Солнце только-только начало клониться к закату, а до сих пор ещё ничего не происходило. Донар валялся на диване в штабе Мстителей и с откровенно скучающим видом щёлкал каналы новостей и телесериалов на большом телеке, который правдами и неправдами выпросил (точнее, попросту отжал) у Старка, аргументируя оное тем, что ему сей дивный девайс позарез нужен для изучения современного мира смертных. Ещё в ту просьбу вписывалась приставка, большой холодильник - естественно, не пустой, и кубик Рубика. Авторитетно заявив, что ему так легче свыкнуться с реальностью, Ас принялся подолгу обретаться либо в своей комнате, либо где-то за границей, упорно игнорируя тактические средства связи, но почему-то оставляя у себя телефон, с которого регулярно отсылал фотоотчёты то Стиву, то Энтони, то Дрюше: что пил, что ел, чего видел интересного, и так далее. Правда, понятие "интересно" у Громовержца было своеобразным, поэтому сообщения были полны изображений выпивки, жареного мяса (судя по виду - только что пойманного), фьордов, горячих точек с высоты птичьего полета, северных сияний, и прочих вещей, нормальными которые назвать было нельзя. Ну кому интересно будет смотреть на развалины старой церкви (образовавшиеся от старости, а не от чьего-то молота), на фоне которой Одинсон с искренне счастливым видом делает селфи? Или на двух зайцев, дразнящих волка, явственно страдающего сильным алкогольным опьянением с подачи чьей-то божественной руки? В общем, страдал фигнёй Тор, как мог. И сегодня ему было особенно тоскливо, а тишина в мире как-то не придавала нужно колорита и красок.
Впрочем, любое желание имеет свойство сбываться. Правда, далеко не всегда так, как того хотел его загадывающий.
Выйдя на улицу подышать тем, что люди именовали свежим воздухом, а Тор - гадостью, смердящую бензином, Веор потянулся, и только было хотел улететь куда-то в сторону ближнего Востока, как вдруг почувствовал, что он здесь не один. Насторожившись, он медленно развернулся спиной к предполагаемому местонахождению незнакомца, после чего молниеносно выбросил руку в сторону, и как только обернулся, успел увидеть, как его молот, стремительно вылетевший из здания, едва не сшиб человека, который каким-то чудом лишь успел уклониться. Впрочем, рассмотрев его получше, Ас понял, что он и не был человеком вовсе, хоть и весьма успешно выдавал себя за такового. Атаковать его больше он не собирался, однако его присутствие не могло не вызвать вопросов.
- Зачем ты здесь?
Блондин поправил прическу небрежным движением ладони, одёрнул пиджак, и только раздражённо вздохнул. Они никогда не были закадычными друзьями, эти двое, но время их вражды из-за пустяка, который никто из них уже и не помнил, закончилось много сотен зим назад. Сейчас же их взаимоотношения в худшем случае напоминали нечто вроде "убить тебя имею право только я, брат."
- Миру опасность угрожает. Иначе я бы не пришел.
- А сам справиться ты что, уже не можешь? - скептически фыркнул Рюмр, сложив руки на груди. - Ни в жисть я в то не поверю. Небось, опять культ каких сатанистов церкви поджигает? Мне то неинтересно, и я тут ни при чем, ведаешь же, что я давно подобного не делаю - наскучило.
- Хотелось бы. Правда. - Блондин даже чутка усмехнулся, хоть и не было веселья на его лице. И вот теперь Громовержец понял, что собеседник и впрямь явился ради чего-то по-настоящему важного. - Однако дело обстоит в разы хуже, Шумный.
- Но не настолько, чтобы вам позволено вмешиваться было, да? - скепсис в голосе бога сменился настороженностью вместе с гримасой неодобрения. Эта политика невмешательства была как выгодным поводом отлынивать от прямых обязанностей, так и вечным поводом заполучить желаемое, притом частенько - в сугубо корыстных целях. Тем более, у этих.
- По правде говоря... - тут уже голос человека в костюме начал отдавать горечью - я уверен, что даже было бы все не так, ты все равно бы захотел решить этот вопрос сам. И был бы против, если бы кто вмешался. Ведь ты у нас любишь извращённые формы жертвования желаемым во имя блага людей.
Ясности его собеседник не вносил, посему Ас незамедлительно потребовал оную, в простой, доступной (и слегка нецензурной) форме. И когда услышал...
Истинно, некоторые вещи стоит просто не делать. И даже не думать о них.
Развернувшись, Донар быстрым шагом направился внутрь, где нескоро облачился в свой привычный черный кожаный доспех с красным плащом и наскоро сказал Фрайдэй, дабы предупредила Старка, чтобы тот готовился к худшему вместе с остальной командой, если он не вернётся к завтрашнему дню. Не уточняя больше ничего, Таранис вышел наружу, и призвав в руку Мьёлльнир, напоследок повернулся к собеседнику:
- Если я не справлюсь, или опоздаю...
- Не волнуйся. Я о них позабочусь. О всех, о ком успею.
Кивнув ему в знак благодарности, Громовержец взмыл в воздух, и устремился прочь из страны, почти мгновенно преодолев звуковой барьер. И тот факт, что Микаэль дал ему свое слово, нисколько не облегчал тягость на его душе.
Ибо ему очень не нравилось то, что ещё предстоит сделать.
На подлёте к Британии он в очередной раз убедился, что телепортация бы только навредила. Воздух был пропитан магией, он от этого словно бы загустел, стал каким-то вязким, словно бы не хотел пускать бога на эти земли. Но Донар только нагрелся, и лишь ускорил полёт. Он напомнил этим земям, что он - хозяин всего неба, и когда-то именно его гром озарял эти леса, горы, равнины да побережья. И природа вскоре отступила, как уже отступали последние лучи солнца. Но даже при угасающем свете Тор увидел то, чего не видел много веков.
Линдисфарн был в огне. Только в этот раз он искренне сомневался, что это было дело рук норманнов. Более того - он не был уверен, что огонь настоящий. Слишком уж он был похож на тот, который они когда-то развели, сжигая христианскую веру. Слишком похож.
Посему, когда он полетел на расстояние мили, и пожарище исчезло, он понял - времени остаётся все меньше. Ибо первые признаки уже налицо. Он, сын неба и земли, уже ощущал начало непоправимого.
Он не тратил время на предупреждения, на официальность, на манеры - просто едва ли не врезался в землю, сотворив ощутимую ударную волну. Медленно выпрямившись, Тор вздохнул, и слегка склонив голову набок, тихо обратился к девушке, что была перед ним:
- Моргана. - Лёгкий кивок почтения вместе с все ещё опущенным молотом ла тоном говорили о том, что драки бог не ищет. - Могу тебя ли я спросить, чем занята Черновласая Ирландии краса в такую пору, да и еще в таком месте?
Хотя, сам по себе вопрос звучал глупо. Если Тор уж явился подобным образом, то любому было бы понятно - он прекрасно знал, чем здесь занята сестра Артура Пендрагона.
Другое дело, что по каким-то причинам, малопонятным даже самому Одинсону, он хотел услышать это от нее. Услышать и поверить. Почему-то даже самое банальное "это не то, что ты думаешь" его бы устроило.
Но только в том случае, если оно было бы искренним.
