— Не весь, — холодно согласился Эрик, и еще одним его взглядом, брошенным в сторону ангара Мстителей, при желании можно было бы колоть лед в коктейли, так любимые некогда Тони Старком.
Или это был виски? Обычно, когда на душе неспокойно, люди — и мутанты — предпочитают виски.
Эрик знал это лучше многих.
Впрочем, добавленное чуть позже «пока еще» заставило его интуитивно напрячься. Анна-Мария не могла знать о Кракоа — никто не знал, кроме тех, кто принимал непосредственное участие в его, если можно так выразиться, вводе в эксплуатацию. Нельзя сказать, что подготовка держалась в строжайшей тайне, но в праздных будничных беседах о ней не болтали. Не болтали о ней и с теми, кто еще не успел зарекомендовать себя как мутант, который, случись вдруг открытое противостояние с человечеством, без колебаний встанет на нужную сторону, поднимет щит и обнажит меч.
Эрик хорошо относился к Анне-Марии — он, черт возьми, даже готов был когда-то на ней жениться, — но интересы мутантов традиционно ставил выше чьих-либо чувств и желаний, включая собственные. Любил ли он ее по сей день? Определенно да — крошечный, окруженный шрамами и рубцами кусочек его сердца навеки принадлежал ей. Доверял ли он ей достаточно, чтобы говорить о Кракоа?
Определенно нет. Даже сейчас она как бы ненароком прошлась по краю, так что каменная крошка из-под ее босых ног с тихим хрустом сорвалась вниз и исчезла в бездне его сомнений. Слишком много раз они спорили о методах, целях и средствах их достижения. Слишком много раз оказывались по разные стороны баррикад.
Пока еще не весь мир ополчился против мутантов. Но сохранит ли человечество статус-кво после того, как их поставят перед фактом рождения новой мутантской цивилизации? Когда они узнают, что мир изменился — изменился навсегда, и вовсе не так, как бы им хотелось.
Последующий вопрос Эрик оставил без ответа. По внимательному взгляду Анны-Марии, то и дело возвращавшемуся к кровавым пятнам на его плаще, было понятно: лаконичное «да, в порядке» ее любопытства не утолит, а пускаться в пространные размышления о преступлениях и наказаниях прямо сейчас… Не нужно, нелепо и неуместно. Тем более что они наверняка бы опять поссорились.
Если уж ссориться, то лучше там, где Анна-Мария не будет отчаянно ежиться от треплющего ее пижамку холодного ветра. Где в знак перемирия он сможет предложить ей теплое помещение, чашку горячего чая и чистую сухую одежду, пусть не подходящую по размеру.
В памяти ненароком всплыл игривый образ из далекого прошлого — из тех нескольких дней, что они провели вместе в Диких Землях. Дней, о которых Эрик никогда не жалел — и которые никогда бы не повторил. Дней, когда в перерывах между делами и актами пылкой самозабвенной любви он имел удовольствие любоваться Анной-Марией, на которой не было ничего, кроме его рубашки.
Без ответа поначалу остался и второй вопрос. Они, конечно, оба умели летать, но даже на сверхскоростном «Черном Дрозде» путь от Нью-Йорка до Дженоши занимал больше десяти часов, что уж говорить о путешествии своим ходом.
Создавать червоточины Эрик мог, но, откровенно говоря, не любил. И вовсе не потому, что они требовали от него каких-то особых усилий. Просто это было опасно. Любой прорыв реальности — что магический, что абсолютно физический и с трудом, но все-таки объяснимый банальной земной наукой, — мог повлечь за собой серьезные последствия, и от мастерства путешествующего это, к сожалению, не зависело. Использование же кротовой норы с целью просто сократить расстояние в нынешних обстоятельствах выглядело ничуть не лучше, чем забивание гвоздей последней моделью «Айфона».
А впрочем… будь у Эрика последняя модель «Айфона», кто запретил бы ему забивать ей гвозди?
— Следуй за мной.
Нет, он, конечно, мог бы открыть червоточину и над головами у тысяч не спящих по разным причинам горожан, но что-то ему подсказывало: большая светящаяся дыра в небе над Нью-Йорком привлечет ненужное внимание. Кто-нибудь непременно сфотографирует, снимки разлетятся по интернету, и вновь зазвучат опостылевшие вопросы про коварного что-то затеявшего Магнето, который, конечно, больше не террорист, но все ведь прекрасно знают, что от него можно ждать.
В другое время Эрику было бы плевать на такие мелочи, но сейчас… Сейчас он не должен был допускать подобного.
Как и любой современный мегаполис, Нью-Йорк никогда не спал. Однако это вовсе не означало, что в нем, как и в любом современном мегаполисе, не было полузаброшенных улиц с побитыми или обесточенными фонарями, узких темных переулков — пристанищ бродячих собак, нелюдимых бездомных и мусорных баков, и мрачных плохо убранных промышленных зон, все население которых по ночам ограничивалось единственным сонным охранником. Там, куда не дотягивался свет неоновых вывесок и не забредали приличные ведущие ночной образ жизни среднестатистические американцы, в самом сердце города происходили самые разные вещи — от интригующих до откровенно жутких. «Сыны Ярости» знали это и раньше, когда заманивали в свои сети ничего не подозревающих страждущих, но сегодня… Сегодня их настигло возмездие. Неумолимое и молниеносное. Скрежещущее железом.
Эрик приземлился на заднем дворе какой-то кофейни, распугав стайку копошащихся в местном контейнере жирных лохматых крыс. Высокий забор вокруг минимизировал риск присутствия посторонних, а единственный фонарь над головой светил тускло и изредка моргал — идеальный маскирующий антураж.
Отступив на шаг — под сапогом противно хлюпнула лежалая банановая кожурка, — Эрик поднял руки перед собой и сосредоточился. Пальцы напряглись, словно впиваясь во влажный прохладный воздух с большим усилием. Повелевая электромагнитным спектром, Эрик был абсолютно бессилен, когда речь заходила о другой фундаментальной силе — гравитации. Открытие червоточины каждый раз было чем-то вроде философского спора с мирозданием за право считать это явление основанным на электромагнетизме. Закрыть глаза, прислушаться к своим чувствам, найти в пространстве частицы пыли с отрицательной плотностью массы, притянуть к себе, концентрируя в одной точке, и сыграть нехитрую мелодию на нужных энергетических струнах — и вот ночная тьма между ладонями искажается, истончается, закручивается водоворотом, и из рваных ран в теле измерения брызжет пронзительный бело-голубой свет. Эрик мягко оттолкнул от себя бурлящий комок энергий, и тот, словно радуясь долгожданной свободе, с низким гудящим звуком распахнулся в сияющее кольцо-портал. Достаточно большой, чтобы пройти мог не только создатель, но и кто-нибудь с габаритами Апокалипсиса.
Только теперь обернувшись на Анну-Марию, Эрик слегка поклонился ей. Как говорится, дамы вперед.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/0016/a4/af/564/807750.png[/icon]