Новый Орлеан, город «Трамвая «Желание», южного джаза и самых разрушительных природных катастроф. Город полумесяца, разросшийся на обеих берегах величественной Миссисипи, жил своим непередаваемым культурным, религиозным и социальным коктейлем, ударяя в голову каждому неподготовленному. Когда-то здесь проливали кровь испанцев, французов и англичан, и все они оставили свой след на местной земле. Еще больше – невольники из Африки, которых сотнями и тысячами встречали берега Луизианы, где до последнего крепились рабовладельцы.
Город «дела идут и жизнь легка», где дома выкрашиваются разными цветами, скрывая следы упадка, грибка и плесени, а из каждой двери звучат все вариации джаза, словно где-то по улицам все еще бродит ужасающий Дровосек, обещая кару любому, кто джаз не слушает. Впрочем, в Новом Орлеане хватало призраков и без любителя наказывать людей с отличными [от своих] музыкальными вкусами.
Этот город хранил множество историй подобно ревностному библиотекарю, рассказывая истину лишь немногим достойным из терпеливых и наблюдательных. Стефан считал себя таковым, а потому не торопился, прогуливаясь по Променаду дю Клэр де Лун, что среди местных именовалась «Лунной тропой». Более прозорливые звали «самогонной дорогой», ведь когда-то по ночам именно на этой прибрежной аллее во времена Сухого Закона открывался черный рынок подпольного самогона.
Октябрьская прохлада нещадно трепала и волосы, и вороты темного плаща, и письмо, что держал Стрэндж. Именно из-за него он был здесь. Очередное письмо, наследник доцифровой эпохи, еще один кусочек огромного пазла под названием «Доктор, нам нужна ваша помощь». Казалось, люди должны были перестать помнить о нем, перестать писать ему, но откуда-то они узнавали, и теперь не приходили в Санкторум, а писали. И каким-то образом письма все еще попадались ему – стоило лишь проверить ближайший почтовый ящик… даже не принадлежавший ему.
Почти как сообщения на автоответчике телефона, не подключенного к сети.

Прорицательница, чье сценическое имя – или «рабочий псевдоним», как говорила сама Клодетт – было «госпожа Судьба», немногое добавила к сказанному в письме. К ней обратились еще люди, и снова она увидела огромную театральную сцену и красное дерево, растущее на нем, но вместо листьев на нем были чьи-то окровавленные лица. А красноту этому дереву придавала стекающая по нему кровь. У Стефана не было причин не верить женщине – у нее и правда был дар и не то, чтобы он был так слаб, как сама она считала.
В Новом Орлеане было много театров – шутка ли, учитывая мультикультурализм местного населения и ненасытную любовь к искусству, гремящую на весь мир. Проверив крупные театры, Стефан наткнулся на истлевшие настенные плакаты, приглашающие в театр Стейт Палас – тот самый, что в девяностые был известен как «театр рейвов и лучших вечеринок». А ведь он до сих пор был законсервирован и заброшен, ожидая своей очереди для реконструкции. Было ли это следом в верном направлении? Или очередным ответвлением не туда?
На его наручных часах было шесть вечера. Время почти после заката. И верно, когда еще твориться темным делишкам, как не при наступлении сумерек?
Стейт Палас встретил его мрачным молчанием, возвышаясь почти в центре Нового Орлеана. Поразительно, сколь многое ужасное могло твориться в самом сердце крупных городов, и никто даже не присматривался. Но здесь он ощутил… чувство, которое, как ему казалось, он давно позабыл.
То самое, от которого просыпаешься посреди ночи в холодном поту и лежишь, уставившись в потолок, молясь, чтобы оно как можно скорее прошло.
Стефан неприязненно качнул головой, собирая в руках магическую энергию на простейшее защитное заклинание, которое защитит его от серьезных ранений. Он оставил беззащитными только руки – любые чары на них могли неверно резонировать с заклинаниями, а ему требовалась точность в условиях борьбы с существами, значительно превосходящими людей по всем физическим параметрам. Дополнением стала еще пара заклинаний, которые могли если не уравнять шансы при прямом столкновении, то дать ему шанс не умереть… сразу. Уже неплохо.
Главный вход не был заперт, и потому Стрэндж вошел в зловещий полумрак молчащего театра без проблем. Его никто не вышел встречать, никто не напал, как и не выгнал, и это уже было странным. Не то, чтобы он ждал фанфар и красную ковровую дорожку… впрочем, последняя была. Достаточно красная, чтобы заметить, что на ней куда меньше пыли, чем должно быть в законсервированном с 2009 года для реконструкции здании.
- И где же мне искать? – негромко спросил он у тишины, старательно прислушиваясь. Несмотря на расположение в центре города, здесь не было слышно ни шума машин, ни уличной сутолоки. Стены здания поглощали звук, словно ничего вне его не существовало.
- Нет!
Громкий вскрик. Откуда? Как ему показалось, из главного зала. Того самого, на почти три с половиной тысячи человек. Стефан почти сразу перешел на бег – он не знал, опоздал или пришел вовремя.
Двери распахнулись от порыва ветра, и Стрэндж почти сразу смог осмотреться. Здесь было еще темнее, но усиленное чарами зрение выхватывало достаточно, чтобы можно было ориентироваться. Кто-то бежал, кто-то догонял, и Стефан бросился навстречу той, что сбегала. Шансов заслонить ее было больше, чем остановить преследователя.
Беглянка почти успешно держала курс между кресел, но, как и во всяком заброшенном здании, здесь было слишком много препятствий. В почти кромешной тьме их было не видно без подготовки, и потому она упала. Стефан перескочил через очередной ряд кресел как раз вовремя, чтобы увидеть, как засветились ее руки, собирая сырую, неконцентрированную магическую энергию.
Его рука накрыла ее руки, поглощая эту магию – опасную, но сильную для столь юных рук.
Преследователь, словно наконец заметив Стефана, замедлился.
- Тише, дитя, - спокойно и мягко произнес Стрэндж, чувствуя, как ее заклинание отчаянно сражается, прожигая его ладонь, - тише. Доктор здесь.
- Не знаю, кто ты, - раздался насмешливо мелодичный голос того, кто легко вскочил на заграждение перед сценой, - но этот сладкий ангел – мой.
Стефан молча помог девушке подняться. Приобнял ее одной рукой, другую держал свободной, чтобы в любой момент дать отпор. И вампир – а это был он, ведь именно от вампиров у Стрэнджа было это неприятное тянущее чувство, похожее на привкус ностальгии и кладбищенского пепла на нёбе, - словно чувствовал это своими обостренными инстинктами, а потому не лез на рожон.
Разумеется, пока.
- Не вижу на ней бирки с именем, - тон Стефана неуловимо изменился – не перестав быть спокойным, обрел нотки железной неотступности. – А если и так, рабство давно отменено как в этом, так и всех Штатах. Никто не смеет присваивать себе другого человека, даже если очень хочется.
Вампир оскалился - в этом оскале ощущалось недовольство. Понятное дело, ведь он изо всех сил прощупывал разум Стрэнджа и никак не мог найти к нему подход. Но затем почему-то довольно захохотал.
- Для столь опасного человека твои речи звучат невероятно наивно, - резко прервав смех, вампир снова уставился в глаза волшебнику. – И ты силен, очень силен. Ma mère заинтересуется тобой не меньше, чем я – моим ангелом. Будь мудрым, отдай ее мне… и никто не пострадает.
Если Стефан верно понимал, вампир говорил о «матери», а это означало, что их здесь немало. Что там говорила госпожа Судьба? Сцена, красное дерево, окровавленные лица? Не «семью» ли создавала себе эта загадочная mère?
- Девушка уйдет со мной. Это не просьба. А если ваша… матушка хочет узнать меня получше, то я не против с ней выпить чаю. Нам стоит обсудить исчезновения людей, которые нарушают все нормы морали и баланса.
Вампир снова коротко рассмеялся.
- Кто же ты такой, что смеешь ставить условия нам, высшим созданиям ночи?
Стефан вздохнул. Прошло время, когда его узнавали в лицо. Когда никто не спрашивал, какое он имеет право как-то не так говорить со всякими тварями.
Бам. Бам. Бам.
Старая недобрая мигрень была как никогда кстати.
- Я – Доктор Стефан Стрэндж, упырь. Лети за мамочкой, а то мое терпение кончается.
Ответа не было – похоже, вампир улетучился, едва заслышав его имя. Что же, ну хоть что-то в этом подлунном мире осталось без изменений.
Усадив девушку в ближайшее кресло, Стефан присел рядом и быстро осмотрел ее.
- Не бойся, - его голос снова стал мягким, - мне нужно проверить, нет ли инфекции. Он оставил… пару ран.
И попил из нее достаточно крови, чтобы у нее была небольшая анемия. Пусть обоженная ее заклинанием ладонь побаливала, Стрэндж без особых усилий наколдовал легкое исцеляющее заклинание, от которого затянулась рана на шее. Ей должно было стать лучше. А пока она приходила в себя, он наколдовал маленького светлячка – сферу света, что повисла рядом с ними.
- Как тебя зовут? – разговор должен был отвлечь девушку от… пожалуй, всего. – Сможешь идти?
Ведь ее стоило вывести до того, как сюда заявится мать вампиров. Вполне вероятно, что разговор может пойти по всем канона кровавого Юга.

Отредактировано Doctor Strange (07.01.2022 18:32)