Если смотреть на Фрост со стороны, то многим может показаться, что она даже спит, одетая в белый шёлк и тонко выделанную итальянскую кожу корсета. Но ни один человек в здравом уме не станет надевать на ночь то, в чём сложно дышать. Конечно, если он не идёт на богемную тусовку (или БДСМ-вечеринку). Нет, Эмма спала в пижаме, к которой была по-детски привязана: мягкая хлопковая футболка с выцветающим гербом университета, которая была Фрост чуть велика и от того задиралась во сне, и такие же мягкие штаны с глупыми цветочками.
Разумеется, в таком виде она позволяла себе спать лишь тогда, когда точно знала, что будет одна, а это было постоянно в последнее время. Ткань пижамы пропахла духами Эммы, впитав в себя их так глубоко, что запах жасмина, пудры и льда не исчезал даже после стирки.
Штора оказалась задёрнута неплотно, от чего утреннее солнце влилось в спальню: медленно светлея и набирая яркость, луч погладил одеяло, которым Эмма прикрыла лицо и недовольно жмурилась. Легла позже обычного, так что пробуждение было не ласковым.
- Неужели, больше не усну?.. - она с недовольным стоном откинула одеяло, села, и пару минут хмуро смотрела на ковёр, пылинки над которым в утреннем солнце переливались карнавальными блёстками.
Задёрнула штору до конца, завалилась обратно в кровать, но сон уже не шёл.
Эмма упорно лежала с закрытыми глазами, изолируясь ментально от случайных чужих мыслей, но погрузившись в свои собственные.
Они снова и снова возвращались к Саммерсу.
Как карусель, которую никто не выключал, с разрисованными лошадками с удивлённым взглядом, которые не могли сбежать со своих мест.
Опять и опять. Да сколько можно-то?
щемящее чувство в груди опять начало нарастать. Эмма и так жила с ним уже долгое время, но избавиться до конца так и не вышло.
И не выйдет. Фрост знала, наверное, всё о душевной боли: так много людей пропустила через себя, через свой разум, что знала наверняка: разбитое сердце останется разбитым навсегда, его не вылечат даже цветы Кракоа.
Осознав, что в своих тоскливых размышлениях она валяется уже довольно долго, Эмма заставила себя подняться. Желудок требовал пропущенный завтрак, нервы - крепкий несладкий кофе с молоком. Сваренный, конечно же, а не сублимат из банки.
Пижама осталась под подушкой, так и оставшись маленьким секретом ослепительно сияющей в привычном белом костюме директора Фрост.
Из кухни тянуло чем-то... Эмма втянула воздух носом, и будто ощутила эхо вкуса на языке. Кто-то решил основательно заняться готовкой сегодня? Из любопытства Фрост мысленно заглянула в кухню.
Ах, Николас!
Она улыбнулась: Волчонок ей нравился, он был приятным в общении, и радовал глаз. И его разум был занят рецептом, который он так и сяк ворочал в голове.
- Доброе утро, шеф! Чем это здесь так пахнет? - зарулила Эмма в кухню, и, практически, выросла у Николаса за спиной, с любопытством заглядывая ему через плечо.
Ник был не доволен своим творением: оно получилось не совершенным, не таким, как он рисовал его у себя в голове. Две картинки не сходились: вот то, что он смотрел в видеорецепте, а вот то, что получилось.
Но пусть на тарелках лежали не идеальные круги, с одного бока более румяные, чем с другого, Николаса очень хотелось подбодрить. Он явно вложил много сил в этот завтрак. Или обед?
Эмма даже не заметила, что утренняя тоска отступает, развязывая тугой узел под рёбрами, и отпуская комок в горле.
- Я готова побыть твоим подопытным, - ответила она его невысказанным мыслям, и села за стол, в ожидании подперев подбородок ладонью.
Отредактировано White Queen (03.07.2022 10:28)