- Я вижу мир силуэтов. Каждый звук издает вибрации, звуковые волны. Они разносятся по пространству, сталкиваются с людьми, предметами, машинами, обкатывают их, точно вода, четко вырисовывая их очертания. Ощущения так же обострены. Я чую, чувствую, ощущаю все. Вокруг меня почти никогда нет спокойствия.
И никогда не было. В бою проще – приходится сосредотачиваться на противниках, прислушиваться к ощущениям, к малейшим колебаниям воздуха. На слух же полагаться не всегда можно, ведь чаще всего все вокруг начинает смазываться в какофонию. В обычной же жизни ему приходится терпеть все.
Приходилось, можно так сказать.
Сейчас все намного проще. Легче. Теперь, когда Наташа чаще проводит время рядом с ним, у него не возникает проблем с попытками абстрагироваться от окружающего мира. С ней очень легко забыть обо всем на свете, в том числе и об Адской Кухне, которая вполне может прожить несколько дней или недель без него.
Мэтт вздыхает, вслушиваясь в ее уверенное сердцебиение. Когда-то они не смогли работать вместе именно по этой причине, но сейчас несколько иная ситуация.
- Наташа, я не считаю тебя слабой, и я знаю, что ты станешь опасным противником для Руки. Просто пойми, что в войне с ней я ошибался, едва не потерял себя, едва не потерял тех немногих, кто был мне дорог, и я опасаюсь того, что произойдет в этот раз.
Умолкает, задумчиво наматывая повязку на свою руку. Ее не отговорить. Она не забудет о том, как он едва не погиб.
Согласно кивает, приближается к ней на шаг. Вспоминает о том, что она и без того часто бывает в опасных переделках. Щ.И.Т. не малину на полянке собирает все свое время, увы, как бы он этого ни желал, но он осознает, в каких рискованных миссиях Наташа может принимать участие. И, вероятно, учитывая это, будет весьма рационально тренировать ее, научить ее тем приемам, которым долго и упорно учил его Стик.
Не хочется.
- Наверное, не стоит лезть в темную комнату? – улыбается, пытаясь свести разговор в шутливое русло, но его рука оказывается на ее груди, и он чувствует, как мерно стучит сердце. – Нечестный прием…
Ей ли не знать о том, что звук биения ее сердца самый любимый у него. Как и ее голос, как и ее запах. Это действительно нечестный прием, так как он сдается еще до того, как слышит ее смех, обволакивающий его со всех сторон, раскатываясь по комнате.
Сорвиголова. Человек без страха. Упрямый, непреклонный уличный страж порядка. Так быстро сдался.
Он со вздохом прячет свое лицо в ее волосах, признавая свое поражение. Смеется, а затем завязывает ей глаза повязкой. Об этом он еще пожалеет, так как лично найдет каждый ушиб и синяк и будет ежедневно проверять, сошел ли он или нет.
- Что ты со мной делаешь? Я надеялся на то, что сумею убедить тебя в том, что тренировка не нужна, - выдыхает, отвечая на ее поцелуй. – Ладно, твоя взяла. Попробуем. Полагайся на свой слух.
У Наташи усовершенствованная физиология, но ее чувства не настолько обострены, однако, Мэтт помнит слова Стика о том, что любой человек может использовать их, если, конечно, научится. Его задача, наверное, в этом. Научить ее ориентироваться в темноте, слышать каждый звук и понимать, что он несет за собой.
Мэтт отходит на пару шагов, выпуская ее из объятий. Немного морщится, но стряхивает с себя опаску и осторожность. Встает в боевую стойку. Конечно, он не сразу начнет бить в полную силу, для начала просто проверит, что позволит ей привыкнуть к этому.
- Еще не передумала? Готова?
Разумеется, готова. Разве может быть иначе. И все равно это несколько непривычно. Он бы предпочел провести этот день за более приятными занятиями. Наташа хочет сразиться с Рукой, он и сам желает этого в глубине своей души, так как желание прогнать эту организацию из Адской Кухни просто не исчезнет, но это опасно.
Мэтт быстро шагает вперед, стремясь произвести простой захват. Пробует свою силу после продолжительного перерыва, проверяет то, как Наташа будет защищаться. Наверное, это и ему самому тоже необходимо, так как выходить на улицы сейчас не слишком разумно. Сначала нужно вернуть себя в форму. Но он бы не пожелал делать это вот так.