Несколько странно осознавать то, что чутье и слух едва ли не впервые в жизни обманывают. Он слышит. Звуковые волны доносят до него массу звуков, но они в виртуальной реальности, и он понимает, что все это – игра, а не настоящее. Мэтт качает головой, думая что-то о том, что у него совершенно не тот возраст для того, чтобы знакомиться с подобными новейшими технологиями, которыми, если они заработают в будущем так, как надо, будут пользоваться в основном молодежь.
Аватар настроен. Ситх или джедай? Без понятия. Это имеет мало значения. В конце концов, он здесь не для того, чтобы играть, а для того, чтобы помочь Питеру выявить все существующие недоработки.
Мэтт вслушивается в слова Паркера. Хмыкает на слова о том, что сила и ловкость остаются у него прежними, в том числе с ним остаются и иные способности, без которых ему было бы крайне затруднительно проводить эти самые тесты.
Слышит характерное шипение, издаваемое световым мечом. Вот он – шанс ощутить себя в шкуре одного из героев легендарных Звездных войн. Воздух слегка колеблется, Мэтт поворачивается в ту сторону, в которую указывает Паркер.
Сверхчувства работают исправно. Радар прекрасно определяет местоположение в пространстве объектов и его самого. Он не может объяснить то, как это возможно, раз они уже находятся в виртуальной реальности, но факт остается фактом – он чувствует, слышит, «видит» так же, как и обычно.
- Странное ощущение, - произносит, направляясь вслед за другом. – И ты хочешь сказать, что это в будущем будет у большинства геймеров в мире?
Непонятно, чего опасается Мэтт больше – того, что многие люди просто решат проводить в таких компьютерных играх большую часть своего времени, или того, что он становится свидетелем того, как мир стремительно начинает меняться.
Легкий взмах – световой клинок рассекает пространство. Вокруг моментально начинают раздаваться звуки выстрелов. Мердок слушает Питера, фыркает, весело улыбаясь – если бы ему кто-то сказал, что сегодняшний день он будет проводить в мире Звездных войн, убивая врагов и проходя уровень за уровнем, он бы расхохотался во все горло. Но вот – он, меч в его руке, а их окружают, судя по всему, самые разные противники.
- У меня, кажется, джедай, - с некоторым сомнением проговаривает, отталкивая при помощи одного из навыков приблизившихся противников. – Было бы нечто подобное в реальности. Жизнь сразу стала бы легче. По крайней мере, у меня.
Да. Разбираться с преступниками Адской Кухни при помощи Силы было бы действительно куда легче, чем при помощи кулаков. Но приходится обходиться тем, что есть.
А пока Мэтт совершенно не видит причин жаловаться. Враги отлетают, слух работает, меч кого-то разрезает. Прыгать здесь несколько легче, как и одолевать противников, побеждая одного за другим. Выстрелы бластеров задевают его лишь слегка пока что, поэтому он не может до конца оценить то, насколько болевые ощущения реалистичны. Необычное чувство, но он напоминает себе, что они в игре, и все это не столь реально, как кажется.
Или… он ошибается?
То, что что-то не так происходит, он замечает не сразу, а только тогда, когда Питер вскрикивает.
- Что? Что не так? Питер?
Уделить все свое внимание Мердок не может, учитывая то, что ему приходится отражать волны стремительно надвигающихся противников, но он уже четко осознает то, что все пошло через одно место.
Вопрос – насколько все плохо?
И ответ он получает практически сразу же.
В виде диалога.
Мэтт поджимает губы, отбрасывая кого-то прочь от себя. Приближается к Питеру, намереваясь узнать, что происходит, но тот опережает его, подробно объясняя, что выбраться из симуляции не получится, пока они не пройдут этот уровень. Радоваться причин, в общем, нет.
- Неприятные недостатки, - констатирует, отражая чей-то удар. – Значит, нам нужно пройти уровень, не получая при этом никаких повреждений? Звучит так, как трудновыполнимая задача. Есть идеи, как выбраться отсюда?
Идеи должны быть. Мэтт надеется на то, что они все же есть. Погибнуть в игре настоящей смертью – не самая лучшая кончина для тех, кто часто и без того рискует своими жизнями. Действительно не самая лучшая. И абсолютно безрадостная.