«Прием? Земля Обетованная? Вы там уже проснулись?»
«Ты не мог бы не начинать каждый телепатический контакт с «прием»? Это звучит нелепо».
«Почему нет? Все равно что по рации позвонить, только круче».
Ответное молчание Селесты преисполнилось величественного пренебрежения, но даже в мыслях она не позволила себе ни одного достаточно явного оскорбления.
«Ладно-ладно, я понял. Ну так вы готовы?»
«Готовы. Открываем портал».
Картер с широкой улыбкой убрал пальцы от виска и махнул рукой своему товарищу по смене — широкоплечему парню по кличке Рупор. Тот протяжно зевнул во все свои блестящие тридцать два, отставил недопитую кружку с кофе на плоский камень, играющий роль стола, поднялся и размялся. Картеру показалось, что он слышал, как хрустели его суставы.
— Дамы и господа, — Рупор не зря выбрал себе такое имя. Его способности разносили его глубокий грудной голос на несколько миль вокруг. — Девочки и мальчики. Братья и сестры. Доброе утро! Просыпайтесь! Кракоа ждет!
Картер бросил короткий взгляд на восток, где едва-едва занимался нежно-розовый рассвет, а затем развернулся, сунул руки в карманы джинс, и отступил на несколько шагов, высоко поднимая ноги — о бугристые корни, окружающие портал, было слишком легко споткнуться. Многометровая арка, которой заканчивалось то, что когда-то было разбитой улицей, а теперь превратилось в эдакую инопланетную лесную прогалину в окружении пронизанных буйно цветущими лианами руин, словно пробудилась ото сна: листья и цветы, оплетающие изогнутый остов, налились красками, ярко зажглись оранжевым круглые зеркальца-фонари, и внутренняя поверхность засияла и заискрилась, искажая сочную поросль позади себя. Улыбка Картера стала шире. Он наблюдал это зрелище уже неделю — с того самого дня, как Чарльз Ксавьер телепатически обратился к миру, — и оно по-прежнему восхищало его.
Когда Картер был маленьким, мама рассказывала ему, что будущее — за космическими кораблями, инопланетными колониями и скейтами на антигравитационной подушке. Времени прошло всего ничего — Картер еще не достиг совершеннолетия, — а будущее уже смотрело на его бездонными огненно-рыжими глазами живого острова. Будущее, в котором мутанты не борются за право существовать, просыпаются без страха быть пойманными и осужденными и гордятся своими генами.
Будущее, в котором они унаследуют Землю.
— Вы все знаете правила, но на всякий случай я повторю, — продолжал Рупор, прижимая к губам сложенные трубочкой ладони. — Идем осторожно, не толкаемся, не толпимся. Соблюдаем приличия. С собой можно взять минимум вещей объемом, не превышающем ручную кладь. Помните, по ту сторону портала вас встретят и обеспечат всем необходимым. И я, конечно, рановато с этим, но…. Добро пожаловать в Новый Рай!
Не прошло и пяти минут, как первые мутанты подошли к порталу. Многие из них ждали открытия с глубокой ночи и явились так быстро, как смогли, подхватив скромные пожитки и оставив свои временные койки тем, кто придет за ними. Те же, кому поручено было сторожить портал, спали по очереди, никогда не оставляя Врата без присмотра. С рассветом те из них, кого мутация одарила способностью к полету, поднялись в воздух, чтобы лучше контролировать поток мигрантов. В тусклом свете лениво просыпающегося солнца мутанты, направляющиеся к порталу, походили на черную беспокойно гудящую реку, берущую свое начало в палаточном городе, разбитом на территории стадиона. Того, что когда-то было стадионом, а теперь превратилось в поле посреди пышных тропических джунглей.
Сегодня Вратам предстояло пропустить через себя около тридцати тысяч мутантов. Так же, как и вчера, и позавчера, и каждый день со знаменательного семнадцатого сентября. Поначалу эта цифра казалась огромной, но, по сути, как друзья объяснили Картеру, примерно ту же картину ежедневно наблюдали контролеры на станциях подземки в любом более-менее крупном городе. И эта цифра не шла ни в какое сравнение с общим количеством живых душ, которые необходимо было перенести с Дженоши на Кракоа до середины следующего месяца.
Два миллиона. Примерно столько человек жило в крупнейшем городе Техаса — Хьюстоне. Примерно столько homo superior уцелело после того, как Феникс снова похоронил Дженошу. И пусть некоторые не захотели оставаться и предпочли покинуть павшее государство мутантов на кораблях, их было слишком мало, чтобы оказать существенное влияние на план переселения. На стадионе сейчас ютились порядка ста тысяч самых нетерпеливых, остальные же ожидали своей очереди в том, что осталось от еще недавно процветающих дженошианских городов. Вперед очереди пропускали только тех, чьи фамилии приходили в длинных списках мутантов со способностями, больше всего нужными новой нации.
Миллионы. Миллионы мутантов. За семь дней через Врата не прошло и двухсот тысяч. От всех этих цифр у Картера голова шла кругом, но его дело было маленькое — синхронизировать открытие портала с КПП на Кракоа. Остаток дня он был предоставлен себе — до позднего вечера, когда подходило время закрывать смену.
Эрик тоже был здесь. Оборудовав под временный кабинет одно из помещений на стадионе, большую часть суток он посвящал логистике. Ожидающих телепортации дженошианцев нужно было кормить, одевать и оберегать. Пока остатков городской инфраструктуры хватало на то, чтобы те, кто прозябал в полуразрушенных каменных джунглях, были обеспечены всем необходимым, а вот в палаточный лагерь приходилось снаряжать ежедневные колонны с провиантом и прочими предметами первой необходимости. К тому же, живущие в тесноте и откровенно спартанских условиях взбудораженные грядущим переселением мутанты представляли серьезную угрозу даже для самих себя, так что в первые же дни Эрик для безопасности и поддержания порядка организовал обширную сеть охраны.
Когда же у него появлялась свободная минутка, которую он не решал потратить на скудный, но, к сожалению, совершенно необходимый сон, Эрик поднимался из-за опутанного тонкими лианами рабочего стола, бросал короткий взгляд на висящий на ветке-вешалке в углу белоснежный плащ и подходил к увитому раскидистым плющом окну, из которого открывался отличный вид на Врата.
Врата в новый мир, в котором его многострадальный народ наконец обретет покой и познает долгожданное благоденствие. Скоро. Совсем скоро. Они управятся за месяц. Должны управиться. Живым не место на мертвой земле Дженоши.
«Мне понадобятся еще цветы, Чарльз».

Неожиданное прикосновение к собственному разуму заставило Эрика напрячься — брови хмуро сдвинулись к переносице, а взгляд заострился и мгновенно утратил интерес к происходящему за окном, обращаясь вовнутрь, к чужому непрошеному присутствию. У него был большой — очень большой — опыт работы с телепатами всех мастей: сильными, слабыми, дружественными, враждебными и даже теми, кто свои силы вовсе не контролировал. Говорят, люди ко всему привыкают. Но, во-первых, человеком Эрик не был, а во-вторых, привыкать к тому, что кто-то может без разрешения влезть к нему в голову, он не только не мог, но и не хотел.
Впрочем, поднявшаяся было в груди волна раздражения поутихла, стоило незнакомцу представиться, вложив в приветственный мыслеобраз нотку чего-то среднего между виной и благоговением. Селеста знала, как успокоить Эрика раньше, чем он как следует разозлится. А злился он, как известно, быстро и с упоением.
Очередная Росомаха снизошла до того, чтобы почтить его своим присутствием. С этим семейством у Эрика не ладилось по многим причинам, начиная с разницы в темпераментах и мировоззрении и заканчивая металлом в телах многих выходцев из Оружия Икс. С ними было тяжело найти общий язык и практически невозможно работать вместе — в командной работе Росомахи не преуспели. Эрик и сам командным игроком не был, но в его случае это не так сильно бросалось в глаза — он куда чаще руководил, чем выполнял чьи-то приказы. А если и выполнял, то в гордом одиночестве. И, в основном, успешно.
О данной конкретной Росомахе Эрик знал сравнительно немного — и ничего такого, на чем стоило бы заострить внимание. Тот же Логан, только в юбке, но без юбки. Мельком и издалека он ее уже видел и даже читал отчеты, в которых она упоминалась, но, опять же, ничего экстраординарного. Хороший воин, талантливая убийца. Других Оружие Икс и не выпускало.
Вот только что могло понадобиться Росомахе от него лично? Для праздных бесед время сейчас было, мягко говоря, не самое подходящее, а ежели она пришла по делу, то… по какому?
Впрочем, Селеста знала, что отвлекать Чарльза и Эрика по пустякам нынче строго запрещено, и ее это не остановило. А значит, некое дело действительно того стоило.
Когда дверь позади тихонько скрипнула, Эрик помедлил, всматриваясь в бесконечную процессию за окном, начало которой с мягкими переливами голубоватого света исчезало в портале, и, сложив руки за спиной, обернулся через плечо. Селесте достался короткий и беглый взгляд, Росомахе — долгий и внимательный.
Кажется, ее звали… Лора? Фамилия, к сожалению, вылетела из головы.
«Лора Кинни», — услужливо подсказала Селеста, спешно покидая кабинет. Эрик едва заметно поджал губы. Он не любил, когда ему раздавали советы и подсказки, которых он не просил.
Росомаха выглядела и вела себя именно так, как и положено Росомахе. В каждом ее движении, в каждом жесте читался так хорошо знакомый Эрику старый не-добрый Логан. Настороженность, напряженность, вечная готовность дать отпор любому врагу в любое время дня и ночи. Тонкие оголенные нервы, натянутые как струны. И это ни с чем не сравнимое электромагнитное поле адамантия, впаянного в живую плоть.
В ответ на приветствие Лоры Эрик развернулся к ней всем телом, демонстрируя внимание, и сдержанно кивнул.
«Информация, которой нужно поделиться с кем-то». С кем-то, кто, например, не Чарльз Ксавьер и не лучшие подружки, с которыми девушки столь юного возраста — если внешность Лоры, конечно, не лгала так же, как внешность Логана или самого Эрика, — обычно делятся своими секретами.
А впрочем, это же Росомаха. Откуда у нее подружки.
— Я слушаю.

Услышав незнакомое название, Эрик нахмурился, с видимым усилием взывая к архивам собственной памяти, но увы, узнавания так и не произошло. Слова «Алкемакс дженетикс» не говорили ему ровным счетом ничего, и… это злило. Злило гораздо сильнее, чем должно было.
Злило так сильно, что по комнате с тихим звоном пробежала едва уловимая дрожь. Каждая металлическая молекула в помещении отзывчиво резонировала с гневом своего повелителя.
Он должен был знать. Должен был помнить.
Должен был…
Глубокий вдох, протяжный выдох — все равно что ведро холодной воды в разгорающиеся угли, только без шипения и пара. Он не мог помнить все. Что-то он совершенно точно не помнил. Что-то, что Чарльз и остальные удалили из его памяти, как глубоко впившуюся занозу из воспаленной раны. Что-то, без чего он не смог бы жить и работать дальше. Не смог бы вести за собой миллионы тех, кто нуждался в этом.
Эрик, в общем-то, догадывался, что именно, — и признавал необходимость того, что сделали телепаты. Много ли на свете отцов, способных пережить смерть любимой дочери дважды? При мыслях об этом в душе снова натягивались звенящие сталью струны, но Эрик помнил: сегодня мутантам нужен вовсе не его гнев, не его боль и не его готовность испачкать руки. Сегодня новая нация нуждалась в правителе с трезвым рассудком и крепкой волей. Сегодня у правителя не было времени скорбеть о мертвых — он должен был позаботиться о живых.
Эрик поднял взгляд на Лору, надеясь, что кривая усмешка и тлеющее пламя на дне зрачков дадут ей понять: в его короткой вспышке нет ее вины, и тонкой песне вибрирующего металла не суждено стать панихидой по Росомахе.
Не в этот раз.
Клоны, эксперименты, личности… Он, пожалуй, мог бы и догадаться. Люди никогда не остановятся. Никогда не отвяжутся от гена Икс — золотого ключика к невероятной силе. Такой, казалось бы, близкой — и совершенно недосягаемой. Или нет? Или все-таки можно высосать из мутантов сотни — тысячи! — литров крови, чтобы через искусственное родство с ними достичь величия? Подняться на одну эволюционную ступень выше и унаследовать Землю наравне с теми, кого давеча сгноил в казематах лабораторий?
У Эрика тоже был клон, но он, пожалуй, так и не понял, каково это — смотреть в глаза, идентичные собственным, и видеть за ними чужую душу. Джозеф отличался яркой индивидуальностью, называть его жалкой копией не поворачивался язык. В одно время они ладили, в другое — сражались не на жизнь, а на смерть, но Эрик так и не научился воспринимать Джозефа кем-то иным, чем самый обычный мутант, пусть и омега-уровня. Что до способностей… Да, Джозеф обладал тем же потенциалом, но без многолетнего опыта он был все равно что малолетний сынишка солдата, укравший у папы крутую пушку. Надавить на курок много ума не надо. Совсем другое дело — прицелиться и попасть.
Для Лоры тема ее клонов значила гораздо, гораздо больше. Из-под напускного спокойствия сквозили сомнения и тревога, а тревога, как известно, у тех, кто может за себя постоять, частенько превращается в злость. Вдох и выдох — почти такие же, что помогли Эрику взять себя в руки пару минут назад.
Забавно. Выходит, у него все-таки было нечто общее с Росомахами?
Дождавшись, пока Лора закончит, Эрик задумчиво наклонил голову, вновь устремляя взгляд к сверкающему за окном порталу. Это все было, конечно, хорошо, но, на первый взгляд, весьма и весьма не вовремя. Кракоанские первопроходцы единым фронтом решали одну большую крайне важную задачу, у них попросту не было времени на личные проблемы, будь то давняя вражда между мутантами, обида за отдавленный в толкучке за завтраком хвост или счеты с нелегальной лабораторией. До семнадцатого октября на Дженоше не должно было остаться ни одного мутанта. И Лора об этом знала.
Знала — и все равно пришла. Пренебрегла всеобщим благом ради собственных интересов. Эгоизм и одержимость местью? Или причина все-таки залегала глубже?
Зная Логана… Дело было не в эгоизме.
Тем более что пришла Лора именно к нему — к Эрику. Мутант с металлическим скелетом пришел за помощью к Мастеру Магнетизма. Не к Чарльзу, не к Джин, не к тому же Логану. Да кто угодно, кажется, подошел бы больше.
Здесь просто не могло обойтись без двойного дна. Но Эрику категорически не хватало контекста, чтобы выдвигать хоть какие-то мало-мальски убедительные гипотезы, а значит, пришло время импровизировать.
«Одна я не справлюсь».
Он глухо хмыкнул себе под нос. Нечасто услышишь такое от Росомахи.
— Что именно тебе нужно?

Простой, казалось бы, вопрос застал Росомаху врасплох — она явно растерялась и напряглась, в глазах вспыхнули искорки недоверия. Умная девочка знала, что самый вкусный сыр — верный признак наличия мышеловки.
Забавная все-таки вырисовывалась картина. Кракоа обещал мутантам вечное блаженство: рай на Земле, обитателям которого неведомы холод, голод, страдания, гонения и смерть. Одиночество, безработица, нищета, преступность — всех этих червей, веками подтачивающих человеческое общество, новая нация обезглавила на пороге, чем пылко (и вполне заслуженно) гордилась. Цивилизация homo superior возводилась на совсем другом каркасе, совсем из другого материала. И все-таки… все-таки.
Все-таки было одно веское «но», грозно маячащее на горизонте. «Но», глубоко и надежно врезанное в фундамент дома, который они тут все вместе строили, в том числе указом о всеобщей амнистии.
После того, как Моисей вызволил евреев из цепей египетского рабства, он водил их по пустыне немного-немало сорок томительных долгих лет. Однажды, будучи еще ребенком, Эрик неожиданно сам для себя задумался: как? Как можно было ходить так долго? Он задал этот вопрос матери, и та, глубоко вздохнув, пояснила: Бог любил своих детей, но изменить их сознание он не мог. Никто из мужчин и женщин, выросших в Египте, не должен был войти в Землю Обетованную. Потому что народу избранному предстояло построить будущее — сытое и свободное.
Будущее, которое никогда не смогли бы построить люди, выросшие рабами.
Мутанты не просто не проходили через подобного рода чистку — они буквально плевали ей в лицо, твердо намереваясь победить смерть. Пройдет совсем немного времени, прежде чем на Кракоа научатся воскрешать погибших. Миллионы вернутся к жизни. Миллионы, прошедшие через отчуждение, боль и ненависть. Пятерка подарит им новые молодые сильные тела, но… не излечит души.
Рай для мутантов строили мутанты, прошедшие через Ад. Такие, как Росомаха или Магнето.
Эрик не разговаривал об этом с Чарльзом, потому что не видел смысла. Просто… держал этот факт в уме. Хранил на одной из дальних полок, чтобы достать и задумчиво повертеть в руках, когда вновь забредет в дебри размышлений о безопасности. Кракоа был особенным местом. Безопасным? Кто знает. Создающим убедительные иллюзии? Безусловно.
Может быть, дело было вовсе и не в Кракоа — в конце концов, большинство переселенцев выглядели воодушевленными, полными энтузиазма и самых смелых, радостных ожиданий. Может, просто некоторые мутанты, сохранившие в сердце частицу выковавшего их Ада, не верили в безопасность.
Впрочем, такой расклад Эрика более чем устраивал. Если Чарльз ошибется, если в критический момент Кракоа не справится, не выполнит своих многочисленных обещаний, шанс спасти положение останется у тех, кто так и не позволил себе расслабиться. У тех, кто даже в Раю ежеминутно ожидает удара в спину.
У него с Росомахами и правда было немало общего.
— Мораль…
Эрик сдержанно усмехнулся. Сравнение с Чарльзом по шкале моральности-аморальности могло бы его оскорбить, но вместо этого — позабавило.
— ...это, как считал небезызвестный Фридрих Ницше, лучший способ водить человечество за нос.
Как и подавляющее большинство современных представителей рода homo, Лора очевидно плохо себе представляла, какую игру вел Чарльз на самом деле. Оно и к лучшему. Кракоа был нужен светлый образ мудрого и всепрощающего правителя, вызывающий яркие ассоциации с христианским Богом. У тех же, кто не верил в Бога и идеи просвещенного гуманизма, всегда оставалась возможность обратиться к Эрику.
— Одна из важнейших поставленных перед нами задач — навсегда избавить наших братьев и сестер от необходимости справляться со сложными задачами в одиночку. Я ценю твое доверие, — он отвесил Росомахе легкий поклон, вежливый и совершенно серьезный, — ровно как и склонность как следует все обдумать, прежде чем выпускать когти.
Ох уж эти когти… В прошлом Эрику приходилось иметь с ними дело слишком часто. Слишком хорошо он помнил боль от ран, нанесенных ими, и будоражащее покалывание на кончиках пальцев от контакта с адамантиевым магнитным полем. Дразнящее. Привлекательное. Опасное.
— Если ты пришла за моим благословением, то оно у тебя есть. Что касается помощников… Думаю, я знаю, кто сможет составить тебе компанию.