середина дня.
- Проходите, - указав на гостиную, где уже расположился удобный диван, сам Стефан закрыл дверь и медленно прошел следом за троицей. – Располагайтесь.
Пара устроилась на диване. Женщина пыталась усадить существо рядом, но оно внезапно начало… словно бы вырываться. Молча, просто активно дергая плечами.
- Рани! – в сердцах воскликнула женщина, тут же вздрогнув, словно испугавшись реакции – не то существа, не то Стрэнджа. – Солнышко мое, прошу тебя, успокойся.
Стефан сделал плавный жест рукой – от себя к паре, словно что-то протягивал расслабленной ладонью. Короткая фраза и выдох. Магия мягким белесым туманом окутала создание, которое странно вдохнуло и осело рядом с диваном. Пара переглянулась, напряглась еще сильнее.
- Туманны Мунапура не причинят вреда, но на время успокоят, - пояснил Стефан, откинувшись в кресле и сложив руки на коленях. – Расскажете, что вас привело ко мне?
Вопрос, заданный спокойным мягким тоном, как разбудил новые силы в этих двоих. Они заговорили, зачастив, почти перебивая друг друга.
- Доктор, только вы сможете помочь нашей дочери!
- Мы были у стольких… стольких врачей, но никто не смог сказать, что с ней.
- Наша милая Рани, ей всего девять лет, она совсем еще дитя! Мы так любили ее, и боги прокляли нас за эту любовь…
- Будет тебе, Сунита, при чем тут боги? Мы всегда были верующими, делали подношения всем богам, в том числе и в нашей деревне. Боги не могли обидеться на нас.
- Но после своего дня рождения она стала именно такой! Именно в тот день, когда мы привели ее в храм Белого Тигра, чтобы получить его благословение…
Стрэндж молча посмотрел на создание. Маленькое деформированное тельце, покрытое белой шерстью с беспорядочными полосами. Звериные глаза, похожие на кошачьи. Разного размера уши, заостренные, без кисточек. И не скажешь, что это – девочка девяти лет.
Он наклонился вперед, рассматривая существо. То вдруг перестало расслабленно блуждать взглядом, уставилось в ответ, а после и вовсе оскалилось, зарычав.
Сунита – мать девочки, тут же закрыла рот руками. И она, и мужчина покрылись холодным потом.
- Р-Рани, не злись, - трясущимся голосом позвал «дочь» мужчина, протянув к ней руку. – Д-доченька моя, п-пожалуйста…
Пока создание смотрело на него, рыча, Стефан рассматривал его в ответ, не двигаясь. Может, это и были мутации, однако преобразование тела должно было или продолжиться, или завершиться. Но никаких признаков развития гена Икс или чего-то подобного он не видел. А если они смогли найти Святая Святых, то их проблема определенно магического характера. Значит оставалась одержимость… они говорили «храм белого тигра»?
- Рани изменилась после посещения храма? – повторил он, не отрывая взгляда от создания. – Что именно произошло в храме?
- М-мы с Балрамом, моим мужем, - Сунита взяла мужчину за руку и мягко сжала, - почитаем местных богов, особенно – Белого Тигра, защитника нашей деревни. Он всегда был благосклонен к нам, оберегал нашу семью от зла и невзгод. В день рождения Рани мы решили провести обряд совершеннолетия не дома, как принято, а в храме, чтобы наша дочь получила его благословение. Но… Доктор Стрэндж, неужели он проклял ее? Проклял нашу доченьку?
Создание издало звук, похожее на шипение. Стефан вздохнул, поднял взгляд на пару.
- Вы же хотели благословение – похоже, вы его получили. Ваша дочь стала сосудом.
- Что?! – почти в один голос.
- Некоторым божествам порой хочется посмотреть на мир глазами смертных, и они находят себе сосуд, который занимают. Вы провели обряд, по сути, ритуал, в котором буквально попросили вашего бога «благословить» дочь. Для него это означало приглашение в ее тело. Но, похоже, девочка была против, и «благословение» быстро превратилось… в это.
- Это?.. – осевше повторил Балрам, и волшебник кивнул.
- Одержимость с физическими мутациями. Не беспокойтесь – это излечимо, но… подобное соседство может оставить шрамы.
- На ее теле?
- На ее душе.
Пара переглянулась. Стефан понимал – что такое душа в мире материализма? Незначительная вещь, субстанция, о которой не задумываются, пока не сломают или не повредят, а то и вовсе потеряют. Но, возможно, для верующих людей она что-то и стоит.
- А она… будет помнить об этом? Ей… будет больно?
- Не особо, - ответил, помедлив. – Но должен предупредить – ваше божество покинет этот мир. Ему надо будет, скажем так, подумать о своем поведении.
- Как же так?! – Сунита воздела руки и закрыла лицо. – Мы останемся без его защиты!
- Я могу и довести до конца ваш ритуал, - пожал плечами, - но тогда вы потеряете вашу дочь навсегда. Тигр поглотит и душу, и личность Рани. Она потеряет возможность не только на существование, но и на реинкарнацию.
- Так оно все же существует?
- Вы же верите в это. Значит, существует.
Все замолчали. И только существо, похожее на нечто среднее между человеком и животным, неожиданно тихо подползло и стало дергать край Плаща Левитации. Тот лениво отмахивался от острых когтей, пока Стефан ждал ответа.
- Нам… надо подумать, - неуверенно проговорил Балрам, сжимая руку жены в поисках поддержки. – Мы не можем… дать ответ прямо сейчас, Доктор. Прошу, поймите нас.
- Вам повезло, у меня бесплатные консультации, - все же решив улыбнуться, Стрэндж опустил взгляд вниз, на игру создания с плащом. – Перестань, это не игрушка.
Плащ тут же легонько ударил краем существо по «лапе». То, зашипев, метнулось в сторону коридора с невероятной, нечеловеческой скоростью. Было похоже на улепетывание испугавшейся кошки.
- Рани!
- Стой, дочка!
- Сидите здесь, - вскочив с кресла, Стефан резким жестом указал паре обратно на диван. – Не смейте идти за ней, я сам. В Святая Святых опасно тем, кто не знает его коридоров.
И просто ему неприятно, когда гости разгуливают где-то, кроме гостиной, для гостей и предназначенной.
Создание взбежало сначала наверх, затем вниз, пробежалось по кухне, развернулось под столом, сбивая стулья, оцарапало ногу Стефана – благо, когти лишь оцарапали кожу, но зато порвали брюки – и унеслось дальше.
Но куда?
Стрэндж остановился в фойе, раздосадовано выдохнул. Бегающего божество ему тут еще не хватало!
- М-м, новая зверушка? – донеслось сбоку, из вычурной амфоры с витиеватыми греческими надписями. – Куда убежала, видел?
- Туда, где звенят мечи, - ответил ему схожий голос. – Там арена, я уверен в этом.
- Звучит очень по-человечески.
- Я по-человечески очень уверен.
- Нет, звучишь по-человечески.
- А если я буду уверен по-змеиному, но звучать по-человечески, моя уверенность будет какой?
- Кисло-сладкой с ноткой бергамота.
- Закончили? – волшебник подошел ближе к говорливым змеям, которые тут же словно пригнулись к своему месту. – Куда, говорите, побежал?
- О, опять он…
- Алистер, я не играю в эти игры. Живо говори!
- Алистер, скажи ему, что побежал к его сестре, он и не станет отрывать тебе хвост.
Стефан перевел взгляд на одну из змей.
- Сестре? Ночной медсестре?
- Она по ночам тебе сестра, а по утрам кто, брат?
- По утрам она ему доктор.
Змеи противно захихикали, но Стефан не слушал – устремился в сторону помещения, отведенного под приемный покой. Это могло звучать и правда забавно, но на деле вторжение божества в место, наполненное кровью и страданиями, может привести его в кровавое безумство, из-за чего все варианты, озвученные родителям одержимой девочки, будут бесполезны.
Не хотелось заканчивать свой день убийством ребенка. Не хотелось даже мысли допускать о том, что кто-то умрет. И все потому, что он не успел.
Но, судя по звукам, еще успевал.
Стефан ворвался почти следом, распахивая двери. В нос ударил до боли знакомый запах лекарств – острый, едкий, сладковатый. Свет заливал операционную, блеск стали инструментов резал без ножа ностальгией. На столе уже кого-то не то резали, не то чинили, а, впрочем, какая разница, если порой разницы не было никакой.
- И я рад вас видеть, Ночная Медсестра, - звучало до снисходительности вежливо. – Позвольте, если я не остановлю эту зверушку, наш мир ждет крайне мрачное будущее. О, или мы не соревнуемся в том, кто потеряет больше?
Стон пострадавшего – с пневмотораксом и шестью переломанными ребрами – мигом убрал любое желание язвить. Стефан прошел быстрым шагом мимо, и все же остановился, чтобы… только взглянуть. Картина открывалась ужасная, но такая знакомая, такая… понятная. Он видел нити, которые могли бы стянуть нужные ткани, видел острие иглы, которой мог бы это сделать. Видел трубки отсоса, которой бы убрал лишнюю кровь, и…
Стрэндж стиснул зубы и отвел взгляд. Это теперь не его. Руки обязательно дрогнут, и пациент умрет. Неважно, как остра его мысль – руки уже не те. И он уже не тот хирург, который может творить чудеса на операционном столе. Теперь это удел других.
- Плащ, - отведя руку в сторону, он направил плащ левитации в сторону Линды. – Прошу прощения, что он не белый, но тоже кое-что умеет. Инструменты, например, подавать. А это я заберу с собой. Идем, Рани.
Он протянул руку к созданию – и то, сначала зашипев, после все-таки схватилось «лапами» за его ладонь. Пришлось брать ее на руки и медленно выходить прочь, чтобы не напугать.
Но еще один взгляд на операционный стол он не мог не бросить. На Линду – тоже.
Взгляд, полный тоски и зависти, в которой не было ни капли злого, ни грамма упрека. Ведь он прекрасно понимал, почему он на своем месте, а она – на своем.

Родители забрали Рани и ушли раздумывать над выбором судьбы, а Стефан снова сел в кресло. Но теперь читать расхотелось, и Книга Вишанти просто лежала у него на коленях, а он смотрел бездумным взглядом куда-то в огромное окно.
Он может вернуть с того света любого, заплатив цену, может творить чудеса, что поражают ученых мужей. Он может… почти все, но его руки… словно клеймо, которое всегда остается с ним. Признаться в том, что он все еще скучает по операционной, по трепету и напряжению операции, по ощущению триумфа, по звукам и чувствам, когда спасаешь чью-то жизнь, даже не зная ни его имени, ни судьбы… это больно.
Признаться, в первую очередь, самому себе.
- Доктор?
Вонг стоял рядом и, похоже, устал звать его. Стрэндж нахмурился, зажмурил глаза и потер переносицу.
- Прости, задумался. Что случилось?
- Ужин готов. Я пригласил и мисс Линду.
- Спасибо, я скоро подойду.

Отредактировано Doctor Strange (09.01.2023 11:54)

Взгляд, которым Стефан окинул происходящее в кухне – и, соответственно, присутствующих, был полон необычайно мрачной задумчивости.
Все еще не отпускали мысли о прошедшем дне, о приходивших людях и, разумеется, об одержимой божеством девочке, чья судьба зависела… от хитрости Верховного Волшебника. Пусть ее родители продолжают думать, будто что-то решают. Пусть божество, влезшее в невинное дитя, уверится в своей непогрешимости, недооценивая мага. А сам он пока найдет оптимальный из всех вариантов, чтобы спасти всех.
- Стефан?
… возвращаться в мир обыденности из мира высших материй было трудно. Но Вонг, как знающий уже почти все выражения лица Стрэнджа, ка и все его взгляды, паузы и молчания, склонил голову набок, сложив руки на животе.
- Устал, - коротко и уклончиво сказал, тут же переводя взгляд на Линду. – Не только я, похоже, раз инструменты падают из рук.
Плащ привычной тяжестью осел на плечи, немного тяжесть вселенских забот смягчив. Приятно, когда есть чему – и кому – пусть немного, но поддержать.
Игнорируя внимательный взгляд Вонга, которому, похоже, было совсем не в тягость заботиться уже о двух своевольных врачах, Стрэндж сел за стол. Поближе к Картер, разумеется.
Потому ее извинение застало его аккурат в момент прикосновения к вилке.
Мужчина взял в руку вилку. Покрутил ее в пальцах.
На эти слова можно ответить по-разному. Съязвить, в очередной раз проведя черту между ними. Пошутить, эту самую черту размыв. Потому он выбрал нечто среднее… по сути, не делая выбора – ответил серьезно.
- Все в порядке, Линда, - его умиротворенный голос был полон и понимания, и мягкой ласки, которую он редко демонстрировал, и потому в следующее мгновение он снова стал абсолютно невозмутим. – У всех нас бывают плохие дни. Все же мы люди.
Люди, а не пришельцы из других миров, не всемогущие боги, не всесильные создания всех мастей и разновидностей. Люди, которым не чуждо сопереживание и эмоции, а потому по-своему сильны, но и слабы в тоже время. Хрупкие, но могущественные, хлипкие, но невероятные. Существа, полные противоречия, изменчивые и непостоянные.
«Снова думаю как маг, а не человек».
Вонг расставлял блюда в глубоких тарелках – отдельно для себя и Линды, Стефану – уже готовое, на широкой тарелке с не менее широкими краями. Выглядело вполне как обычная еда, и лишь им обоим было известно про «тайный ингредиент».
Стрэндж едва заметно дернул уголком рта, предчувствуя непередаваемый привкус. Пожалуй, в этот момент вопросы Линды, которые любой маг мог воспринять за оскорбление и вторжение в «частную практику», были для него спасением.
- Еще гость? Боюсь, нам не хватит приборов. Да и прием на сегодня окончен – тебе не стоит брать пример с меня и работать до последнего пациента.
Отложив вилку, он оперся рукой о подлокотник кресла, склонился в сторону Линды. Задумчивый взгляд стал внимательно изучать ее лицо, оттенки бледной кожи и следы усталости на лице, ее расслабленные плечи… затем вновь вернулся к глазам.
Они ведь ужинать собирались.
- Да, это была девочка. И… не совсем. В ее случае помочь весьма непросто, Линда.
Пусть она уже сталкивалась с необычным, все же о некоторых вещах объяснять было почти как донести о существовании гремлинов комиссии ученых по квантовым вычислениям.
- Она одержима божеством. Обычно боги вселяются в тех, кто добровольно отдает свое тело или предоставляет его на определенный срок. Но здесь бог взял то, что предложили ему другие – родители девочки. Мнения и разрешения девочки никто не спросил, из-за чего она испугалась и воспротивилась.
Бамц! Вонг что-то громко – то бишь, недовольно – поставил на стол. Стрэндж бросил на него косой взгляд, поерзал в кресле, уже всем телом повернувшись к Линде.
- Любое соединение нематериального и материального – процесс невероятно сложный, с высокими рисками. Здесь же божество попыталось силой забрать тело, но не вышло, и в итоге оно заняло тело наполовину, извратив его под себя. В таких случаях, если не вмешаться, божество может стать демоном… и весьма опасным, ведь у него есть материальная форма.
Он рассказывал пусть и устало, но с заметным увлечением, почти даже восторгом. Ведь это была загадка – невероятная в своей простоте, но кошмарно сложная в распутывании. То, что удалось понять ему, для многих показалось бы если не пустяком, то проблемой, достойной самого дальнего из ящиков.
А он ее понял. Он ее распутал.
Оставалось одно – разрешить ее.
- Процесс освобождения невероятно… сложен, - все же потер переносицу, после чего мягко улыбнулся. – Но не невозможен. Осталось лишь подготовиться. А как твой герой? Смогла отправить его на стационар?
Звучало почти как подколка. Ведь он, как один из героев, лучше других знал – этих самых героев никакими сломанными ребрами на больничную койку не загнать.

И правда, стать врачом – его выбор. Все потому, что он слишком хорошо помнил растерянность сельского врача, осматривавшего его сестру после аварии. Помнил, как тот рассеянно блуждал пальцами по ушибу на ее лбу, как задавал подряд несколько однотипных вопросов; как набивал себе цену, снова и снова измеряя температуру, но ни полусловом не говоря, что ей нужно в Омаху, в столицу штата Небраска, чтобы там ее осмотрели как следует.
Но он не успел стать тем врачом, что спасет Донну. Пусть с тех пор он спас многих, но это оставило на нем след.
- Поверь, не только уличные, но даже те самые Мстители приходят тогда, когда удобно им, - посмеиваясь, ответил он, склонив голову. – И совершенно не интересуются, удобно ли мне их принять. Да и сложно отказать Железному Человеку, который из своей обители науки набрался смелости сунуться в храм антинаучной магии.
Пусть Рид Ричардс и говорил, что магия – наука, работающая по законам, неизвестным ученым, некоторых ученых мужей было крайне трудно смирить с тем, что с магией надо считаться. Для них это все было не более, чем фокусы, даже несмотря на все те удивительные вещи, на которые магия была способна.
Но обижаться и реагировать на такое он как-то забывал. Несущественные нюансы «профессии» Верховного Волшебника.
Как и на смешливое фырканье Линды, что могла счесть его изучающий взгляд совершенно по-своему, а вовсе не с точки зрения интереса мужчины к красивой женщине. Хоть в ее случае Стефана привлекали и личные качества, будоражащие и, в тоже время, напоминающие о старых добрых временах, когда он держал скальпель в руке.
Ее рука тверда там, где его дрожит. Это не может не манить.
- Вы льстите мне, мисс Линда, - Вонг почтительно принимал похвалу, все еще зорко поглядывая на Стрэнджа. – Если останетесь, могу приготовить вам завтрак.
Слова как палка учителя ударили мага по спине – он медленно выпрямил спину, вернул внимательный взгляд другу. Тот сохранял невозмутимость, все свое внимание якобы отдавая чаю, который разливал по кружкам – все так, как завещает чайная церемония. Напиток богов они смогут вкусить не менее, чем через полчаса, когда чай, после переливаний и процеживаний, будет идеально теплым… но это не давало повода Вонгу решать за график Верховного Волшебника. Даже личный. Даже если он уже понимал, к чему все может идти.
Хотелось из какого-то чувства бунтарского противоречия предложить Линде вызвать такси, а затем пару дней игнорировать Вонга… но это было ребячеством.
Поэтому Стефан только усмехнулся, когда Линда потыкала в его еду.
- Может, остывшим оно будет менее… - его рука сделала неопределенный пас. – По моему вкусу. Никогда не знаешь, что произойдет, если дать чему-то остыть.
Вкус все равно будет отвратный, и неважно, горячее ли, холодное ли попадало на язык. Чай мог смыть этот привкус, и потому Вонг так старательно трудился над ним, пытаясь хоть так облегчить страдания – и цену, что платил маг за волшбу, потраченную на спасение мира.
Но Линде-то это было знать необязательно. Обычным людям лучше не смотреть в бездну, которая обожает смотреть в ответ.
- Меня невероятно трудно уложить в постель, еще труднее – на койку.
Не пытаясь скрыть всей пошлости намека, Стрэндж наконец искренне улыбнулся, отложив вилку в сторону – разговор был увлекательнее еды. Которую ему все равно придется съесть.
– Мерлина? Страшнее оскорбления в этих стенах я не слышал, - несмотря на серьезность лица, в его тоне были искры смеха, что он изо всех сил сдерживал. – У сценаристов крайне бедное представление о магии. И не думаю, что экранизация хоть сколько-то сравнится с настоящим Мерлином. Он… совсем не такой, каким его представляют.
Вообще-то не стоило говорить, что он знает настоящего Мерлина – того самого, что воспитывал Артура, стоял у истоков Камелота, был в Авалоне… все это не тема для разговора за ужином.
- Конечно ненормальные, - кивнул, даже не думая спорить. – Никто, обладающий инстинктом самосохранения, не будет жертвовать всем ради незнакомых людей. Но если кто-то из героев хоть на минуту отдохнет, это может дать фору кому-то из преступников или злодеев. Поверь, ты не хочешь узнать, что будет с миром, если я сомкну глаза на самом деле.
На губах мелькнула улыбка – грустная, двойственная, как и его слова. Непонятно, о чем он говорил – о сне или о смерти, но, похоже, в его случае это было почти одно и тоже. Нет покоя не только грешникам, но и тем, кто от грешников оберегает сон невинных.
- Стефан, твоя еда остывает, - Вонг пристально посмотрел на Стефана, и тот со вздохом все-таки взялся за вилку, чуть подцепил еды и… таки донес до рта.
Правда, жевал безо всякого удовольствия.
- Долгие скучные вечера не про меня, - усмешка. – Обычно я провожу их в библиотеке, в поиске новых знаний или ответов на вопросы, которых всегда больше, чем нужно. Но чаще всего в дверь кто-то стучится, и я отправляюсь в новое место, порой не совместимое с жизнью, чтобы кому-то или чему-то помочь. Не все битвы за Землю происходят на ней.
- Ты преувеличиваешь, - подал голос Вонг, намекая, что лучше бы лишнего не рассказывать. – Чай скоро будет готов. Подготовить гостиную?
- Будь добр, - кивнул, подхватывая шевельнувшееся щупальце, замаскированное листом салата, и отправляя его в рот. – О, придумал. Линда, ты не против прогуляться? Говорят, прогулка после еды помогает пищеварению.