Если смотреть на Фрост со стороны, то многим может показаться, что она даже спит, одетая в белый шёлк и тонко выделанную итальянскую кожу корсета. Но ни один человек в здравом уме не станет надевать на ночь то, в чём сложно дышать. Конечно, если он не идёт на богемную тусовку (или БДСМ-вечеринку). Нет, Эмма спала в пижаме, к которой была по-детски привязана: мягкая хлопковая футболка с выцветающим гербом университета, которая была Фрост чуть велика и от того задиралась во сне, и такие же мягкие штаны с глупыми цветочками.
Разумеется, в таком виде она позволяла себе спать лишь тогда, когда точно знала, что будет одна, а это было постоянно в последнее время. Ткань пижамы пропахла духами Эммы, впитав в себя их так глубоко, что запах жасмина, пудры и льда не исчезал даже после стирки.

Штора оказалась задёрнута неплотно, от чего утреннее солнце влилось в спальню: медленно светлея и набирая яркость, луч погладил одеяло, которым Эмма прикрыла лицо и недовольно жмурилась. Легла позже обычного, так что пробуждение было не ласковым.

- Неужели, больше не усну?.. - она с недовольным стоном откинула одеяло, села, и пару минут хмуро смотрела на ковёр, пылинки над которым в утреннем солнце переливались карнавальными блёстками.
Задёрнула штору до конца, завалилась обратно в кровать, но сон уже не шёл.
Эмма упорно лежала с закрытыми глазами, изолируясь ментально от случайных чужих мыслей, но погрузившись в свои собственные.
Они снова и снова возвращались к Саммерсу.
Как карусель, которую никто не выключал, с разрисованными лошадками с удивлённым взглядом, которые не могли сбежать со своих мест.

Опять и опять. Да сколько можно-то?
щемящее чувство в груди опять начало нарастать. Эмма и так жила с ним уже долгое время, но избавиться до конца так и не вышло.
И не выйдет. Фрост знала, наверное, всё о душевной боли: так много людей пропустила через себя, через свой разум, что знала наверняка: разбитое сердце останется разбитым навсегда, его не вылечат даже цветы Кракоа.

Осознав, что в своих тоскливых размышлениях она валяется уже довольно долго, Эмма заставила себя подняться. Желудок требовал пропущенный завтрак, нервы - крепкий несладкий кофе с молоком. Сваренный, конечно же, а не сублимат из банки.
Пижама осталась под подушкой, так и оставшись маленьким секретом ослепительно сияющей в привычном белом костюме директора Фрост.
Из кухни тянуло чем-то... Эмма втянула воздух носом, и будто ощутила эхо вкуса на языке. Кто-то решил основательно заняться готовкой сегодня? Из любопытства Фрост мысленно заглянула в кухню.
Ах, Николас!
Она улыбнулась: Волчонок ей нравился, он был приятным в общении, и радовал глаз. И его разум был занят рецептом, который он так и сяк ворочал в голове.

- Доброе утро, шеф! Чем это здесь так пахнет? - зарулила Эмма в кухню, и, практически, выросла у Николаса за спиной, с любопытством заглядывая ему через плечо.
Ник был не доволен своим творением: оно получилось не совершенным, не таким, как он рисовал его у себя в голове. Две картинки не сходились: вот то, что он смотрел в видеорецепте, а вот то, что получилось.

Но пусть на тарелках лежали не идеальные круги, с одного бока более румяные, чем с другого, Николаса очень хотелось подбодрить. Он явно вложил много сил в этот завтрак. Или обед?
Эмма даже не заметила, что утренняя тоска отступает, развязывая тугой узел под рёбрами, и отпуская комок в горле.
- Я готова побыть твоим подопытным, - ответила она его невысказанным мыслям, и села за стол, в ожидании подперев подбородок ладонью.

Отредактировано White Queen (03.07.2022 10:28)

Глядя на то, как тщательно Волчонок всё делает, Эмма улыбнулась, но тут же спрятала улыбку за притворным зевком в кулачок: не хотела, чтобы он решил, будто директор Фрост смеется над ним.
Юноша подошёл к процессу с большой серьёзностью. Казалось бы, рецепт перед глазами, бери ингредиенты и твори. Но похоже, что для Николаса это было чем-то вроде проверки самого себя. Молодой мутант то и дело перепроверял, всё ли положил, и очень старался. Хотя вилку Эмма, всё же, взяла в левую руку.
- Выпечка! Тогда мне придется поискать себе помощь, ты и так приготовил на целую семью, - нож уткнулся в золотистую корочку, раздался аппетитный тонкий хруст.

Николас нечасто появлялся на занятиях у Эммы, по правде сказать, она видела его за партой всего пару раз. Но Волчонок определенно был из тех студентов, кому этика не нужна в основном расписании. Не смотря на оборотническую мутацию, парень не был дикарём, как раз наоборот: его можно было приводить в пример другим студентам, которые, зачастую, вели себя так, словно только с дерева спустились.
- А кофе варить умеешь? - спросила Фрост, и положила отрезанный кусок "пиццы" в рот. Горячо, поторопилась. Пришлось подышать ртом, остужая едва не обожжённый язык.
Кофе ей сейчас был бы кстати, она начала привыкать к кофеину. Чашечка утром, еще одну после занятий, вечером старалась не думать про кофе, хотя иногда очень хотелось... Но Эмма и так плохо спит сейчас. Может быть, стоит подойти к Хэнку за каким-нибудь снотворным, хотя от большинства препаратов у нее наутро болит голова. Говорят, на многих псиоников так действуют транквилизаторы и нейролептики. Так что, промаявшись с прерывистым, неглубоким сном ночью, Эмма предпочла бы чашку кофе, а не мигрень.

По коридору застучали шаги, несколько пар ног и переговаривания между студентами. Затем отчетливое тройное цоканье тонких каблучков Кукушек: девочки всегда ходили отдельно от других студентов, чаще всего им хватало компании друг друга.
- Опасное ты дело затеял, если сюда кто-нибудь заглянет, тебе придется готовить ещё. Это вкусно, - Фрост с некоторым сомнением посмотрела на свою тарелку: Николас явно переоценил вместимость её желудка. Но если он и выпечку готовит с такой же тщательностью, то Эмма точно не откажется попробовать. Просто, может быть, после небольшой паузы... и кофе.
Сама Белая Королева давно уже не подходила к плите, выбирая, где поесть среди ресторанов. И дело даже не в дорогом маникюре, и не в том, что королевы не готовят. Просто Фрост никогда не любила готовить, хотя и делала это после капмуса, когда до встречи с Себастьяном жила в занюханной каморке, и пыталась сделать из дешёвых полуфабрикатов нечто удобоваримое.

Это было давно, и теперь наблюдая за Николасом, Эмма гордилась тем, что ему не нужно делать то же самое, будучи изгоем в раздолбанном доме под снос.

Простая белая чашка контрастировала с наливающимся в неё напитком: почти прозрачная, подсвеченная утренним солнцем керамика против густой, шоколадно-чёрной дымящейся жидкости. Помешивая кофе маленькой ложечкой, Эмма отстраненно смотрела в угол кухни. её Геллионы с ней навсегда, Фрост всю жизнь будет пытаться искупить вину за эту ошибку, помогая другим молодым мутантам. Это юные "одарённые" ребята сделали её лучше, стали той опорой, благодаря которой Эмма вышла из собственной тьмы. Николас был одним из них: одним из спасающих её душу каждый день маячков, указывающих тропинку к свету, но сам он вряд ли об этом догадывался.
- Вы тоже были нужны мне, Ник, - Эмма улыбнулась, и пригубила кофе, тут же обжигая кончик языка. Ни больше, ни меньше, в этой фразе было всё, что она хотела вложить в ответ. Они были ей нужны, все до единого. Каждый загнанный, затравленный, испугавшийся собственных сил или гордящийся ими, научившийся жить с такой внешностью, или не принимающий себя - Эмма хотела стать для них опорой, крепким плечом, потому что они заставляли её чувствовать. И что бы ни происходило в её жизни: её бросил любимый мужчина, её дочери были ей не знакомы до поры, Феникс обжёг саму её сущность изнутри, всё равно на плаву держала мысль, что Эмма нужна ученикам.

- Было страшно, - кофейная гуща оставляла на стенке чашки чёрные крупинки, - всем. Трудно было найти опору в этом море паники, но мы смогли держаться друг за друга. Я рада, что смогла помочь вам в итоге.

Эмма часто думала, что была бы хорошей матерью. Она смогла бы отдать всю себя своим детям, но их у неё никогда не было. Кукушки созданы в лаборатории, и нашлись слишком поздно, чтобы Эмма могла хоть что-то в них вложить. Конечно, характер у них оказался абсолютной копией её собственного, но это лишь часть, которая неизменна. А сколько она смогла бы подарить им, будь девочки с ней с самого рождения?
Поэтому Фрост "усыновляет" остальных.
После того безжалостного эксперимента Саблайма, у неё не может быть своих детей. Она свыклась с этой мыслью, нашла плюсы: не испортится фигура, не будет этапа с подгузниками, ночными срыгиваниями и кругами под глазами от недосыпа. Не нужно будет беспокоиться и ловить мигрени от детского крика.
Николас, без сомнения, был крупицей гордости Эммы Фрост: ей нравилась его аккуратность, чувство стиля и желание выглядеть прекрасно. Нести в мир красоту он умел, и делал это весьма элегантно.
- Таких чокнутых будет ещё не мало, эта война не окончена, - Королева откинула волосы с плеча, и отставила тарелку в сторону, - но сюда она вряд ли доберётся. Кракоа... - она телепатически коснулась сознания острова, мягко его погладив, и получила сонный, но вполне доброжелательный ответ, - Кракоа буквально стал выходом из этого кошмара. Скоро мне будет нужно уехать ненадолго. И раз уж мне попался именно ты, то я попрошу тебя в моё отсутствие проследить, чтобы студенты не покидали острова. Сейчас мутантам нечего делать на материке, но в некоторых головах бродят бунтарские мысли прогуляться по ночному Манхэттену. Буду тебе очень признательна, если ты отговоришь их это делать.
Кукушки, конечно, тоже отследят этих учеников, но Эмма была против телепатического вмешательства и внушения, когда дело касалось учеников.
Сейчас могло быть небезопасно не только из-за общих волнений.
Мысли рассерженного короля Т'Чаллы Эмме были не досягаемы, и потому лучше было бы предотвратить возможное падение гнева Ваканды за разрушенный Фениксом Золотой город на головы молодых мутантов, который к этому были не причастны.
Просто предосторожность.