Чарльз постучал барахливший фонарик о бедро. Взяв фонарь в зубы, Чарльз налег на плиту, наискось заставившую вход. Чарльз, конечно, не был атлетом, но его усилий, вкупе с помощью его слабого телекинеза, хватило, чтобы чуть отодвинуть плиту в сторону, таким образом освободив себе проход. Вернув фонарь в руку, Чарльз посветил им в проем. За поднявшимся облачком пыли скрывались старые коридоры, коих уже давно не посещали люди. Ксавье оглянулся через плечо, убедившись, что за ним никто не следует – ближайшие огни и звуки разговоров были в нескольких сотнях метров от него – после чего втиснулся внутрь.
Катакомбы под Геношей были заброшены уже много лет. После того, как какое-то время назад Чарльз пытался вернуть жизнь на остров и обучал здесь юных мутантов, люди здесь не появлялись. С того времени прошло уже много лет, случился День М, лишивший сил почти всех его новоиспеченных студентов. Эрик лишился сил, и их план и мечта восстановить Геношу канули в Лету. После этого Геноша еще несколько раз принимала на своей земле беженцев, но катакомбы не были найдены. Точнее, найти их не составляло особого труда, при желании, но желания этого не возникало, ибо нестабильная конструкция могла в любой момент обвалиться, так что немногочисленные жители Геноши не рисковали сюда соваться.
Чарльз пошел по известному лишь ему маршруту, освещая себе путь, и держа небольшой телекинетический щит над головой – с потолка то и дело что-то намеревалось свалиться на голову. Хотя катакомбы и представляли собой лабиринт, он не запутывал Чарльза. Профессор шел вперед уверенно, точно зная, куда направляется. Поворот, поворот, еще поворот. Чарльз бродил четверть часа, пока, наконец, не достиг места назначения.
Хотя место это ничем не отличалось от предыдущих. Не было ни комнаты, ни какого-то закоулка, тупика. Чарльз просто остановился посреди коридора, после чего стал с интересом изучать пыльную стену. Поводив пальцами по кирпичам, Чарльз, бормоча себе под нос запоминалку, отодвинул один из незаметных камней в стене, за которым скрывалась незаметная глазу кнопка. Просунув в щель палец, Чарльз надавил на нее. Несколько кирпичей в центре чуть подались вперед, после чего перевернулись, открывая взор на панель доступа. Чарльза быстро набрал пальцами код, сделал сканирование своего глаза, после чего установил телепатический контакт с комнатой, проходя ментальную проверку. Как только все необходимые процедуры были завершены, стена перед ним разъехалась. Комната впереди него залилась светом, так что Чарльз выключил фонарик и убрал его в карман пиджака. Чарльз пошел вперед, под звуки закрывающейся за ним потайной двери. Небольшая комната была довольно типичным "тайным логовом", в таковом смысле, в каковом это словосочетание привыкли понимать. По периметру комнаты были расставлены многочисленные столы с компьютерами и другим, более высокотехнологичным оборудованием. В самом далеком углу от входа стояла небольшая кушетка. Посреди же комнаты, на пьедестале, стоявшем на голой земле, лежал шлем с большой буквой "Х". 
Чарльз пошел сразу к пьедесталу, но не к шлему, а, опустившись на колени, провел пальцем по небольшому цветку. Цветок причудливой формы рос в земле совсем один. Земля вокруг него была взрыхленная, было видно, что цветок был посажен недавно. Но, несмотря на это, от цветка уже стали отходить витиеватые лозы, напоминавшие корневую систему, которые понемногу опутывали пьедестал. Чарльз, убедившись, что с цветком все в порядке, поднялся и пошел к одному из компьютеров. Активировав его, он стал всматриваться в запутанные графики и таблицы, изучая поступившие данные. Момент финального противостояния близился. Профессор чувствовал это, а теперь еще и знал наверняка. Если конфликт с Фениксом завершится не в их пользу, то Земле уже будет все равно. Если же случится наоборот... Тогда у мутантов всего мира будет будущее,
"Феникс".
Сообщение Джин застало Профессора, когда он в очередной раз сверялся с отчетом, присланным его агентами. Одно слово мгновенно изменило настроение Чарльза. Резко поднявшись со стула, Чарльз снял со спинки пиджак и, на ходу надевая его, подошел в шлему. Футуристическое устройство раскрылось перед ним, угрожающе взывая к себе черными щупальцами проводов и кабелей. Чарльз понимал, что этот момент может изменить всю его жизнь. Но решение он давно уже принял. Подняв над головой холодный металл, Чарльз водрузил шлем на голову. Устройство будто бы ожило и обвилось вокруг его головы. Спустя уже секунду, шлем сомкнулся. В это же мгновение сознание Чарльза полетело, пересекая расстояние в весь остров. Физическое же тело Профессора направилось по его следу, закрывая за собой убежище.
Чарльз положил руку на плечо Джин. Все вокруг перед ними было окутано огнем. Чарльз успел вовремя – казалось, что маленькая Джин была на пределе. Все пространство ее ментального плана горело, космическая птица устала ждать и пошла в атаку. Джин обладала необычайной мощью для своего возраста, но даже телепату ее уровня было тяжело в одиночку сдерживать сущность такого порядка. Чарльз подал ученице руку. Его лицо, даже на ментальном плане, было скрыто холодным металлическим шлемом.
– Ты справилась хорошо, Джин. Теперь давай вместе.
Чарльз приложил палец к шлему, после чего от его ног вырвалась волна энергии, потушившая пламя в радиусе нескольких метров.
– Идем. Я помогу тебе в этой дороге, но проложить ее должна ты сама. Мы должны найти Феникса и потушить его, пока не стало слишком поздно. Но не бойся – я буду рядом.

Стремясь как можно быстрее очутиться рядом со своей ученицей, Чарльз не обратил внимания на обстановку вокруг него. Теперь же, когда Джин пришла в себя и встала с ним рядом, он смог осмотреться. Феникс играл в старейшую игру телепатов – создавал до боли реальные иллюзии, заточая в них противника, парализуя их страхом и лишая воли. Дом Греев как нельзя кстати подходил для подобного, ибо он одновременно олицетворял собой как светлейшие воспоминания Джин о ее семье, так и страшнейшие, которые она узнала уже после попадания в будущее, о смерти всей ее семье от рук убийц. Первый вопрос Джин заставил Чарльза встревожиться сильнее – девочка была растеряна, казалось, даже не узнавала его, не осознавала, что происходит. Ксавье испугался, что влияние Феникса зашло слишком далеко, и что его сила уже смогла за такое короткое время полностью подавить личность Джин, откатив ее до состояния испуганной девочки, но уже в следующий момент девочка вновь показала Чарльзу то, насколько она сильна. Довольный своей ученицей, Чарльз ободряюще кивнул и слегка улыбнулся, после чего, следуя за ней, вышел из кладовки.
Но каждый шаг давался Джин сложнее предыдущего, Чарльз видел это невооруженным глазом. Силы и уверенности хватило девушке для того, чтобы преодолеть первоначальное внушение Феникса, но сейчас, столкнувшись с реальным объемом его силы, Джин испытала сомнения. Огонь вокруг них, отброшенный телепатической силой Чарльза, а после подавляемый их объединенными усилиями, стал угрожать им вновь. Вскрылась определенная проблема в ведении телепатического боя, которая, на самом деле, являлась его краеугольным камнем: территория решает все. А именно то, на чьем поле ведется бой, чей разум выступает площадкой. Телепат, принимающий бой в своем разуме, обладает одновременно и серьезным преимуществом, и серьезной слабостью. Сила телепата – его моральная сила, сила его разума, его воли – является ключевым фактором, способным склонить чашу весов в ту или иную сторону. И как бы ни был силен Чарльз, его противодействие Фениксу в разуме Джин будет настолько сильно, насколько сильна будет сама Джин. Сражались бы они в голове самого Чарльза, расклад был бы совсем другой, и он мог бы использовать всю мощь своей телепатии, но здесь же, находясь в хрупкой голове его ученицы, он вынужден был выступать второй скрипкой, и потому чрезвычайно важно было убедиться в том, что его первая скрипка справится с давлением.
– Это так, – просто ответил Чарльз, сравнявшись с Джин. Посмотрев себе под ноги, он увидел языки пламени, медленно пытающиеся достичь его. Пока что защита Чарльза держалась, но нужно было действовать быстро. – Нет никаких сомнений, что в чистой силе Феникс превосходит нас во множество порядков. Нет даже никакого смысла пытаться победить его силой. Но у нас есть небольшой козырь, то, что поможет нам склонить чашу весов в нашу пользу. И этот козырь – ты, Джин, – Чарльз улыбнулся Джин и взял ее за руку. – Несмотря на всю свою бесконечную мощь, несмотря на целые миры возможностей, лежащих перед ним, Феникс продолжает раз за разом возвращаться к тебе. Фениксу нужен носитель, чтобы сила его достигла абсолюта. И ты, Джин, его лучший возможный носитель, его совершенное вместилище. Так что если ты и песчинка, то самая особенная песчинка на всем этом бесконечном пляже. В тебе кроется сила, способная сделать Феникса совершенным, но эта же сила позволит тебе побороть его. Однажды, я уже сделал это. Я и Джин, объединившись, поверив друг в друга и в свои силы, смогли запереть Феникса. И теперь настала наша с тобой очередь. Мы – Люди-Икс, Джин. А Люди-Икс не сдаются – они поднимаются, – Ксавье поднял руку, сжимающую ладонь девушки и направил ее в сторону лестницы. Повернувшись к Джин, он посмотрел в ее глаза и, хотя шлем и скрывал это, в его глазах была уверенность. – Так что как насчет подняться по этой лестнице и накостылять, наконец, этой птице?

Джин шла вперед, а Чарльз шел за ней следом. Ступень за ступенью, шаг за шагом, они поднимались вверх, оставаясь на месте. Огонь отступил. Воплощая в себе отчаяние и бессилие, он погас, как только вера Джин в себя усилилась. Более ее нельзя было заставить в себя сомневаться, как только этот рубикон был пройден, вокруг Джин, словно теплый плед, обвилась невидимая псионическая энергия, укутавшая одаренную, создавшая слой псионической брони, которую Феникс уже не мог преодолеть. Наблюдавший за этим Чарльз удовлетворенно кивнул. Пусть защита и не была видна глазу, быть может даже Джин сама не осознавала ее существование, но ее силы хватало, чтобы двигаться вперед беспрепятственно. Но теперь, когда тактика устрашения дала сбой, Феникс избрал другую. Сотканная им иллюзия душила Чарльза и Джин, лестница без конца, уже утерявшая начало. Если не удается запугать соперника – запутай его. Феникс игрался с разумом девушки, и, не будь с ней Чарльза, вполне мог выйти победителем. Но Чарльз был достаточно искушен в ведении телепатических боев, чтобы не попадаться на подобные уловки.
Джин кинулась вперед. Чарльз, сначала помедливший, двинулся за ней. Хотя девушка и бежала изо всех сил, а Чарльз продолжал размеренно идти, на одном уровне они оказались практически одновременно. Джин более не испытывала страха, но начинала злиться, предпочитая вымещать гнев на перилах. Чарльз же не спешил давать одаренной ответ. Стоя рядом с ней, он задумчиво провел пальцами по перилам, после чего начал пробовать воздух на ощупь. Потратив на это несколько секунд, ощущая вопрощающий взгляд ученицы, Чарльз повернулся к ней.
– Дерево в саду? Я так не думаю, – Чарльз снисходительно улыбнулся ученице, давая понять, что ее предложение, хотя и не было лишено логики, сочилось подростковой наивностью. – Ты уже и сама должна была понять, что здесь происходит. Феникс не позволит нам подобраться к нему так просто. Ты пытаешься играть с ним в шахматы, когда он давно уже опрокинул доску. Он пишет правила игры и меняет их на ходу. Пытаясь следовать им мы не уйдем далеко, так и будем бесконечно петлять. Что же нам делать, спросишь ты? Позволь я покажу, – Чарльз снова провел рукой по перилам и остановился в конкретном месте, сжав его крепко. Кивком головы он пригласил Джин сделать то же. – Ты видишь перед собой бесконечную лестницу, но это не совсем так. Отбрасывай образы – они лишь иллюзия. Отбрасывай правила – ты сама создаешь их. Чувствуй окружающие тебя псионы. Все в этом мире состоит из них, они основа сил любого телепата, их олицетворением является Феникс. Обуздай их, возьми под свой контроль. И твори.
Чарльз дернул рукой, будто бы посылая волну по перилам. Перила подчинились ему и стали извиваться, словно веревки. Ступени под ногами поплыли, зад и перед слились воедино, образы Чарльза и Джин исказились, пошли рябью, стали сменяться образами из других времен. Чарльз все так же крепко держался за перила, его лицо под шлемом сменялось его собственным лицом двадцатилетней давности, шлем Церебро менялся на шлем Онслота, и в ту же секунду все возвращалось обратно. – Феникс свернул эту лестницу в лист Мёбиуса. Настало время разорвать бумагу.
Чарльз рванул рукой, державшей перила, резко в сторону, разрывая пространство перед ними. Лежавшая вверху часть лестницы заколыхалась, как лист на ветру, после чего почернела и скукожилась. Перед ними же лежало белое пространство, чистый лист, еще не исписанный каракулями птицы. Чарльз повернулся к Джин и подал ей руку, после чего, держа ее, спрыгнул с лестницы вниз, внутрь и вовне. Когда их ноги коснулись ничего, Чарльз выпрямился, одернул чуть покосившийся пиджак, после чего посмотрел на Джин. Никаких следов лестницы уже не осталось, перед ними было лишь белое пространство, и сияющее солнце, сгусток огня, будто бы из другого мира проникший в чуждый ему.
– Я помог тебе очистить холст, Джин. Феникс никуда не делся, он слишком силен, чтобы прогнать его так просто. Он горит в небе, и он будет прожигать этот мир дальше, постарается вернуть его себе под контроль. Но кисть в твоих руках, Джин. Теперь ты можешь творить.

– Хорошее решение, – отметил Чарльз, увидев возникшую в руке девушки кисть. – Визуализация является одним из простейших и самых эффективных способов контроля псионов. Поэтому, зачастую, телепатические битвы и напоминают сражение Мерлина и Мадам Мим. Касательно того, что ты должна сделать... Пока не могу сказать точно, – Чарльз нахмурился. Метрах в пяти от него, если в этом пространстве можно было говорить о метрике, белое ничто начало накаляться. Чарльз перевел взгляд в другую сторону и увидел схожую картину. Пустота, только что сиявшая, начало нагреваться. Джин не видела этого, и Профессор постарался, чтобы так и продолжалось, переводя ее внимание на сгусток огня в небе. – Попробуй первое, что придет в голову.
Черные прутья, возникшие от рук Джин, сжали шар, но в тот же миг начали плавиться. Жар становился сильнее, белое пространство позади них уже практически исчезло, неумолимо к ним подползало переливающееся красным нечто. Джин все так же смотрела только на шар. Профессор сжал кисти в кулаки от напряжения, из-под шлема покатились капли пота. Пожираемое космическом пламенем пространство вокруг них упиралось в барьер, созданный Чарльзом. Пока девушка творила, Профессор тратил последние силы, чтобы сдержать напор Феникса, дать своей ученице время. Резервуар с водой не помог тоже, Чарльз и не верил в то, что поможет. Несмотря на успокаивающий и уверенный тон, каким он говорил с Джин прежде, Ксавье ни на секунду не забывал, с сущностью какого порядка они имеют дело. Простыми телепатическими фокусами Феникса не победить, Чарльз это знал, и, держа оборону, параллельно пытался нащупать брешь, пользовался тем, что создавала Джин, чтобы прочувствовать силу Феникса. Где-то была зацепка, с помощью которой можно если не победить, то хотя бы подавить Феникса, но пока Джин не находила ее, равно как и не находил Чарльз.
Когда напряжение от обжигающей массы стало почти невыносимым, весь мир вокруг них вдруг сменился заснеженным ландшафтом. Все еще не показывая этого Джин, Чарльз облегченно вздохнул и на секунду обмяк, справляясь с напряжением. Подумать только, каких сил ему требовалось, чтобы сдержать птицу, и с какой легкостью его ученица сделала то же самое, почти не задумываясь. Дело было не только в силе места, ее сознания, но и в чистой телепатической силе юной Грей. Чарльз не переставал поражаться ее потенциалу.
– Сейчас и увидим, – выдохнул Профессор, шагнув вперед и поравнявшись с Джин. Слои льда и снега один за одним укрывали огненный шар, сковывали его, словно невидимыми цепями. Влияние Феникса на окружающий мир слабело, Профессор чувствовал, что Джин одерживает верх. Сама того не видя, лишь создавая образы из головы, она сражалась в бою со своим главным врагом, сражалась и побеждала. Профессор положил руку одаренной на плечо, параллельно вливая собственные телепатические силы, подпитывая ее, упрочняя лед и снег, усиливая тюрьму. Легкая улыбка коснулась губ наставника. Улыбка, которой суждено было исчезнуть уже спустя секунду.
Профессор вдруг резко одернул руку с плеча Джин. От ладони Чарльза шел пар, сама она покраснела, покрылась рубцами и волдырями. Отшатнувшись, Профессор ошарашенно посмотрел на Джин, из которой начал исходить пар.
– Нет.., – прошептал он, пусть и неосознанно, но пугая одаренную. – Наши попытки сковать его обречены на провал. Я не мог понять, почему Феникс принял такую простую форму, почему он дал нам атаковать его напрямую. Почему даже сейчас, несмотря на все усилия, его влияние все еще сильно в твоем теле. Он не терял времени зря, Джин. Слившись с тобой на этот раз – в первый, для тебя, но не в первый, для Джин этого мира – Феникс поменял свой подход. Он намеренно сделал себя более уязвимым, но, вместе с тем, обрек всех нас на тяжелый выбор, – Чарльз опустил голову, осознавая, что случилось, и коря себя за невнимательность. Ему следовало почувствовать все раньше, следовало искать другой путь сразу. – Джин, Феникс не просто занял твое тело, вторгся в твое сознание – он вписал свои псионы в твои. Раньше он подобного не делал. Он подверг себя риску, отдаваясь человеку столь безрассудно. Он связал свою сущность с твоей, переплел, сделал практически неделимой. Как бы мы не пытались его удержать, пока твое сознание свободно, частичка его будет свободна тоже. Мне жаль, Джин, – сказал Чарльз, и голос его дрогнул. Подойдя к одаренной вплотную, он взял ее ладонь в свою, накрыл другой рукой и крепок сжал. Жар Феникса обжигал его руки, но это ничего не значило в данный момент. Его голос источал горечь, горечь и боль, и разочарование в себе, и сочувствие. Но он знал, что выход был лишь один, и что его ученица его поймет. – Мы должны запереть вас обоих. Твое сознание и его. Пока не придумаем выход. Я обещал тебе, что помогу, и я сдержу обещание. Я потрачу все свои силы на то, чтобы разделить вас, псион за псионом. Но сейчас, моя дорогая Джин, вы оба должны уснуть. И сделать это можешь только ты сама. Возьми свою кисть и нарисуй в последний раз, Джин.

Отредактировано Professor X (04.03.2020 01:47)