Все время после того, как Одинсон с братом вернул Альдриф, он жил оглядываясь. Нарушенное обещание преследовало его бодрствующим, преследовало и во снах. И ладно это был бы какой реальный, осязаемый враг, но нет - дело обстояло все хуже и хуже. С каждым часом Вингнир все больше превращался в параноика, становился нервным, дёрганным, не зная, когда и в какой форме придется платить за содеянное. Молот все ещё слушался его, но уже далеко не так, как раньше: складывалось такое ощущение, что это всего лишь временное одолжение, а не тот вид постоянства, который был раньше. Весь мир менялся, Громовержец ощущал надвигающийся шторм... Но не мог поделать ничего, дабы его предотвратить. И все его лихорадочные идеи сводились к одному: ему нужен его молот. Его Мьёлльнир. Чтобы у него появился хотя бы маленький шанс все исправить.
   Только вот его оружие сейчас находилось неизвестно где. Зато очень даже известно, с кем.

   Лично искать девушку-Тора Рюмр не собирался, понимая, что эта затея изначально гиблая, и может занять неизвестное количество времени. К тому времени, когда он сам, своими силами ее найдет, будет уже поздно. Может, если бы он знал наверняка ее личность, а не строил безумные догадки, было бы легче, однако сейчас у него были только теории. Но кто-то же должен был знать ее настоящее имя, знать, кто скрывается за маской ее шлема. Может, всевидящий Хеймдалль? Однако Страж Бифрёста не дал ему нужных ответов, посоветовав искать в другом месте. В каком именно он, ясно дело, не уточнил. Может, он на самом деле знал, кто она? Но если даже так - почему тогда говорил загадками? Так или иначе, от Сына Девяти помощи Таранис не получил. Говорить о таком с Одином Веор не желал от слова совсем, прекрасно помня, как Всеотец отреагировал на женщину, которая украла сильнейшее оружие Асгарда - или так он, по крайней мере, ранее считал. И пусть даже в последнее время Ганглери заметно охладел к данному инциденту, все же Ас был уверен - отец ему не поможет. Оставался только один, кто на самом деле мог хоть что-то знать о местонахождении женщины с молотом... И наверняка догадывался, кто она на самом деле. И получше самого Донара. Правда, найти его тоже было задачей не из лёгких. Но здесь у него были хотя бы приблизительные наводки.

   Послы Льёссальвхейма, в очередной раз заявившиеся в Асгард за финансами для отстраивания своего мира после войны, нервировали Громовержца пуще прежнего. Все такие из себя обездоленные, грустные, несчастные, вечно только просящие и аргументирующие свои посты тем, что они-де пострадали больше всех в отгремевшей войне... Можно подумать, что только они что-то потеряли. Но Асгард терпел, и Вотан, на которого внезапно снизошло титаническое терпение, все же скрепя сердце ведал нужные деньги. Хотя вид у него был такой, словно он собаке бросает кость, и альвы видели это. Впрочем, частично его Громовержец поддерживал морально в этом плане: ведь чтобы что-то сделать, что-то исправить, нужно работать самому, а не клянчить помощь у других. Но, судя по всему, здесь поработала ещё и Фрейя, своим терпением и пониманием успокаивая мужа, а также давая надежду всем пострадавшим в Войне Миров. Лично Тор не был таким добросердечным, почему все общение с альвами сводил к сумрачному молчанию со своей стороны. В конце концов, не только им требовалась помощь, и он не мог - да и не хотел - постоянно находиться в их мире. Другим также требовалась помощь, и другие ветви Иггдрасиля были не в пример более благодарными за оную, и более смиренными. Они не просили так, словно это было требование за какие-то заслуги, они пытались сделать что-то сами, не вели себя так, будто им все должны, им Донару даже как-то хотелось помогать. Но сейчас ему было приказано - прямым указом Гримнира, чтоб его - отправиться в качестве долбанного телохранителя, чтобы обеспечить безопасность этих остроухих неженок, и золота, что было им выделено. Притом Тора не покидала мысль, что больше Вотан переживает именно за золото, чем за альвов. Впрочем, Фрейя пыталась как-то сгладить ситуацию, но что отец, что сын уже порядком устали от этих попрошаек. Это у жены Игга было терпения и всепрощения хоть отбавляй, первые мужи Асгарда совершенно не отличались покладистым характером.
   И вот где-то надо втором часу пути эти остроухие все же принесли какую-то пользу. Сквозь их непрерывный трёп в высокопарной форме он все же сумел расслышать то, что заставило Одинсона моментально оживиться. Оказывается, где-то здесь уже довольно долгое время ошивается "опальный принц Асгарда". Ну надо же. Эдак невзначай буркнув, а где именно ошивается этот индивид, Рюмр получил ответ, и как только они достигли городской стены, бросил громадный сундук с золотом и драгоценными камнями прямо на мостовую. Мостовая жалобно треснула, сыпанув каменными крошками.
- Но дворец и казна дальше! Почему мы остановились?!
   Неизвестно, то ли все альвы так обнаглели в последнее время, то ли Донару так колоссально везло на послов. Он пнул сундук, который нёс все это время, погнув одну из ручек, и направился вглубь города.
- Мне было велено провести вас и злато к городу. Мы в городе.
- Но... Но как мы его донесем?! Он ведь весит тонны!
   Похоже, один из послов искренне считал Бога Грома не только своим личным телохранителем, но и вьючным животным. Сдержавшись, дабы сей же час не высказать им всем весь спектр своих мыслей касательно их самих, их поведения и вообще, Тор только сплюнул на землю, и не оборачиваясь, процедил сквозь зубы:
- Не моя проблема. И коли вы то злато потеряете, оно волшебным образом куда-то исчезнет или же вам его не хватит на ваши... "нужды", более вы ничего не получите. Таково слово Всеотца. Советую мудро последней подачкой вам распорядиться.
   Рюмр специально держал эту информацию до последнего. Во-первых, дабы сердобольная Фрейя не начала заступаться за этих... этих, в общем, а во-вторых - он не мог себе отказать в подобном удовольствии. Должен же был кто-то из поставить на место.

   Обнаружил он Локи в небольшом игорном доме, где тот то ли очищал карманы других игроков, то ли подкатывал к местным девицам, то ли просто замышлял какую-то шалость. Не факт, что невинную. Нет, был шанс, что он попросту релаксирует, но в подобные чудеса Громовержец давно уже не верил. Это как безоговорочно верить в плачевное состояние Льёссальвхейма, когда видишь богато убранный игорный дом. Молча и бесцеремонно взяв себе кружку мёда, он с все таким же сумрачным видом скалой возник перед младшеньким, бухнул молот на стол, и усевшись напротив, приложился к жбану:
- Все балуешься, братец? - Опустошив свою кружку, Донар хмыкнул, и склонив голову, пристально посмотрел на Локи: - Пора бы тебе и поработать. Мне нужна... Услуга. Мне нужен мой молот. И так, кто его держит сейчас.

Отредактировано Thor Odinson (30.05.2018 10:42)

Кружке Локи не удалось избежать участи приватизации: Таранис все же цапнул оную резким жестом, и влил в себя ее содержимое залпом, слегка поморщившись. Уж незнамо что там пил его братец, но то был явно не мёд. Посему сын Ганглери окрикнул официантку, дабы принесла еще одну кружку его младшенькому, да ему девять кружек мёда. Чистого, неразбавленного, а то он огорчится. Объяснять, что будет, если Вингнир огорчится, не следовало - все и так представляли весь масштаб последствий. И вот когда заказ красовался на столе, а Веор честно заплатил с немаленькими "чаевыми", то он сразу же вылакал первые три кружки, и взявшись за четвёртую, соизволил таки заговорить:
- Уж не пойми меня не так - выбесили меня послы Льёссальфар. Наглые попрошайки хелевы... И где только королева ихняя таких находит? Есть ведь среди их народа и нормальные... однако не суть.
   Прикончив четвёртую кружку, Тунараз выпил залпом еще и пятую, и взявшись уже за шестую тару, выдохнул да продолжил:
- Заключить ее в свои объятья крепкие, сжать ее стан девичий, да ночами и днями напролёт любить ее так, как только Бог Грома может, а то Ороро Монро вот слишком воспитанная и на меня не смотрит, посему надобно забыться мне хоть как-то от любви неразделённой. А ты сам как думаешь же, Локи? - фыркнул Рюмр, скорчив рожицу да приложившись к жбану - Ясно дело, мне надобна помощь ее в деле, которое не терпит отлагательств, иначе тебя я бы не просил, и не стал бы искать встречи с ней. И вовсе ничего плохого я с ней не сотворю. Я уже... перерос свою неприязнь к ней, да свои глупые обиды. Молот так решил - и на то были причины, брат. Правда, лишь недавно понял я, какие - и кто на самом деле имел слово последнее. По глупости да незнанью своему мыслил я, что Вотана заклятье имеет решающую власть... как же я ошибался.
   Затем Громовержец прервался, допивая оставшиеся кружки, и вновь позвал альвку, попросив ее не мелочиться и притащить сразу весь бочонок. Девушка, конечно, странно и удивлённо посмотрела на него, но перечить не стала - платил бог вполне даже хорошо, платил наперёд, и пьяным не выглядел вообще. Видимо, у Сильнейшего из Асов были на то причины - так кто она такая, дабы ему перечить или отказывать? К тому же, хозяйка заведения молча кивнула ей, и попросила повара, дабы тот притащил Асу бочку с мёдом и самую большую кружку, которая у них была.
   Ох, видно было - не хочет Донар рассказывать брату о том, о чём собирался. Слишком то было личным для него, слишком малопонятным - но иначе он не мог. Ему нужно было быть открытым с Локи, если он хотел получить от него помощь. Да и в последнее время тот не давал повода не верить ему так, как встарь. Может, он и впрямь изменился, и на самом деле решил возродить давно сожжённые узы братства? Он так говорил, да - но думал ли так? Впрочем, выбора у Хлорриди не было. И видит Один, он хотел верить младшему.
- Что ведаешь ты о сотворении Мьёлльнира моего, брат? - судя по всему, Одинсон решил начать издалека. И получив ожидаемый ответ, он вздохнул, плюнул на кружку, выбил кран из бочонка, влил в себя где-то половину содержимого, и поставив тару на стол, начал.
   Громовержец рассказал о том, кто такая Первородная Буря. И о том, как Вотан заточил ее в том чистейшем куске уру, который Двергар принесли Всеотцу в качестве благодарности за их защиту. И о том, как после Игг приказал цвергам выковать из него оружие, с которым сам не мог совладать, и заколдовал его так, дабы никто не мог его поднять - только достойный. Миллиарды лет томилась Буря в молоте, покуда не родился он, Тор. Дальнейшая история была известна всем. Да только единицы знали ее полную.
   И вот Таранис поведал Локи о том, как он с Альдриф и дизир отправились в далёкое прошлое, в Асхейм, который после стал Мидгардом. В то время, когда сам Один был еще мальчишкой. И там Веор встретил Первородную Бурю, свободную, дикую, полную страсти, эмоций, стремлений, не скованную, и приносившую воздаяние да наказание всему мирозданию. Он едва-едва ушёл тогда, и то лишь с помощью Энджелы, которая достучалась до его сознания - ибо не хотел Вингнир уходить. А Буря не желала его отпускать. Нетрудно было догадаться, что на самом деле она лишь ждала, ждала несчётное количество времени, покуда Донар не родится, и не отыщет ее в настоящем. Но все годы, что она была рядом с ним, как дополняющая его суть половина, находясь в Мьёлльнире, видимо, показались ей чем-то недостаточным. Манипулировать его сознанием она то ли не могла, находясь в монолитном куске уру, то ли не хотела, но вот сознанием той, которая сейчас держит его оружие - вполне. Тихий шёпот тут, ненавязчивые мысли там - и Первородная Буря вполне могла оказаться в шаге от свободы. А сейчас мироздание не выживет, не переживёт ее свободу. Слишком изнеженным стал этот мир, в нём не работали уже те жестокие правила, которые правили во времена Бора, отца Гримнира. И как Локи должен был помнить, он пообещал Буре, говоря с ней через тот молот, который лежал сейчас перед ними на столе, что даст ей свободу - в обмен на ее силу для спасения сестры. Однако ему не дали его сдержать. И последствия он уже ощущает в мироздании. Миры нервно дрожат от надвигающегося шторма, и он не должен этого допустить - чего бы ему это не стоило. Но для этого ему недостаточно копии. Для этого Вингниру нужен оригинал. Его Мьёлльнир.
- Видишь, брат - я не стал бы тебя просить, не будь это важно. Это тебе не будет какой-то Рагнарёк, это будет конец. Конец всему, что дорого нам, ибо Буря не будет разбираться, кто виновен, а кто прав - она разгневана, обижена, и ощущает себя преданной. Последствия будут ужасными, и это - очень мягкое определенье. Вот почему мне нужна, крайне нужна дева, что молот держит мой. И поскольку ты признался сам, что ведаешь ее местонахожденье - и, судя по всему, личность ее - то не стоит медлить: отведи меня к ней. Я не прошу тебя сказать мне, кто она, я прошу лишь - дай мне с ней поговорить. Дай мне ей сказать, что сейчас важнее спасти все миры, чем ей быть Богиней Грома.
   После такого монолога Вингнир допил бочонок, и уставился на Локи. Он, конечно, был готов на многое, дабы тот внял его словам и поступил так. как он просит. Но было в его взгляде и другое: взор Громовержца ясно говорил, что если вдруг Бог Историй упрётся, то он его заставит. И это не понравится никому из них.

- Не то, чтобы я ей не доверял.... Просто от того, что силу бога дать кому-то, кто оным не является - то божеством обладатель тот не станет вовсе, только хуже сотворит себе да и другим - хмыкнул Таранис, допивая остатки своей порции. - Уж ты должен был бы то понимать, брат. И да, задача с Бурей явно не по ней.
   Покуда младший разбирался со своим колдовством и подготовкой к переходу, Рюмр оплатил счёт, вылакал "на дорожку" еще литр вина, которое в ЛЬёссальвхейм импортировали из Золотого Града, разбил бутыль в качестве одобрения, и в общем, был уже готов отправляться в путь. Не готов он был только к одному: он в упор не знал, что и какими словами сказать девушке с его молотом, дабы она вняла его словам. В конце концов, видимо, ей крайне важно было сейчас делать то, что она делает, и просто так отказываться от всего этого... Да, Донар понимал, что он будет у нее просить. Лишиться мощи, лишиться силы, власти, знаний, возможности летать, касаясь звёзд - это больше, чем способен себе представить любой человек и большинство из богов.
   И вряд ли она просто так это отдаст.

   Мир, в который перенёс их Локи, был знаком Гримнирссону лишь отчасти: когда-то слухи о нём к нему доходили от членов Людей-Икс, и сам он более-менее знал о нём еще со времён своей молодости, когда Асы грабили всех, к кому могли приплыть на небесных кораблях. А приплывали северные боги всюду, куда хватало фантазии, покуда добычу было уже некуда девать. Оглядевшись вокруг, Таранис напряг память, попытавшись было вспомнить, что это за мир, но раскаты грома вдали явственно мешали какому-либо способу сосредоточения. К тому же, мешали еще и местные жители, бегающие туда-суда в панике, как будто в их городе - или стране? - происходила война, к которой они не были готовы. Они с братом стояли на относительно пригорке, но даже отсюда Вингнир мог чуять запах крови, пролитой не по собственной воле.
- О да. Я слышу, как небо вторит Мьёлльниру и руке, его держащей. - Глаза Громовержца невольно полыхнули небесным огнём, а рука крепче сжала рукоять молота. - И слышу я боль земли от крови сыновей и дочерей ее, что насыщает оную подобно дождю в ненастный час. Ясно дело, Дева-Тор здесь, брат, ибо не может она в стороне быть, когда творится беззаконие, несправедливость и побоище. - Заискрившись, Одинсон невольно оторвался от земли на полметра. и посмотрел в небо. Стихия, которая бушевала здесь, звала к нему, и он был не в силах игнорировать ее. Да и, признаться. не хотел. - Однако эта земля еще не слышала зов истинного Бога Грома, брат.

   То, что произошло в мире после слов Тора, услышали да ощутили все. Небо сразу же отозвалось оглушительными барабанами войны зову своего повелителя, малодушные оглохли, молнии градом осыпались на землю, не щадя никого из захватчиков, однако по каким-то неизвестным науке причинам небесный шторм не затронул ни одного мирного жителя. Любой, знавший Вингнира, понял бы, что именно он явился в этот мир: гром перед молниями, в считанные секунды изменившийся небосвод, содрогающаяся под ногами почва, небесный огонь, бьющий снопами по несколько секунд вместо доли мгновения... Да, пусть Таранис и не замечал али не хотел признавать, подобная близость с Первородной Бурей влияла на него больше, чем следовало бы. Однако он пока еще помнил, зачем они сюда пришли - и понимал, что попутно нужно будет сделать.
   Спустившись, Аса-Тор схватил Локи за предплечье, и тотчас же устремился туда, где зов был сильнее всего. По пути он видел, как захватчики пытались укрыться от непогоды, однако еще не мог понять, что именно это за планета. Покуда наконец не увидел дворец, который он с сестрой едва было не разрушили в прошлом году. Теперь многое стало на свои места - и местные, так напоминающие людей, но оными не являвшиеся, и большое изобилие других рас, и воины-захватчики, перевоплощающиеся в различных существ. Однако что скруллы забыли здесь, тем более - в таком относительно небольшом количестве, без своего флота, все же оставалось вопросом.
- Я уже вижу ее, брат. - и правда: вдали, на горизонте, можно было рассмотреть маленькую, но крайне ярко сияющую небесным огнём обманчиво хрупкую внешне фигурку, которая будто бы сражалась с кем-то, кто Вингниру был незнаком с такого большого расстояния. Подлетая ближе, он понял, что они тоже, скорее всего, из скруллов. Но эти противники были посильнее тех, которые были на улицах, иначе девушка, носящая его имя, расправилась с ними бы куда быстрее.
- Для дальнейшего я вынужден тебя отпустить. Надеюсь, сапоги твои волшебные тебя не подведут, и по воздуху ты добежишь. - Сказано - сделано, и как только Одинсон отпустил руку Локи, он мгновенно набрал умопомрачительную скорость, устремляясь прямо на противников девушки в красном плаще. Для остального мира он уже был едва различимым размытым пятном, однако те двое его все-таки успели заметить, как и сама Богиня Грома.
   Только увидеть молнию, и уклониться от нее - это две совсем разные вещи.

   От удара врезавшегося в троих воинов Вингнира земля заходила ходуном, покрывшись глубокими разломами от эпицентра, стены дворца, стоявшего позади, начали рушиться, крышу строения снесло напрочь, а столб молнии, ударивший в точку соприкосновения молота с целью, вполне мог заставить ослепнуть тех, кто не являлся небожителем. Когда же пыль еще не улеглась, и противники Девы-Тора корчились на земле, изрыгая ругательства на своём языке, Таранис, сверкая небесным огнём из глаз, вышел из дыма, и быстрым шагом направился к девушке. Он решил довериться ее чутью в плане того, что здесь было хорошим, а что плохим, и судя по закрывающимся порталам неподалёку, из которых выходили вражеские воины, не прогадал.
- Богиня Грома - сожалею, что прервал я твою битву. Уверен я, что противники твои заслужили наказанье, однако оно может подождать - местные могут сами совладать с напастью. У меня есть к тебе дело, которое не терпит отлагат...
   За спиной Вингнира послышались шорохи, и обернувшись, он увидел, что воины все же вставали на ноги, изменяя свою форму да размеры. Один из них подозрительно напоминал его самого, правда. в старой броне, второй выглядел, как полыхающая каменная глыба, а третий, чем были до прибытия Громовержца.
- ... Или терпит. - Закончив свою речь другим способом, нежели намеревался, Донар с бешеной скоростью раскрутил молот-секиру, намереваясь остриём запустить в голову первому из нападавших. Сейчас он не собирался церемониться: в конце концов, это была битва, напоминавшая маленькую, локальную войну.
   А на войне солдаты умирают.

Отредактировано Thor Odinson (18.06.2018 02:09)

Ага. Выходит, Локи решил пойти путём мирного насилия, если можно так выразиться - а Тор выражался и еще похлеще, после искренне удивляясь, почему его почти никто не понимает. Вингнир, конечно, был только за насилие, тем более в текущем случае, однако дав себе подумать еще разок над речами братца, он понял - это всё нужно было заканчивать, притом без пафосной и масштабной драки.
- Убирайтесь. Убирайтесь прочь в дыру, из которой вы пришли. Вы уже проиграли. - Молнии, бьющие в отряды вражеских солдат вдалеке, поутихли, но внезапно поодинокие стрелы небесного огня то тут, то там принялись ударять куда-то в землю. И при кадом таком случае, если вы обладали бы сверхъестественным слухом, можно было услышать предсмертный крик. - И забирайте всех своих воинов с собою. Иначе каждые трижды по три секунды я буду забирать жизнь одного из ваших солдат в каждом отряде. Сейчас на решенье у вас осталось... пять. Четыре. Три. Две.
С первого раза его слушать не пожелали, посему с неба ударило одновременно еще несколько молний, и на индикаторах одного из скруллов перед ними зажглись красные сообщения. Еще несколько воинов были убиты в мгновение ока.
- Девять. Восемь. Семь. Шесть.
Кажется, что девушка-Тор, что брат пытались его отговаривать, но Ас не слушал - и не слышал. Подобные трюки требовали концентрации, притом немалой, да и он все еще неотрывно смотрел на скруллов перед ним. В особенности на того, кто посмел украсть его облик. Кажется, ему не верили до конца. Посему как только отсчёт закончился, вновь ударило несколько молний, которым даже здания были не помеха. И вновь в этом мире стало на несоклько скруллов меньше. Выдохнув, Таранис начал снова:
- Девять. Восемь. Семь. Шесть. Пять.
В этот раз ему решили таки поверить, и скруллы закричали, что будут отступать. Однако до последней секунды сомневались, и как только Веор сказал "ноль", сразу же скомандовали по своим коммуникаторам отступать. И молнии не убили свои цели, только вырубили да слегка покалечили парочку.
- Верное решенье. А теперь - убирайтесь, покуда время у вас есть. Хотя, я прошу - попытайтесь воспротивиться.
Дураков, к сожалению Одинсона, не нашлось. Начали открываться порталы повсюду, куда утаскивали раненых и убитых - или то, что от них осталось - и вскоре были лишь руины, но уже ни одного солдата, кроме нескольких офицеров перед богами.
- Мы еще встретимся - прорычал один из них, и также исчез во вспышке переносного устройства.
Выдохнув, Рюмр повернулся к брату, и только развёл руками в немом вопросе: мол, чё до них так долго и туго доходит? Однако сейчас было не до выяснения подобного рода вопросов и получения совершенно ненужных в данное время ответов.
- Дева Грома и Молний, прибыли к тебе мы по делу, что отлагательств не простит. - Обратившись к девушке в шлеме, наполовину скрывающем ее лицо, Таранис слегка замнулся, но после решил выпалить всё как на духу. - Не стал бы я с тобой встречи искать иначе, уж поверь: не желаю я мешать твоему пути, однако должен. Мне нужен мой Мьёлльнир. Но не по той причине, которая казаться может, нет. - Бухнув Алтимейт-кувалду наземь, он указал на молот в руке девушки: - Прислушайся к нему. Прислушайся к тому, что находится внутри.
И подождав, покуда та с явной толикой недоверия сделает это, он тихо добавил:
- Она жаждет освободиться. И Она будет свободна, Дева-Тор. Этого не избежать... Если только лично я не попытаюсь предотвратить то, что Рагнарёком для всех миров может обернуться.

Уж неведомо, какой исход ситуации предвидел или ожидал Локи, однако лично Донар думал, что девушка-Тор полезет выяснять отношения в истинно "торовской" форме: кулаками да молотом, ратуя за всякие вещи навроде "не убий без очень. НУ ОЧЕНЬ важной на то причины", "больше геройствуй, меньше нагоняй страх", и тому подобную хренотень. Не то, чтобы ее методы были совсем уж из рук вон плохими, просто... Такое мышление очень часто встречалось у подавляюще большого количества супергероев Мидгарда. Слишком правильное мышление.
- Я старше, мне виднее, не колупай меня - тихо, но беззлобно буркнул в ответ на братово "не увлекайся" сын Гримнира, сложив руки на груди после того, как ситуация вроде бы прояснилась. И покуда девушка-Тор переваривала сказанное, Вингнир честно молча стоял и ждал, давая ей нужное время. Наконец она вроде как оклемалась до того состояния, дабы разговаривать и, что более важно, задавать вопросы.
- По той причине, дева, что ты - не богиня, и нету в тебе крови Первородных. Не отрицай сие, в том нету ничего дурного, и многие, сдаётся мне, то видят. Но самое главное - не тебя ищет эта сила.
Кивнув на молот из другой вселенной, Вингнир скупо объяснил:
- Мирозданье не ограничивается одной лишь вселенной, Дева Грома. Во многих из них есть свой Локи, есть свой Тор, свой Капитан Америка... Ну, мысль ты уловила, думаю. Однако многие из них уже мертвы, да только реликвии, отголоски тех миров все еще среди нас. Этот молот - один из них. Казалось бы, он такой же, как и мой, но... но все же другой. Он... боле злой. Более яростный. Это - оружие не столько созиданья и защиты, сколько оружие войны, но все же оно мне подчинилось. Однако, пусть и кажется, что он - более опасный, Буре более интересен именно мой Мьёлльнир. Тот, в котором она заключена. Другие оружия Грома также связаны с ней, но лишь то, которое в руках держишь ты, представляет прямую угрозу, которой уже давно не место в мире нашем. К тому же, сквозь твои амбиции она с тобою разговаривает. Ее слова, ее помощь, все, что она делает "для тебя", помогая следовать твоим убежденьям и стремленьям - она творит для себя. Себя самой. Ей ты безразлична, и разум твой в конце концов не устоит супротив нее. Поверь, ведаю, о чём я молвлю, ибо видел я ее - еще тогда, когда была она свободной, еще когда отец мой был не старше юнца, и Асхеймом правил Бёр. - Помявшись, Одинсон все же решил продолжить: - И тем самым путешествием во времени замкнул я петлю временную. С тех пор на ищет меня, дабы сделать своей частью, а вместе с тем ищет свободы. И тобой она воспользуется, аки вместилищем для своей свободы... Оного ты не переживёшь.Тебя попросту не станет. И не станет напрасно.
Вздохнув, Одинсон покачал головой, и посмотрел на девушку. Даже в обличии небожителя она все же казалась ему столь маленькой, беззащитной, но главное - наивной. Она обладала одной из первозданных сил, но не понимала даже, что подвластно ей, и пуще того - что с оной делать. Она не заслуживала того, что ее ждёт, не послушай она Вингнира.
Он же, с другой стороны - он заслуживал это всё сполна.
- Я умер недавно, Дева-Тор. Умер, и оказался в Бездне Гиннунгов. Однако после того, как Локи меня вернул, я...Я... Что-то во мне изменилось. Я и раньше мог поднять чужой Мьёлльнир, однако то не было правом достойного. Во мне не было части души, которая отвечала за "достойность", посему он меня и не воспринимал, к тому же, критерии у него другие. Но сейчас я слышу зов моего Мьёлльнира. Думаю, ты также его слышишь. И то не просто зов оружия. Это зов того, что в нём сокрыто. не веришь мне, что смогу поднять его я - тогда положи его ты пред собой, и возьмись за другой молот, дабы личность свою не раскрыть. Узришь тогда ты всё сама.
У них было и так мало времени, однако пока что Донар не спешил, пусть даже и понимая, чем чреваты заминки. он мог и силой взять то, что было нужно, однако это... это было неправильным. Более того, раз даже Локи пошёл по пути исправления, то Веору и подавно надо было следовать кодексу чести. Эта Дева-Тор сама должна была сделать выбор. И Громовержец знал, что она его сделает, и что отдаст его оружие.
Вопрос был в другом: не будет ли слишком поздно, когда это случится.
- Брат... нам нужно место, которое будет далеко от невинных. Я не знаю, что может вырваться наружу, притом - в сроки кратчайшие - тихо обратился к беловолосому юноше рядом сын Игга. - Я уже слышу ее зов. И я вскоре не смогу ему противиться али игнорировать. Пожалуйста, Локи... помоги. Помоги мне спасти этот мир, как и другие. Помоги ей быстрее принять решенье, и уноси нас всех отсюда как можно дальше. Никто не готов к тому, что будет после, даже я.

- Сойдёт. - Мрачно кивнув брату, Веор оглядел окрестности, закрыл глаза, сосредоточился, пытаясь отыскать здесь хоть какую-то жизнь - и не нашёл никаких сигналов оной. Значит, ему остаётся волноваться только за двоих - это уже было хорошо. По крайней мере, лушче, чем он ожидал. Мир этот пережил уже свою гибель, и повторная смерть ему хуже не сделает - тем более что от самого мира остались лишь осколки.
- Сомневаюсь, что даже я удержу, Локи... - Тихо, дабы только братец услышал его слова, ответил ему Одинсон, мрачно сжав молот в руке. Он не знал, выйдет ли у него задуманное, однако попытаться был намерен, и явно не желал отступать. Отступать уже попросту было некуда.
- Нет. Ты заберёшь сейчас Деву-Тора с собой, после того, как она возьмёт этот молот, Локи. - дёрнув оружием в своей руке, возразил Громовержец. - Вам не стоит оставаться здесь, ибо не смогу вас я огра...
И тут троицу прервали. Прервали самым грубым и нетривиальным образом. Нет, чего греха таить, Донар давно хотел сразиться с этиим противником, но сейчас для этого было крайне неподходящее время.
Более того - времени как такового у них не было практически совсем.

- Дева-Тор, отдай мне Мьёлльнир, бери этот и уходи вместе с моим братом! - прорычал Вингнир, резко сунув ей свою кувалду едва ли не под нос да протянув свободную руку. - Быстрее! Сейчас не время для геройст...
Закончить ему не дали. Громадная огненная птица одним точным залпом огня сбила Аса с ног, отправив куда-то далеко в объятия космоса, да оставив за ним лишь тонкий шлейф из крови. Ну и конечно же, что воительница с оружием бога не была из тех, кто будет стоять в стороне, когда есть такая угроза. Когда есть битва. Когда небесный огонь в ее жилах вторит небесным барабанам войны, издаваемым небом, пусть и слышала она их откуда-то из глубины молота. И она ринулась в бой, издав боевой клич, да намереваясь умереть в бою, но только лишь не отсупать. Может, Локи на самом деле и понимал истинную причину подобного поведения эжтой девушки, зная о ее истинной личности, однако он явно не удосужился то сообщить старшему брату. И зря.
Ибо обезумевший рёв, раздавшийся из глубин космоса, известил присутствующих о том, что истинный хозяин Грома и Бурь сейчас очень, очень зол.
Бешеный берсеркер влетел в Феникса подобно всепробивающему лучу света, поглощающим да уничтожающим всё на своём пути. Раскаты грома озаряли мир вокруг них, обещая разорвать барабанные перепонки тем, кто был не готов к подобному, молнии били вокруг, испепеляя, дезинтегрируя даже то, по чему попадали - и особой разборчивостью в своих мишенях небесный огонь абсолютно не страдал. Веор наносил удар за ударом, желая побыстрее закончить эту битву, все больше поддаваясь своей ярости, все больше силы своей высвобождая...
При том совершенно не подозревая, что именно этого от него и добивались.

Когда Тор и Дева-Тор поняли, что Феникс был всего лишь иллюзией - было поздно. Когда все осознали, что иллюзия была призвана лишь с одной-единственной целью, а именно ускорить неизбежное освобождение Первородной Бури - было поздно.
Однако лишь тогда, когда Мьёлльнир в руках Джейн начал жить своей, собственной жизнью, отринув руку, его держащую, и задрожав так, что, казалось, он сотрясал само мироздание - лишь тогда все присутствующие поняли, насколько уже было поздно.
Чары еще не спали с девы-воительницы, но лично Тору сейчас не было дела до этого вопроса. Он посмотрел на младшего брата, и в последние секунды, которые им были отмерены, понял, чьи руки сплели эту линию вероятностей. Но он не был зол на Локи. Он был зол на себя, из-за того, что вновь доверился тому, кто предавал его бесчисленное множество раз.
- Наверное, ты желал подчинить ее, да? Укротить магией Истории, да, братец - в голосе Рюмра не было злобы, не было и осуждения - была лишь горечь и обречённость. - Так взгляни внимательней, Локи, и подумай- что ты собрался укрощать?
Те жалкие крохи почвы, что были у них под ногами, разлетелись на космическую пыль в считанные секунды. От ударной волны, которая предшествовала прибытию той, что вечность была заключена в первозданном куске уру, Донару, едва успевшему закрыть собой девушку и парня, сломало рёбра. Звёзды, что только-только зажигались вдалеке, взрывались сверхновыми и гасли, гасли навсегда, не оставляя после себя ничего, кроме пустоты. Но это было лишь малой, мизерной частью того, что последовало тогда, когда Буря наконец выбралась на свободу.
Это... Это не было голосом. Голос, как и сама речь, были придуманы куда позже, однако Буря за миллиарды лет успела приспособиться - да только легче от этого не было никому.
Ты.
Эта фраза взорвалась тысячей сверхновых в мозгу каждого, но адресована она была именно Громовержцу. Нет, они явно не выдержат последствий - даже сейчас жизни этой девушки да Локи были на грани. Он не позволит им умереть, пусть даже это и было спровоцировано руками Бога-Трикстера.
Ты обещал, но выбрал семью прежде слова своего.
У него оставались считанные мгновения. Нужно было действовать быстро - и времени на какую-либо этику не было. Ринувшись к младшему блондину с девой-воительницей, Рюмр не терпящим возражений жестом сунул ей свой молот в ее руку, в кожаную петлю на конце рукояти продел руку Локи, и могучим броском отправил их прямо в открывшийся портал, искрящийся молниями. Он не целился куда-то конкретно - лишь как можно дальше отсюда. Они выживут, должны выжить. А ему придётся остаться сдесь. В общем, как и ожидалось.
- Я тебя подвёл. И я готов ответить за свои поступки. Я останусь с тобой.
Конечно, останешься. Ты знаешь, что будет, вздумай ты иначе поступить.
- Не... Не высвобождай свой гнев на тех, кто его не заслуживает. Единственный, кто гнева достоин твоего, стоит перед тобой.
О нет. - от речи Первородной Бури, казалось, мозг Веора поначалу взрывался и создавался заново, но вскоре он начал привыкать. Сам того не осознавая, он всё больше становился частью той стихии, которой повелевал - и которая ждала его с самого начала мира. - На тебя у меня другие планы, тот, кого я избрала Громовержцем. И я вижу, что совсем не ошиблась.
Взрыв, последовавший за оным, не оставил даже чёрных дыр - лишь первозданную Пустоту, Ничто во всей своей красе, на месте бескрайних просторов космоса, где они были. Во власть Гиннунгагапа вернулось то, что было им же и рождено - и не было следов ни самой Бури, ни Тора, ни Мьёлльнира.

Зато каждое живое существо в мироздании ощутило перемены. Каковыми они бы ни были, хорошими, плохими, все отчётливо были снедаемы неискореняемой мыслью в своей душе - мир уже не будет прежним.
И последствия не заставят себя ждать.

Отредактировано Thor Odinson (05.11.2018 13:48)