Пятое сентября так выматывает Стива, что даже проснувшись на следующий день, он ничего толком не может делать. На часах безбожные пять утра, за окном сизое раннее утро. Посмотрев на Шерон, Стив решает не будить ее. Говорить ни с кем ни о чем ему больше не хочется, и так уже наговорился вчера по самое не хочу. Никогда прежде, кажется, у него не было такого явственного чувства, что он плюет на свои принципы. Стоит признать, было куда удобнее, когда моральные дилеммы существовали вне его головы и выражались в том, что на одной стороне был он, а на другой — кто-то другой. Но в этот раз всё не так, и всё не то, и Стив, поставив чайник на огонь, тут же снимает его и, упершись руками в столешницу, несколько секунд так и стоит, собираясь с мыслями. В голове заседают слова Т’Чаллы, это простое, неброское «вспомни, как ты сдался тогда».
Сдался!
Но тогда это было правильно, это было на благо для всех, а сейчас?
Они не должны этого делать, не должны давать шантажировать себя каким-то политикам, будь они хоть трижды уверены в собственной непредвзятости. Это Стив непредвзят. Он всю свою жизнь непредвзят, всегда стоял с правильной стороны, всегда знал, кто друг, кто враг, а кто — так.
Порой Стива особенно раздражает, как сильно он не подходит этому времени. Он тяжело вздыхает, ерошит волосы и идет прочь из дома, захватывая с собой куртку и кепку и мало что замечая вокруг. Ему нужна пробежка. Сыворотка делает его тело идеальным в том числе и тем, что эту идеальность не требуется никак поддерживать. Стив мог бы целыми днями валяться на диване, смотреть телевизор и есть бургеры, и его кубикам пресса было бы плевать на такое отношение. Поэтому бегает он не для сохранения формы, а скорее для режима. Для того, чтобы голову прочистить. Потому что считает, что должен подавать пример. Посмотрите — даже Капитан Америка бегает по утрам, бегайте и вы!
От квартиры Шерон до базы — ангара — Мстителей не так уж далеко, поэтому Стив бежит не напрямик, а петляет. Улицы загазованные, и в нос бросаются прелые, застарелые запахи, дым, гарь, вонь от палаток с дешевой быстрой едой, сейчас пока еще закрытых. А может, дело просто в том, что настроение у него паршивое. Как вернуть Джеймса туда, откуда он вывалился, неизвестно. По крайней мере, у Стива не хватает мозгов понять, как это провернуть. ЩИТ расформирован. ООН еще. Кобик пропала. Земо с Джессикой. Понятно, почему супергероям не положен отпуск. Человеку с сывороткой суперсолдата грех жаловаться. Стиву — грех жаловаться. Он и не жалуется.
Просто бежит, ровно дыша, по пустым улицам.
Нью-Йорк красив, когда вокруг никого нет. Улицы узкие, прямые, геометричные, и запаркованных автомобилей столько, что не всегда виден асфальт или другая сторона дороги. То и дело попадаются огороженные лентами люки, мелкие скверы, магазинчики два на два метра. Люди, выгуливающие собак, провожают его сонными взглядами, не все узнают. Стив и не хочет, чтобы его узнавали. Все равно будут — он Капитан Америка, невозможно деться от этого никуда, не после того, как он снял маску и показал свое лицо всей стране, объявив, кого должны арестовывать. Не Капитана Америку, а Стивена Роджерса. Вот, как Т’Чалла выразился, так он и сдался тогда. По собственному выбору. На собственных условиях. Без всякого шантажа.
Когда его внутренние часы сообщают, что уже в районе полседьмого утра, Стив сворачивает к ангару Мстителей. Завидев здание, он тормозит и последние несколько метров доходит уже пешком. Своего преследователя он замечает в одном из окон на другой стороне улицы. Бежал за ним с самого начала или присоединился позже? Отпирая дверь, Стив раздумывает, стоит ли провести с пацаном воспитательную беседу или нет, но в конце концов решает, что у него нет на это сейчас моральных сил. Хочет бежать за ним следом — пусть бежит. Поговорят вечером.
— Доброе утро, Пятница. Если сюда зайдет за мной рыженький пацан — не останавливай его, пожалуйста. Пусть шатается, где хочет, в общих зонах.
— Хорошо, мистер Роджерс.
В ангаре тихо, все еще спят, и Стив, не задерживаясь, идет сразу в тренировочный зал, на ходу стягивая куртку. Местный зал — это не то, что было в штабе, пока у них была Башня, но лучше хоть что-то, чем совсем ничего. По крайней мере, тут есть, где развернуться, на полу лежит пара матов, в дальнем углу висит боксерская груша, в шкафу у входа можно найти разный тренировочный инвентарь. Стив забирает оттуда эластичные бинты, чтобы перемотать руки, а пока заматывает — прислушивается к тому, что происходит внутри базы. Джеймс все еще идет за ним или полез куда-то еще? Мог и полезть, конечно. Главное, чтобы не в квинджет, хотя тот еще на ремонте, особо далеко на нем не улетишь. А больше ничего такого, куда лазать не стоит, здесь нет. Сунется в чью-то чужую комнату — получит по носу, но там и сам Стив явится на шум, чтобы объяснить ситуацию. В комнате для брифинга сейчас тоже ничего особо интересного не обнаружишь. Не о чем переживать.
Переживать вообще смысла нет. Переживания еще никому не помогали. Взять тот же финт с ООН. Переживает ли Стив? Да нет, конечно. Совершенно не переживает. Пусть другие переживают. Когда не приведи Господь кому-то придет в голову отправить его туда, куда не следует, вместо того, чтобы дать ему заниматься тем, что Капитан Америка умеет лучше всего: защищать мирных людей от всяких уродов.
Он идет к боксерской груше с таким выражением лица, словно собирается ее как минимум убить, и уже на втором ударе перестает толком сдерживаться.

Отредактировано Captain America (22.04.2020 20:19)

Стив разворачивается так резко, что получает боксерской грушей по левой стороне лица, но непохоже, что это как-то сильно его побеспокоило. Он лишь на автомате ловит тяжелую грушу руками и осторожно придерживает, чтобы она не раскачивалась из стороны в сторону. Ей и без того только что порядочно досталось, и если бы она была сделала из чуть менее прочных материалов, рассчитанных на всяких суперсолдат и прочих нетривиальных личностей, то давно бы или порвалась, или сорвалась с крюка. Но эта держится.
Джеймс.
Стив так погрузился в монотонную рутину ударов, правильного дыхания, правильного распределения веса, четких движений, что утратил связь с реальностью, но реальность — вот она, рыжая, дерзкая и преследующая его по пятам. Сколько Стив тут лупил грушу? Минут пятнадцать уже? Выходит, Джеймс успел прошвырнуться по базе и, видимо, решил оставить игры в прятки.
— Слежка за другим человеком — не самый лучший сорт разминки. Привет.
Пожурив сына, Стив, впрочем, мимолетно улыбается: ему скорее нравится, что Джеймс увязался следом и они оба оказались тут. Тренировочный зал — знакомое пространство, понятное и весьма прямолинейное. Стив частенько тренирует тут других, и ему не составит труда потренировать и сына тоже. А заодно разобраться, что он умеет, чего не умеет и насколько можно быть спокойным, когда того не оказывается дома. Одного взгляда достаточно, чтобы оценить, насколько тот подготовлен — как стоит, как держит руки, куда смотрит, — и прикинуть, каким образом оценить весь спектр его навыков и умений.
Стив отпускает грушу и идет к шкафу, приседает на корточки, чтобы порыться по нижним полкам, где стоят пластиковые контейнеры со всяким мелким инвентарем: маленькими смешными гантелями, которыми Стив может жонглировать, цветными спортивными резинками, деревянными кирпичами, как для йоги.
— Добро пожаловать на базу Мстителей, кстати. Успел осмотреться? — тон Стива звучит дружелюбно. Спустя пару мгновений он добавляет вполголоса: — Нашел.
Вытянув из коробки ярко-красный велкровый браслет, который они иногда используют в тренировках с Дорин, Стив аккуратно ставит все на место и поднимается с корточек, разворачиваясь к сыну. Его спортивная форма — простая, без изысков: серые тренировочные штаны, белая футболка, хорошие кроссовки, и теперь к ней добавляется браслет, который Стив крепит на запястье. Пару раз встряхнув рукой, чтобы убедиться, что тот не свалится и хорошо закреплен, Стив подходит ближе к Джеймсу.
За последние несколько дней он так и не сумел определиться, что именно чувствует по поводу столь внезапного родственника. С одной стороны, иногда Стив смотрит на него, и в груди разворачивается какая-то тоска. Его жизнь никогда не предполагала детей, он сам — никогда не предполагал детей, куда ему? Любой противник тут же решит использовать детей против него. Вот как с Тони и ООН. С другой стороны, это не совсем его сын. И все же, все же — его. Стив видит это в упрямом взгляде, в стойке, в интонациях голоса. От этого странно. Как будто он вновь, сам того не заметив, впал в анабиоз, а теперь его разбудили в какой-то еще более новой реальности.
Только он, слава Богу, не впадал никуда. Это Джеймс выпал.
И теперь из-за него Стив не делает того, что должен: не уходит в подполье, когда узнает, что правительство вновь хочет посадить Мстителей на правовую цепь. Не спорит. Вдруг обнаруживает в себе неожиданное нежелание рисковать ребенком, который и не его собственный, но и не чужой. В общении Стив до сих пор ни разу не назвал его своим сыном — только если объяснял кому-то родственную связь Джеймса с альтернативным Стивом. Прошла всего неделя.
— Подожди, не торопись. Расскажи мне, как тебя тренировал Тони. Твой Тони, — Стив задумчиво проворачивает браслет на руке липучкой вниз, еще раз встряхивает левым запястьем, проверяя, что тот все так же не сползает. — У тебя есть с собой какая-то экипировка? Что-то, чем ты обычно пользуешься?

— Это квинджет.
Стив не вдается в детали, как и не упоминает того, что если бы не его быстрые указания для Пятницы, Джеймсу не удалось бы попасть на территорию ангара, даже со всем арсеналом навыков, которые он принимается перечислять. Пока тот говорит, Стив разматывает руки обратно: он предполагает, что придется много хватать и мало бить, а потому не переживает за свои костяшки. Он и с грушей за них не шибко переживает, это скорее тоже для порядку. Бинты Стив складывает обратно в шкаф, прежде чем вернуться к Джеймсу.
Арнис — это хорошо. Понятно, почему из всех прочих видов боевых искусств Джеймс выбирает именно это: оружие там, где ты его находишь — кажется, как-то так звучит один из главных принципов. Нет никаких правил, не надо заучивать комплексы строгих упражнений, наоборот, есть только спонтанные, универсальные движения и умение слушать тело. Плюс большой простор для индивидуальности, а значит, тебя сложнее предугадать. И, конечно, быстрота обучения, что для его мира, наверное, было особенно актуально.
— Свой собственный щит, — эхом повторяет Стив, задумчиво глядя на Джеймса. — Захвати с собой в следующий раз, если он не остался в той реальности.
И делает два широких шага назад.
Интересно, «свой собственный» щит Джеймса — это щит параллельного Стива?
Как вообще умер параллельный Стив? Это не тот вопрос, который он озвучит вслух, во всяком случае, не сейчас, не здесь. Это тренировка, знакомое поле действий. Так можно узнать друг друга лучше, не прибегая к разговорам. У него и так в голове уже достаточно всего, не стоит добавлять к этому размышления о — условно — собственной смерти. Тем более, что умирать Стив в ближайшее время решительно не настроен. Вот еще. ООН так легко не отделается!
— У нас был похожий зал, думаю, он бы тебе понравился, — Стив без понятия, понравился бы или нет. За неделю он подозрительно мало успел узнать о Джеймсе, не считая его привычек в еде и каких-то мелких деталей о его перемещении и жизни в другой реальности. Не считал нужным, потому что еще надеялся, что отправит его обратно в нужную реальность. Но сейчас, когда становится все яснее и яснее, что этого в ближайшее время не случится, стоит все же изменить тактику. Стив кидает быстрый взгляд по сторонам, возвращается глазами к Джеймсу: — Но пока что придется довольствоваться этим. Я не дрон и не миньон, со мной будет посложнее.
Он поднимает левую руку, на которой закреплен браслет, и указывает на него пальцем:
— Попробуй снять.
Улыбается — ободряюще.
— Пятница, поставь нам таймер минут на пятнадцать.
— Пятнадцать минут. Отсчет пошел, — отзывается ровный женский голос откуда-то из-под потолка, куда Тони запрятал динамики, чтобы их не расшибли ненароком во время особенно жаркой тренировки.
Стив кивает Джеймсу, мол, можно начинать. Он хотел еще наведаться в Башню посмотреть на этого загадочного повзрослевшего Герри, проверить, все ли с ним так, как должно быть, но несколько часов у них с Джеймсом точно есть. Стив даже не старается скрывать своего любопытства — и потому, что не очень умеет, и потому, что не очень хочет.

Одна из причин, почему Стив так любит тренировать всех лично — это потому что обучая других, он обучается сам. Его арсенал навыков и умений уже давно не влез бы ни в одно резюме, если бы супергероям полагалось нечто такое. Однако это не означает, что стоит останавливаться в развитии. Сыворотка дарит ему сильное тело, но сильное тело без обширных знаний, отточенного мышления и верных действий — ничто, и в бою не поможет. Он помнит, как только начинал тренироваться и привыкать к этой силе, рассчитывать ее точно, ювелирно, как много его внимания уходило на это. Сейчас — сейчас это происходит уже рефлекторно, без его особого участия.
Вряд ли сыворотка передается по наследству. Стив не уверен, и не то чтобы у него было, у кого спрашивать — или находился повод для таких вопросов. Джеймс говорит, что ему было непросто обзаводиться царапинами, как и самому Стиву, но сложно сказать, значит ли это, что сыворотка, в какой-то форме, есть и в нем, или что он просто достаточно хорош.
Во всяком случае, точно прыток.
Стив переступает на месте, уходя с линии прыжка и соображая, каков план Джеймса, и тут же разворачивается, перехватывает чужую руку за запястье, одним движением отправляя сына кубарем прочь от себя.
Они не догадались отойти на маты, поэтому тому может прийтись несладко, но с другой стороны, он сам сказал, что так легко не оцарапается. Значит, должен выдержать. Стив не особо сдерживается — не видит смысла: в настоящем бою противник сдерживаться не будет, а это — больше тест, экзамен, чем тренировка, где цель — показать, как правильно. В простом задании снять браслет не может быть «правильно» или «неправильно». Здесь есть только сила, смекалка, хитрость, все знания и умения, какие найдутся в арсенале.
Проследив за сыном взглядом, Стив отступает назад, не преследует.
— Можешь использовать все, что есть в этом зале. Кроме Пятницы.
На эту уловку Стив уже однажды попался и с тех пор считает ее нечестной.
В этот раз он стоит не просто так — чуть сгибает колени, держит руки близко к груди, а корпус — вполоборота к Джеймсу, заимствуя стойку из джиу-джитсу. Если судить по первой попытке, тот будет пытаться взять его хитростью и вёрткостью, и это разумно: Стив удивился бы, если бы пацану удалось совладать с ним в открытой схватке один на один на чистой силе.

Стив мысленно засекает время, которое требуется Джеймсу, чтобы подняться. Тот не жалуется, наоборот, кажется, чувствует азарт — во всяком случае, разглядывает его, словно хищный зверек, приноравливающийся, куда кусать. Стив ждет. Он знает этот зал как свои пять пальцев, может драться тут с закрытыми глазами — и дрался уже, — поэтому ему не требуется оглядываться, чтобы знать, по каким предметам скользит взгляд противника. Интересно то, что он с ними придумает.
Когда Джеймс переходит в наступление, Стив не отвечает тем же. Он только обороняется, блокирует удары, уворачивается, переступая, но сам не бьет ни разу, хотя прекрасно видит все моменты, когда легко мог бы. Джеймс полагается на акробатику, но пока еще часто повторяется — приноравливается, скорее всего, тоже изучает. Будь на его месте настоящий противник, Стив еще на втором бы сальто поймал его за ногу и отправил в полет в стену, но, во-первых, не такие уж тут и крепкие стены, во-вторых, не в этом его цель. Он отступает туда, куда Джеймс его теснит.
Не отвлекается на разговоры.
Не пропускает момент.
Когда Джеймс хватается за концы канатов, Стив прыгает вперед, опирается ладонью о плечо сына, посылая его прямиком подбородком в пол, когда отталкивается рукой и прыгает за его спину, в простое сальто с перекатом. Так между ними вновь пролегает добрых несколько метров, и Стив, легко вспрыгнув на ноги, разворачивается, вновь принимает ту же стойку.
— Нечестной и непродуктивной победой тренируемых, — коротко отвечает он.
Но там и зал был другой, где Пятница управляла разнообразным оборудованием, которого здесь нет и не предвидится. Впрочем, это не значит, что при должной смекалке нельзя найти способ отвлечь его с ее помощь и тут. В поле такого быть не может, там Пятница — всегда только в качестве личной совести Тони, для прочих совершенно недоступная. Не стоит полагаться на то, чего не будет в настоящем бою за пределами тренировочной комнаты. Кажется, как-то так он тогда и отчитал хитрецов.
Стив манит Джеймса пальцами левой руки в пижонском жесте, словно из какого-то дурацкого фильма. Браслет на его запястье все еще нетронутый, но у Джеймса есть время, чтобы это исправить, и сейчас должен появиться самый задор — во второй раз упустить желаемое! Стив видел уже достаточно подростков на тренировке, чтобы знать, как быстро и хорошо они зажигаются азартом бесхитростной игры. Особенно те, кому до этого приходилось сидеть в четырех стенах без возможности выпустить куда-то всю свою неуёмную энергию.

Джеймс поднимается быстро, как и в первый раз, и это хорошо. Оказываться на полу стоит только в одном случае: если полностью уверен, что противнику не удастся тебя одолеть даже там. Это слишком уязвимое положение, из которого необходимо уходить первым делом. Стив читает по лицу сына, что тот действительно раззадоривается и не планирует отступать, поэтому ждет и просчитывает, как еще тот решит зайти. Пробовал простой хитростью — не прошло. Пробовал с использованием местности — не вышло. Свои слабые места Стив знает, но сумеет ли заметить их Джеймс? Хватит ли у него опыта для этого, сообразительности, ясности ума?
Пожалуй, самый сильный недостаток Капитана Америки — он слишком привык драться с щитом.
Он может и без, конечно. Но это сильно лимитирует количество привычных ему движений. Особенно в случае, когда его главная тактика — это бесконечно отходить, уклоняться, блокировать удары. С последним щит бы особенно помог. Иногда Стив почти рефлекторно поворачивается левым боком, по привычке — обычно щит на левой руке. Или выставляет вперед левую руку, когда ожидает удара. Мелкие детали, но если присматриваться, их можно подметить.
Стив разворачивается следом за мелькнувшим мимо Джеймсом, выбрасывает вперед руку, чтобы ладонью оттолкнуть того от себя, вывести из баланса, необходимого для удара коленом, но тот проскальзывает мимо, падает на пол. Хитер. Хорошо! Но пока недостаточно. Стив подпрыгивает, стоит только Джеймсу оказаться на полу, мешая ему цепануть себя за ноги. В другой ситуации это был бы не просто прыжок — Стив бы еще и ударил ногой по переносице: больно и эффективно. Но он не бьет, только вновь отскакивает на пару шагов — не совсем выходит из контакта, но и ногой до него теперь из той же позы не достанешь.
— Давай, у тебя есть еще семь минут.
— Шесть с половиной, — поправляет Пятница, но Стив не обращает внимания.
Чем дальше, тем больше ему интересно, к каким еще методам и тактикам прибегнет Джеймс. Ему постоянно приходится вступать в первый контакт и искать лазейку с нуля, это должно быть сложно — сложнее, вообще-то, чем просто задача вывести врага из строя. Это еще одна причина, по которой Стив так любит эту задачку в качестве разогрева. Она заставляет думать, а не просто бить посильнее. А думать в бою порой куда важнее, чем уметь сильно ударить.

Стив ждет, спокойный, собранный, по лицу и не скажешь, что хоть сколько-то запыхавшийся. У него всегда такое лицо, по которому не скажешь, устал он или нет — поэтому многим кажется, что Капитан Америка уставать не умеет. Отчасти, конечно, нет, не умеет, не как обычные люди. Но вместе с тем, если бой длится достаточно долго, а противник достаточно силен — это вымотает кого угодно. Даже суперсолдата. Однако Джеймс еще не дорос до такого уровня, и Стив ловит себя на том, какую программу бы составил на будущее.
В этом-то и проблема: программа тренировок подразумевает будущее. Продолжительное.
Он отвлекается.
Первые несколько ударов Джеймса Стив блокирует без проблем, но хук неожиданно пропускает. Надо признать, бьет сын очень даже хорошо. Все мысли о программе тренировок вылетают из головы, и Стив переступает в сторону, уклоняясь от лоу-кика, вновь полностью включаясь в бой. Бокс — хороший выбор, один из любимых методов самого Стива против превосходящего по мышечной массе оппонента. Если знать, как и куда бить, иметь хороший ритм, в конце концов можно одержать победу. Но они здесь не для победы по правилам бокса. Стив встряхивает головой, блокируя или уворачиваясь от следующих ударов, ожидая подвоха, и подвох приходит: Джеймс вместо хука кидается к браслету.
Какой-то совершенно особенный, почти мальчишеский задор вспыхивает в глазах Стива, когда он уходит в сторону, ловит Джеймса за корпус правой рукой и прокручивается с ним на месте в пару шагов, только чтобы отправить его в сторону матов, напоследок наградив подзатыльником. Никто не говорил, что и самого сосредоточенного Стива это всё никак не веселит — очень даже наоборот. Не потому, что попытки Джеймса ему смешны, отнюдь. Скорее потому, что тот научен хорошо, достойно. Еще есть, куда расти и зачем тренироваться — но и самому Стиву всегда есть, куда расти и зачем тренироваться.
Просто с хорошим противником в спарринге всегда весело.
— Хорошая попытка, — говорит Стив, тыльной стороной ладони потирает место, по которому угодил хук Джеймса до этого. — Задел.
Он улыбается всего какое-то мгновение, и что-то скользит в чертах лица — неужто гордость?
Ему-то с чего гордиться.

Отредактировано Captain America (23.04.2020 20:28)

На этот раз Джеймс лежит дольше, но Стив терпеливо ждет, не торопит. Вряд ли тот решил сдаться? Нет, не решил: поднимается еще раз. То ли похвала подействовала, то ли пропущенный Стивом удар вселил надежду. Он внимательно наблюдает за каждым действием Джеймса: как тот отходит, как становится в стойку, как подзывает его таким же жестом. Стив отвечает на улыбку улыбкой — повторять удумал?
Нет, выучил урок: перестал приходить сам. Конечно, Стиву проще обороняться, когда он всегда ждет атаки, всегда готов к ней. Во время нападения он будет более открыт, и с ним будет чуть проще совладать — учитывая, что в этом спарринге он никаким образом Джеймса не трогает. Не считая подзатыльника, но тот был не всерьез, просто шутливый способ подначить, раззадорить. Что ж, раззадорил. Стив направляется к Джеймсу сначала неторопливо, а затем ускоряясь. Бить его он не собирается, скорее опять уложить на пол, как сделал за сегодняшнее утро уже пару раз.
Когда Джеймс ускользает с матов в сальто, Стив уже слишком разогнался, чтобы остановиться — мат уходит из-под его ног, равновесие потеряно, и он падает назад, на спину, взмахивая руками. Нападение сверху достаточно предсказуемо, а вот — что это? Стив тратит драгоценные секунды, чтобы сориентироваться. Это голограмма? Нет, вряд ли. Похоже на энергетический щит. Точно он. У Стива был такой, но он слишком старомоден для всех этих штучек. Его сын, похоже, иного мнения.
Времени думать эту мысль дальше у него нет: Джеймс стремительно приближается, и в последний момент Стив бьет левой ладонью по энергетическому щиту у самой кромки с внешней стороны, сбивая его с траектории, и в ту же секунду другой рукой так же ладонью с размаху ударяет сына по плечу, словно он волейбольный мяч, оборачивая силу гравитации и скорость падения против Джеймса, буквально закручивая того в воздухе — и тоже сбивая с траектории. Не самое тривиальное движение, но в условиях, когда надо быстро соображать, все это уступает функциональности и практичности.
Теперь они оба на полу — Джеймс слева — и надо подниматься обратно.

Отредактировано Captain America (23.04.2020 22:00)

Стив перекатывается на бок, убирая левую руку подальше от Джеймса, опираясь ей о пол, и смотрит, как тот ужом разворачивается к нему лицом, сообразив, что быть к противнику спиной — самое худшее, что только можно придумать. Список ментальных пометок про сына в голове Стива все растет, но скоро время выйдет. Еще минуты две от силы, может, три — у того остается не так уж много времени. Не то чтобы Стив всерьез ожидал, что у Джеймса выйдет с первой попытки. Если бы это было так легко, в этом не было бы никакого смысла. В том числе психологического — подниматься раз за разом после провала сложно, но необходимо.
Стив рывком поднимается на колени, но не успевает на ноги — внимательно следит за руками Джеймса — тот говорит про щит, отвлекает, и поэтому Стив следит не за щитом, а за другой рукой — ее же и перехватывает, уловив момент, когда сын пытается хитрить еще сильнее, вспоминает про Шерон. Как же. Придет она сюда так рано поутру, когда своих дел полно, конечно. Стив сжимает запястье Джеймса правой рукой, тянет его на себя, хватает левой поперек груди и еще один — последний — раз укладывает на пол на спину, но на этот раз не выпускает, удерживает, пользуясь преимуществом в весе. Внутренние часы отсчитывают секунду, две, три.
— Отсчет завершен, — сообщает Пятница бесстрастно.
Браслет так и остается на левой руке Стива, которой он прижимает Джеймса к полу еще пару мгновений, прежде чем выпустить:
— Я предупреждал, что со мной будет посложнее, — глядя на сына краем глаза, говорит он, легко поднимается на ноги. Непохоже, чтобы он хоть сколько-то устал. Развернувшись, Стив протягивает Джеймсу руку, чтобы помочь подняться: — Не переживай. Если бы меня было так просто одолеть, я бы работал каким-нибудь художником, а не Капитаном Америкой.
Он ободряюще улыбается, теперь не такой сосредоточенный, а расслабленный и по-прежнему спокойный. Пусть этот спарринг никак не поможет с ООН или прочими проблемами, по крайней мере, Стив чувствует приятное тепло в хорошо разогретых мышцах, а Джеймс выглядит как человек, который спустил хотя бы часть подростковой энергии. Кроме того, теперь он гораздо лучше представляет, с чем имеет дело. Интересно, кто учил Джеймса обращению с щитом — параллельный Тони? Как много дельного может Тони Старк, человек, предпочитающий бронированные костюмы, знать о том, как управляться с щитом? С другой стороны, возможно, там были какие-то видеозаписи или еще что-то.
Стив припоминает свой энергетический щит. Похоже, что технология та же, вшита в перчатки-митенки Джеймса. Удобно. С одной стороны. С другой стороны, с энергетическим щитом Стиву всегда не хватало какого-то веса. Тактильности. Его можно пощупать, конечно, но это не то же самое, что старый добрый щит из вибраниума. Наверное, он просто ретроград. Стива это совершенно не смущает.
— Пойдем позавтракаем, здесь должны быть какие-нибудь хлопья с молоком или нечто подобное, и ты расскажешь мне, кто учил тебя обращаться с щитом, — он кивает на перчатку Джеймса, и в его голосе звучит неприкрытое любопытство.

Джеймс улыбается так, что того и гляди засветится. Даже тот факт, что снять браслет ему все же не удалось, кажется, не слишком-то сына расстраивает — Стив мог бы и не пытаться поддержать его. От этого сыновьего «клёво» вкупе со счастливой улыбкой как-то подозрительно дёргает внутри, и пока он подходит к шкафу, чтобы снять браслет с руки и спрятать обратно в коробку, у него есть пара секунд на подумать.
Стив все еще не до конца уверен, что это не какая-то хитроумная ловушка, тем более что до сих пор ответы Джеймса о том, как он вывалился в эту реальность, звучали скупо. Возможно, дело в том, как Стив расспрашивал — не кидаться же на ребенка? Это не в его привычках, даже если бы Джеймс и врал. Стив вон и на внезапно повзрослевшего Герри кидаться не планирует, только поговорить и из этого разговора уже делать выводы. С Джеймсом же они и вовсе живут под одной крышей, и Стив, вероятно, опрометчиво посчитал, что если бы было, в чем его заподозрить, то он бы успел за прошедшую неделю с лишним сделать это много раз. Но Джеймс был обычным. Не убегал по ночам, чтобы убивать гражданских, не стремился заполучить доступ к какой-нибудь секретной информации, не пытался навредить Стиву или Шерон, не делал вообще ничего, что Стив ему не разрешал. Может, это уже и нужно заподозрить: соблюдение всех правил звучит странно для подростка. Но Стив вот соблюдает все правила сейчас и в подростковом возрасте соблюдал тоже. Сложно не задуматься о том, что это может быть скорее доказательством родства.
Стив подумывал о ДНК-тесте еще в самом начале сентября, когда явился на место, которое Джеймс обозначил как то, куда он вывалился, и перерыл там всё. Однако ничего необычного не обнаружил: улица как улица, Нью-Йорк как Нью-Йорк, чего он ждал? Открытого портала в другой мир? Разбежался. Ничего не найдя, Стив еще пару часов осматривал все соседние улицы и пытался понять, что могло привести к появлению сына в этой реальности — если оно было. Стоило бы посоветоваться с кем-то из других Мстителей, хотя бы с Т’Чаллой, но на тот момент он еще даже Наташе не рассказал — а уж вот кому точно стоило узнать всё первой. И из первых рук.
Мысли о ДНК-тесте ушли так же, как и пришли: у Стива банально не хватило сердца.
А теперь еще — это. «Клёво» и улыбка в сто ватт. Это какое-то новое, совершенно непонятное ему слабое место, и Стив все не может определиться, нравится ли оно ему и стоит ли с ним что-то делать. Сидя на корточках у шкафа, он задумчиво ерошит волосы, оглядывается на Джеймса — тот вещает о тренировках с щитом по записям — и поднимается на ноги, подхватывает свои вещи, ведет того на кухню.
Как для человека, который учился у видеозаписей, Тони и Брюса, Джеймс, возможно, хорош. Но Стив знает, что тот может быть лучше. Что он сам может научить сына быть лучше.
Но зачем, если его главная задача — понять, как вернуть Джеймса обратно?
Всё, вывалившееся из соседних вселенных, нужно в них вернуть. Буквально полмесяца назад они занимались тем, что возвращали Камень чужой Реальности, чтобы забрать свой, родной для этой вселенной. А теперь задача усложняется. Камни — не дети, «клёвыми» тренировки не называют, в рот не заглядывают и глазами такими не смотрят.
На кухне Стив кивает Джеймсу на стол с несколькими стульями по кругу, а сам рыщет по ящикам в поисках хлопьев.
— Технически, это ангар. Ангар Мстителей, — в голосе Стива звучит досада, но какая-то смешливая. Как будто это какая-то внутренняя шутка, которая, несмотря на заключенный в ней юмор, навевает печальные воспоминания. — Поэтому тут и стоит квинджет. Из интересного, хм. Собственно, Пятница. Пятница — это искусственный интеллект, дело рук Тони. Он бы лучше меня рассказал, что она может, потому что я чаще всего использую ее в зале для тренировок — как таймер. Кажется, Тони считает это кощунственным пренебрежением потрясающими возможностями его детища, хотя я никогда не слышал этого от него вслух, но, знаешь, несложно догадаться, — он усмехается, вытаскивает из холодильника бутылку молока, секунду помедлив, поворачивается к Джеймсу: — Она не опасна, если что. Я сказал ей, что тебе можно ходить здесь в общих зонах, поэтому она не должна тебе мешать. Но если вдруг заметишь красноватую голограмму — это она, не пугайся, — Стив пытается представить, каково от этой информации может быть человеку, в чьем мире встреча с ИИ — повод попрощаться с жизнью, и быстро переводит тему: — Хлопья или яичница? Хлопья очень сладкие.
Всё в XXI веке в три раза слаще, чем было в его время. Стив решил, что не будет к этому привыкать, поэтому хлопья на завтрак случаются с ним в исключительных случаях. Однако молодняк на базе обожает их, поэтому в шкафчике сбоку от холодильника можно найти несколько разных упаковок на любой вкус: и просто хлопья, и с медом и орешками, и колечки, и еще какие-то, Стив в них не разбирается и обычно туда не заглядывает, а Джеймсу хлопья предложил скорее по привычке, из-за возраста.

Отредактировано Captain America (26.04.2020 19:00)

То, как звучит это «ладно», не очень убедительно, но Стив не продолжает тему. Никто на деле не учил его успокаивать подростков. Он может произнести речь перед толпой в попытке успокоить массовые беспорядки — легко. Но перед лицом сына оказывается неожиданно неподготовлен. Возможно, еще и потому, что ощущает некую ответственность — даже большую, чем перед нацией. Нация — все же нечто абстрактное, у нее нет лица, она не просит хлопьев колечками на завтрак.
— Квинджет в ремонте, и он не для развлекательных полетов.
Стив звучит строго, но беззлобно. На уточнение о Тони он просто кивает. Когда-то они летали на вакандских, но как известно, если что-то можно разобрать и собрать заново, попутно приделав три миллиарда разнообразных примочек, Тони Старк это обязательно сделает. Колечки сыплются в миску с характерным легким перезвоном. Себе, после кратких раздумий, Стив насыпает тоже. В конце концов, сыворотка не позволит ему слипнуться. Не должна.
— Вон там хлеб, — он указывает на хлебницу сбоку от себя, — в холодильнике поищи джем, ножи тут, — выдвигает ящик, — тостер там. Вперёд.
Молоко Стив взбалтывает резким, энергичным жестом, а потом разливает по мискам, пустую бутылку споласкивает в раковине и кидает в ведро для пластика. Идея раздельного сбора мусора, несмотря на то, что он больше занят материальными злодеями, чем уровнями потепления, кажется ему потрясающей: маленький вклад в благополучие планеты, простой, безболезненный, доступный всем и каждому. Кажется, его как-то звали поговорить на этот счет по ТВ, но Стив был занят. То ли Земо, то ли Череп, то ли Ультрон, то ли Гражданка — и не упомнишь уже.
— Не что-то вроде, а всамделишная жилая зона, — Стив ставит миски по местам и присаживается за стол, но еще не ест: расслабленно откинувшись на спинку стула ждет, когда Джеймс сделает себе тосты. — Обычно мы базируемся в Башне. Базировались. Но вот уже полгода как — даже больше — обитаем тут, потому что с Башнями нам не везет, — и это мягко говоря. Но в подробности Стив не вдается. — Поэтому решили, что проще будет обосноваться здесь и завязать с Башнями. Опять же, квинджет всегда под рукой. Да, не все такое модное и навороченное, как было в Башне, но, не знаю, — он оглядывается по сторонам, скользит взглядом по неброской кухоньке, смонтированной на скорую руку и прижившейся, как это часто бывает: всё временное быстро становится постоянным, стоит только отвлечься на мгновение. — Честно говоря, здесь мне нравится больше, чем там. Как-то. Уютнее, что ли, — другие поспорили бы, что это его «уютнее» — это на самом деле «теснее», но Стив лишь пожимает плечами и возвращается взглядом к Джеймсу. — Кто-то из ребят иногда живет прямо тут, кому негде больше остановиться — или веселее поторчать вместе. Поэтому есть жилые комнаты. Если хочешь, — начинает Стив, но осекается.
Стоит ли продолжать?
— Если хочешь, можешь пожить тут сам, — он замолкает, но потом все же добавляет: — Какое-то время. Все, кому стоит знать, о тебе уже в курсе. Ты никому не помешаешь.

Отредактировано Captain America (28.04.2020 11:36)

Джеймс не находит джема, зато находит Нутеллу, два тоста с которой и ставит на стол. На краткое мгновение Стив смотрит на тарелку с одним оставшимся бутербродом, словно не совсем понимая, чего от него хотят. Как будто с ним никогда в жизни не делились тостами с Нутеллой. Видимо, это сиюминутное замешательство как-то показывается на его лице, потому что Джеймс смущенно поясняет свой жест, и Стив наконец отмирает. Тост он не забирает — будет слишком сладко в сочетании с хлопьями, лучше он съест его чуть позже.
Молоко в плошке быстро становится сладким тоже, колечки размокают, но это Стива не слишком-то смущает. Пробежка и краткая тренировка с сыном не вымотали его, но заставили хорошенько проголодаться. Скорее всего, к концу завтрака от пачки колечек ничего не останется. Это одна из причин, почему Стив обычно завтракает чем-нибудь другим, вроде яичницы с беконом — те как-то лучше справляются с задачей утоления его голода. Занятый едой, он не замечает заминки перед ответом Джеймса, и когда тот изъявляет желание пожить на базе, как раз встает, чтобы подхватить пачку колечек и досыпать их в оставшееся на дне миски молоко.
— Да, конечно, — кивает Стив, отставляя теперь полупустую упаковку ближе к середине стола. — Пятница, какие тут есть незанятые комнаты?
— Есть свободная в конце коридора по правую руку.
— Там есть окно?
— Два, мистер Роджерс, она угловая.
Стив старается не думать о том, почему Джеймс предпочитает переселиться на базу. Ему неудобно из-за Шерон? Надоело в небольшом пространстве квартиры, хочется чего-то посвободнее? Хочется узнать, как живут Мстители? Или дело в самом Стиве — он что-то сделал не так? Он невольно перебирает в уме все последние дни по одному. Может, это из-за того, что он, как ему казалось, аккуратно расспрашивал, как Джеймс оказался здесь? И ездил потом проверить место. Но нет, чтобы узнать, куда он ездил, нужно было бы проследить за ним. Все же в свете закрытия ЩИТа и прочих проблем поиски причин появления сына из параллельной реальности — не единственное, чем Стив занимается и почему выходит из дома по утрам.
— Спасибо, Пятница. Комната с двумя окнами звучит хорошо? — он вопросительно смотрит на Джеймса. — Если тебе нужно что-нибудь еще, то ты скажи. За еду и прочее можно не переживать, если что-то захочешь, можно сказать Пятнице, она включит в список покупок. Разрешения все для тебя я попрошу Тони настроить на постоянной основе, чтобы ты мог выходить отсюда проветриться и не переживать ни о чем. Остается только вопрос документов.
Который Стив попытался уладить вчера на встрече с Т’Чаллой и Тони, но документы не материализуются из воздуха, даже если у тебя есть впечатляющие счета в банках. На их изготовление нужно время. К тому же, еще нужна фотография. Стив задумчиво смотрит на Джеймса, договаривает:
— И того, чем ты будешь заниматься целыми сутками, — и возвращается к еде, как ни в чем не бывало.

Отредактировано Captain America (02.05.2020 18:57)

Стив неопределенно качает головой. Дело не в самой задаче. Дело в том, какое имя вписать. И как объяснить возникновение человека из ниоткуда. Второго за непродолжительный срок. Джеймсу нет смысла сильно скрываться, а Роджерс — достаточно распространенная фамилия, чтобы не переживать, что кто-то вот так сразу сможет связать их. Да и кому в голову придет, что у него есть взрослый сын? Вряд ли Джеймсу угрожает какая-либо опасность с этой стороны, ну или во всяком случае, Стиву хочется на это надеяться. Разбираться еще и с кем-то, кто захочет добраться до него через сына из параллельной вселенной, будет уже слишком. Особенно если ООН свяжет им руки. Стив, по правде, не очень верит во все эти компромиссы. Если бы не Джеймс — ни за что бы не согласился.
Но Джеймс будит в нем какой-то новый уровень ответственности, о котором он прежде даже не подозревал — хотя казалось бы. Все знают, что Стивен Роджерс — очень ответственный человек.
Он забирает с тарелки тост с нутеллой, тот хрустит на зубах — сладкий.
— Нет, строго определенных задач ни у кого нет, — задумчиво говорит Стив.
Замолкнув, он сосредоточенно жует бутерброд несколько секунд.
Куда бы приспособить Джеймса? Он неплохо управляется с собой и со щитом, судя по отрывкам того, что успел выяснить Стив о его мире, сумеет выжить в схватке не хуже любого другого юного члена Мстителей. Но вписывать в команду кого-то, кого было бы лучше отправить восвояси — не самое лучшее решение. С другой стороны, когда именно им удастся вернуть его на место — хороший вопрос, на который у Стива нет однозначного ответа. Да и неоднозначного тоже. Когда-то в будущем. Если повезет. Неопределенность причин появления сына здесь все еще беспокоит его, и хорошо бы выяснить, почему тот оказался здесь, до того, как отправлять обратно.
— Но я не хочу, чтобы ты заскучал, — продолжает Стив все так же задумчиво, не особо пытаясь скрывать звучащее между строк «и во что-нибудь влип от безделья». — Я могу тренировать тебя по утрам до завтрака, если хочешь. Или присоединяйся к нашим тренировкам с Дорин, ей это тоже будет полезно. Да, кстати, — он чуть улыбается, — увидишь здесь белок — не удивляйся, это своего рода питомцы Дорин.
По-хорошему, Джеймса стоит отдать в школу. Мысль звучит логично — парню шестнадцать лет, — но все равно как-то дико. Как положить настоящий пистолет в коробку к игрушечным. Внешне они, быть может, и похожи, но выйдет ли из этого что-то хорошее?
— Что касается пользы, — Стив улыбается чуть шире, откинувшись на спинку стула: — Как бойца я уже немного тебя оценил. Но сражаться — это одно, а быть частью какой-либо команды — другое. В твоем мире — за что ты отвечал там? Ты же был не один, если я правильно помню. Помимо тебя были и другие.
Стив не спрашивает, скучает ли Джеймс по ним. Не уверен, что может спрашивать, хотя в общении с сыном он вообще мало в чем уверен. Тот все еще ощущается как некий мираж, галлюцинация. Не знаешь, как к ней подступиться: то ли прямо, то ли помягче, да только не очень-то Стив и умеет это помягче. Не зря его иногда за глаза называют солдафоном. Может, в этом дело. Может, поэтому сын предпочитает пожить отдельно. Или это какое-то проявление подросткового возраста? Боже, почему так сложно. Хорошо, что пасовать перед лицом сложностей не в привычках Стива.

Отредактировано Captain America (03.05.2020 22:04)

Держать сына взаперти до скончания времен определенно не входит в планы Стива по той простой причине, что он осознает всю бессмысленность подобной стратегии: Джеймс все равно наверняка пренебрежет подобным правилом, может, не открыто, может, не сразу, но рано или поздно, так или иначе. В том числе и потому, что это правило лишено какого-либо практического смысла теперь, когда у него будут документы. Да и потом, когда Стив упомянул о том, что попросит настроить Джеймсу постоянный пропуск, чтобы тот мог беспрепятственно выходить с базы и возвращаться, он не шутил и не оговорился. Но разговор уходит в другую сторону, и Стив не упоминает об этом: еще разберутся. Позже.
Куда больше его увлекает небольшой рассказ сына. Судя по всему, в другой реальности того окружали маленькие копии старших Мстителей, как будто все они сговорились, чтобы завести детей примерно в одно время. У Стива до сих пор в голове не укладывается его союз с Наташей. Он все пытается сложить себя с ней, но они как детальки из разных коробок паззлов. Вроде по форме есть совпадения, но по сути — они слишком разные, чтобы образовать единую картинку. И тем не менее, на фото параллельные Стив и Наташа выглядят счастливыми. Надпись эта еще. Дурацкая, как вся его жизнь, потому что искренняя.
— И часто они случались?
Стив замолкает, а затем зачем-то поясняет:
— Неудачи.
Он почему-то испытывает за Джеймса странную гордость после этого маленького рассказа, хотя не очень понимает, зачем и с чего бы. Его вклада в этого юношу нет совершенно никакого. Даже гены — и те, строго говоря, не совсем его. Воспитанием он тоже не занимался. Обучением не занимался. Ничем не занимался. Стив пару раз слышал, как люди, у которых есть дети, как правило маленькие, сетовали, что невозможно получить ребенка сразу взрослым. Потому что это бы разрешило многие проблемы, да и вообще — когда с человеком уже есть, о чем поговорить, жизнь становится лучше, проще и интереснее.
Что-то Стив не чувствует этого «проще».
Интереснее — да, но не то чтобы он нуждался в том, чтобы его жизнь делали еще более интересной, чем она уже есть. Лучше бы наоборот.
Насчет «лучше» Стив тоже не уверен. Хотя его не самое острое чутье молчит, когда он смотрит на Джеймса, все равно он не торопится доверять безоговорочно и до конца. Потому что знает: его оценка происходящего может быть неверна. Он может быть предвзят. Если Джеймс вызывает в нем неуместную гордость, это наверняка не единственное, что он в нем вызывает.
Джеймс уже влияет на его решения — взять хотя бы вчерашний разговор с Т’Чаллой и Тони. Всё могло быть совершенно иначе.
Самое страшное в этом то, что Джеймс влияет на его решения, не прикладывая к этому никаких особенных усилий. Не зная даже, что это за решения, чем именно забита голова Стива. Это пугает. Это странно. Это необычно — для него. Стал бы он менять свое решение из-за Шерон? Из-за Пегги?

Отредактировано Captain America (04.05.2020 23:36)