За долгое время Валькириор впервые ожил - так внезапно, что Бруннхильда даже не успела толком этого осознать. И ей бы, предводительнице всех этих прекрасных воительниц, из самых истоков истории Асгарда, полной чудес, вернувшихся к своей истинной службе, жить бы теперь да радоваться - но женщину грызла тревога. Злое, в самый мозг вкручивавшееся острым концом шурупа, это чувство мешало сосредоточиться на чём-то ином, заставляя Вэл всё время размышлять о том, что же она увидела в Муспельхейме.

Оцепенение, которое она испытала, когда увидела там их новую королеву, быстро прошло, сменившись сначала гневом, а затем, с запозданием даже, каким-то медленным пониманием, что здесь не всё так просто. Мысль о том, что Энджела могла бы предать свой народ, не казалась такой уж невероятной на первый взгляд: всё-таки не раз и не два дочь Вотана говорила, что не ощущает себя здесь спокойно, а домом Асгард не считает и вовсе, потеряв себя и не найдя среди златого града. Это был бы страшнейший удар для всех асов; однако Сигрдрива видела в этой жизни, растянувшейся на вторую тысячу лет, слишком многое. Далеко не все боги были хорошими по своей природе.
Однако, подумав ещё, Брунн отложила эту мысль, признав, что здесь дело не в заговоре - по крайней мере, не таком прямолинейном. В том, как выглядела, как вела себя и даже как пахла Альдриф, которая была в огненном мире и которая смотрела на Малекита, ничего не было от их правительницы - это была лишь кукла, марионетка, вмещавшая в себя что-то совсем иное. Как и всякая вестница смерти, - да что уж там, как всякое волшебное существо, - дева битв была очень внимательна к символам и знакам, которые в избытке демонстрировало порой мироздание; знака более отчётливого, чем тот взгляд, который ей удалось различить у Охотницы, сложно было представить. В нём, как никогда прежде, жил огонь, но это не был огонь охоты или сейда - это был огонь, порождённый бездной для того, чтобы всё в конце обернуть в пепел.
Валькирии не хотелось в это верить, но она догадывалась, чьими глазами могло быть то безумное пламя.

И в конце концов, она решилась.
Тягаться с Альдриф в одиночку, даже в самом деле желая ей лишь добра, валькирия не собиралась, но она точно знала, кому следует узнать о странностях их королевы, пока ещё есть шанс что-то исправить. По крайней мере, дева щита отчаянно надеялась, что ещё - не слишком поздно. Ей было в самом деле жаль Энджелу, несчастную и такую по-глупому, из-за упрямства её одинокую.
И пока она не собиралась втягивать в дело ни Валькириор, ни Бальдра. Последний хоть и был советником королевы, да и вообще в кои-то веки выкопался из своей раковины и щедро дарил свет не только Садам Ёрд, но и всякому камню в граде богов, был не слишком подходящим вариантом. Он предпочёл бы сначала поговорить, утешить, успокоить и осветить своей искренней радостью каждого, кто проходил бы мимо, и было не до конца известно, что могло бы выползти на такой свет.
Тут действовать пришлось бы несколько грубее - и воительница знала одну отличную кандидатуру для подобной цели.
Правда, для начала эту самую кандидатуру следовало за уши выволочь из какой-нибудь таверны, где крон-принц в окружении боевых друзей и прелестных дев изволил бухать; то есть, конечно, нет - изволил бы культурно проводить время согласно суровым северным обычаям.

Но не иначе, как в необъятных лесах Матери-Земли какой из медведей всё-таки умер от старости, потому как в тавернах Тора не нашлось. Бруннхильда, потолкавшись среди приятелей и стащив из-под носа у Вольстагга мясной пирог, выяснила, что ас в последнее время будто дорвался до своей ненаглядной кузницы и вылезать оттуда отказывался, и обрадовалась. Это, в конце концов, существенно облегчало ей поиски.

Вломившись в Бильскирнир, дева битв заявила о своём прибытии тем, что распахнула дверь крепким пинком тяжёлого сапога, а потом уронила какую-то очередную этажерку с кучей железок устрашающего вида. Впрочем, Одинсон едва ли бы был на неё в обиде - он и сам всегда так делал, когда на карачках приползал в Валькириор. Пройдя сквозь покои и на ходу жуя пирог, Вэл без особого интереса потыкала пальцем в попавшийся ей на глаза слегка покосившийся манекен, на котором красовался красный донаров плащ, и потопала к кузницам дальше. Благо, в этой эпохальной постройке она хоть худо-бедно, но ориентировалась; всё ж жила она в Асгарде не первый год, да и не услышать грохот молота не смог бы и глухой.
- Одинсо-он! - Возопила валькирия, триумфально заваливаясь к богу под светлы очи. - Тебе стоит подумать над перепланировкой или сделать для гостей указатель "сегодня меня искать вот там". Замаешься, пока выберешься во двор, а уж в покоях твою тушу отыскать - задача и вовсе нерешаемая. Что куёшь? Счастье кому? А, ладно. Я принесла тебе пирог.
Посмотрев на остаток горбушки, женщина дожевала его, отряхнула руки от крошек и улыбнулась невозмутимо и прелестно.
- Правда, его сама и съела, но это мелочи. Меньше бы прятался - больше бы досталось. Сворачивайся, друг мой, потолковать мне с тобой надо о нашей королеве. Недобрые я тебе вести принесла, и лучше их сначала тебе от меня узнать… Авось чего придумаем.[icon]http://s5.uploads.ru/jkXAf.jpg[/icon][nick]Valkyrie[/nick][sign]Воинов кровь
Окрасила воздух, -
Только валькириям
Это воспеть! ©[/sign][status]stardust[/status][info]Brunnhilde

Возраст: ~ 30 | 1500;
Сторона: Asgard, Midgard;
Сверхсилы: сверхчеловеческие физические характеристики; всеязык; предчувствие смерти, предвидение; телепортация; крылатый конь Арагорн на поводу.[/info]

Конечно, куда же ещё Тор Одинсон мог привести свою ручную кавалерию - только и исключительно в кабак. В место, так сказать, культурного асгардийского отдыха по интересам и предпочтениям. Можно было никуда не уходить, а просто подождать здесь, пока бог сам по зову души придёт на манок выпивки. Усевшись за стол и закинув ноги на другую скамью, женщина с лёгким намёком на интерес проследила, как крон-принц потребовал пожрать, посетовала чуть слышно, что можно было бы и одеться, коль в народ вздумал выйти, но потом на столе образовалось блюдо с рёбрышками, и Вэл отвлеклась от методичного выпиливания из аса чего-нибудь приличного.
Уж сколько все его женщины не старались - толку всё равно не было.
А еда - она вот она, стоит рядом и влечёт к себе, то есть пользы от неё всяко больше. Дева щита была не дура что выпить, что закусить, и пила наравне с мужиками, и ела так же, а дралась-то, надо признать, и получше. Потому, наверное, она до сих пор и не отчаялась в Асгарде, хоть град златой и потерял в последнее время в своём великолепии. Простые радости позволяли утешить несовершенство мира.
- Верно говорю тебе, кузнец - сначала к тебе все мои красотки прибегут и будут долго расспрашивать, не нужно ли тебе чего и не холодно ли да не одиноко по ночам, а потом ещё Сиф сделает вид, что это не она с тобой не разговаривает который месяц, а ты сам дурак, и вообще, пора бы подруге новую броню предложить, чтобы в её глазах ты дураком быть перестал. Впрочем, именно это у Сиф всегда отменно получалось, - с лёгким даже, казалось, неодобрением к своей боевой товарке произнесла валькирия.
Перехватив кубок, пущенный прямо ей в руки, воительница подняла его ладонью, чуть качнула: расплавленное золото алкоголя плеснуло в чаше многообещающим теплом.
- Твоё здоровье, громовержец, и да прославится имя твоё в веках, - Вэл глотнула мёда, довольно зажмурилась и поставила чашу на стол, прокручивая её в пальцах, после чего добавила, - ещё больше, разумеется. А теперь прикинься бревном на пару минут, я знаю, у тебя отлично получается.

Женщина чуть воровато огляделась цепким небесным взглядом, на мгновение прижала палец к губам, ещё раз строго глянув на аса и веля тому заткнуться, после чего стремительно нацарапала на столешнице кончиком ногтя руну. Остальной мир чуть поблёк, отодвинулся на задний план, точно вдруг внезапно оказался за тонким, но очень прочным стеклом.
- Знаю я, как наши братья любят погреть уши под чужими речами, - пояснила она беззлобно. - В общем, слушай. Пока ты с нашей королевой прохлаждался где-то в песках Месопотамии, - без меня, Одинсон! как ты мог! - к нам сюда под её личиной заявился один наш старый весёлый друг да затейник по имени Малекит. Мы-то, конечно, сразу почуяли, что с Альдриф что-то не то, но уж в чём ты прав, так это в том, что странностей в нашей правительнице хватает с лихвой, Всеотца кровь - она всяко необычна будет. Я знаю, что Бальдр тебе рассказал об этом, но рассказал он тебе не всё... Ибо всего не знал. Железом-то в свартальва ткнула я.
Бруннхильда задумчиво крутила одну из тугих светлых кос, переброшенных на грудь, потом, видимо, в глубокой задумчивости, куснула пушистый кончик вместо рёбрышек, размышляя, как бы последующую информацию преподнести так, чтобы громовержец её на месте не испепелил за поклёп. Дева щита своего бывшего супруга знала очень хорошо, чтобы не сомневаться - он может. Хоть и в последнее время Тор проявлял несвойственное себе обстоятельное обдумывание окружающей действительности, привычка сначала бить, а потом уже смотреть всё равно никуда не делась.
Забрав наконец рёбрышко с миски и оставив в покое свою косу, женщина махнула им в воздухе, будто дирижировала, и продолжила:
- В общем, всего нашего обмена любезностями я тебе пересказывать не буду, сам всё представишь, но только Малекит как-то не особо расстроился. Чувство у меня такое было, будто бы он так… Поиграться пришёл. А уходя, сказал мне, что ничего ещё не закончено, и не знаю я, что наша королева нам следом преподнесёт. И что скоро больше сдерживать она себя не сможет. Ну казалось бы, веры этому собачнику с его-то давно и крепко поехавшей крышей ни на кончике меча, но что-то мне тут не понравилось. Говорил он так счастливо, словно подарок мне вручал да этот подарок нахваливал, мол, ты глянь, как я сумел вас всех тут вокруг пальца обвести. Гордыня всегда впереди свартальвов бежала, что уж говорить.

Воительница побарабанила пальцами по столешнице, глотнула ещё мёда - залпом полную чашу, чтобы добавить себе храбрости, - и заговорила дальше, точно бросалась в омут. Впрочем, не далеко это было от истины, поскольку сейчас в рассказе наступала та зыбкая часть, где надо было убедить Одинсона, что его боевая подруга не сошла с ума на старости лет и не перебрала вина на празднике по случаю восстановления Валькириора.
Учитывая то, что стояло перед глазами девы битв, точно видела она это мгновение назад, задача была не особо простой.
- В общем, ругай меня, но проследила я за Альдриф, - выпалила она. - Одна проследила, никому говорить не стала, Сиф даже не открылась… Как тебя прелестник наш, что Бальдром зовётся, из покоев королевы тебя забрал, ты же её в тот день больше не видел, поди? И думал, что она к Ёрд пошла? Она и пошла, только не сразу, а сначала взяла да ушла по тайной тропе мимо Хеймдалля… В Сирианы платье - от того он её, видать, и не заметил. И ушла она в Муспельхейм. Да, Тор, это была она, я её ни с кем не спутала бы. И там она встречалась с Малекитом… Я уж сначала подумала, что Локи был не так и не прав, когда назвал Альдриф "его частью семьи", но чем больше видела, тем больше понимала - нет. Не Альдриф предала Асгард, а что-то в ней не то. Помнишь ту историю, что с Лауссой была? Когда ты обеих сестёр домой приволок? Тор, в Альдриф что-то дурное живёт, что-то, о чём она сама не знает; и по огню, который я вокруг неё видела, и по глазам, и по тому, как перед ней Малекит юлил, я тебе голову на отсечение даю - Альдриф тогда не убила Сурта. Сурт теперь живёт в ней самой.[icon]http://s5.uploads.ru/jkXAf.jpg[/icon][nick]Valkyrie[/nick][sign]Воинов кровь
Окрасила воздух, -
Только валькириям
Это воспеть! ©[/sign][status]stardust[/status][info]Brunnhilde

Возраст: ~ 30 | 1500;
Сторона: Asgard, Midgard;
Сверхсилы: сверхчеловеческие физические характеристики; всеязык; предчувствие смерти, предвидение; телепортация; крылатый конь Арагорн на поводу.[/info]

Когда ас вернулся в конюшню, валькирии уже успели поведать своей предводительнице всё, что та хотела услышать, и теперь мялись с ноги на ногу, прикидываясь не то котиками, не то элементами декора. Их состояние легко было описать словами "и хочется, и колется", а потому, как только Тор заявился, его мгновенно окружили женским вниманием и певучими расспросами да уговорами. Вэл украдкой погрозила подчинённым кулаком, взглядом веля куда-нибудь убраться восвояси и не испытывать её терпения, но вняли они только самому громовержцу.
Впрочем, явно с обязательным условием ещё к нему вернуться. Ни одна дева не устоит против блестяшек, а уж коли блестяшки от такого кузнеца… Оставалось только гадать, насколько была права дева битв, когда сказала, что следом за дизир обязательно заявится и глубоко обиженная Сиф.
Тем временем, спровадив остальной гарем и потрепав по гриве довольного Арагорна, который был уже засёдлан, блондинка пристально осмотрела цепи, которые принёс с собой Донар. Звенья толщиной в его руку внушали определённое уважение, того было не отнять; однако что-то беспокоило Сигдриву.
- Не нравится мне это, Тор, - покачала головой женщина, - да сильно не нравится притом. Ты предлагаешь заточить в цепи правящую королеву - представляешь ли ты, что вообще после этого начнётся? Асгард не уничтожил сам себя после смерти Кула и твоего… Ухода только потому, что на престол мгновенно взошла Альдриф. Что сейчас будет - страшно вообразить. Нет, спору нет - других вариантов у нас не найдётся, но и тот, что есть, далёк от совершенства. Ладно, что уж, делать всё равно нечего. В Ванахейм.
Она подняла руку и сделала изящный жест, просто сминая вокруг них пространство, как кусок ненужной больше бумаги с черновиком, но даже в это мгновение она не переставала думать. Дева щита напряжённо размышляла, с чего они вдруг решили, что Сурт - коли это уж действительно был именно он - позволит им себя поймать и куда-то привязать.
Это помимо того, что сама аллюзия на Локи, которого регулярно куда-нибудь подвешивали, причём в лучшем случае - хотя бы просто верёвками - не внушала оптимизма. Ни один заточённый в граде богов хорошо не закончил, здравого ума и любви к ближнему своему не сохранил.

Когда вспышка, мгновенно поглотившая валькирию и бога, рассеялась, оказалось, что стоят они в зелёной, зелёной траве, под сенью огромных деревьев. Таких не было в Асгарде - разве что в садах Ёрд могли найтись похожие гиганты, чьи огромные стволы взмывали в небо, пробивая изящными башенками природного замка белоснежные облака. По левую руку от гостей находилось полуразрушенное строение; приглядевшись, можно было понять, что некогда оно было капищем, но с тех пор, как в Ванахейм ворвались свартальвы, ведомые своим безумным королём, многое в этом прекрасном мире оказалось заброшенным и оставленным. Ванам больше приходилось прятаться и таиться в тени своих лесов, чем заботиться о некогда любимых храмах.
На одном из крупных каменных обломков, уже затянутом мхом, подогнув под себя ногу, сидела рыжеволосая высокая женщина. Рядом с ней, оставленная, как ненужная игрушка - и оттого обиженно поблёскивавшая, лежала крылатая корона. Альдриф играла на флейте, отрешившись от всего остального мира, и в её музыке слышался настойчивый - и в то же время такой нежный, - чувственный зов самой жизни. В нём пела охота - топотом быстрых копыт, плеском пересекаемых ручьев и тонким свистом стрелы.
И как-то очень внезапно, достигнув пика, трель оборвалась; воительница опустила руки и повернулась к гостям. В лице её не было ни удивления, ни неприязни; она всего лишь приняла их присутствие как должное. В конце концов, всегда мог найтись веский повод, почему бы королевна вновь оказалась нужна там, в своём доме, который не был ей домом. Ничего удивительного.
Разве только то, что им стоило позвать её какими-нибудь более тривиальными методами, чем попытка свалиться прямо на голову в тот жалкий момент уединения, который Бескрылая всё же смогла себе выкроить в бесконечной гонке на политической арене. Отерев рукавом простой льняной рубахи мундштук, дочь Вотана вздохнула, коснулась кончиками пальцев переносицы, затем поднялась на ноги и сделала пару шагов навстречу.
- Брат, Брунн, - она слегка склонила голову в знаке приветствия. - Сожалею, что вам пришлось искать меня. Что-то срочное? Я надеялась, что пару часов Асгард проживёт и без моего присутствия, но этот град склонен к попыткам развалиться на части… Того не отнять.[icon]http://s5.uploads.ru/jkXAf.jpg[/icon][nick]Valkyrie[/nick][sign]Воинов кровь
Окрасила воздух, -
Только валькириям
Это воспеть! ©[/sign][status]stardust[/status][info]Brunnhilde

Возраст: ~ 30 | 1500;
Сторона: Asgard, Midgard;
Сверхсилы: сверхчеловеческие физические характеристики; всеязык; предчувствие смерти, предвидение; телепортация; крылатый конь Арагорн на поводу.[/info]

Нет способа лучше для того, чтобы воскресить того, кто уже почти мёртв, как позвать его по имени. Возможно, если бы Тор придержал свой язык за зубами, нынешняя ситуация не стоила бы Асгарду их новой - и так недолго правившей - королевы, Брунн - сброшенных оков на её сущности и неизмеримой боли, а Тору - горечи, которую не заглушить ни одним вином. Но история, как известно, не терпит сослагательного наклонения - и жить асам приходилось в том, что было.

На мир смотрели глаза огня, который невозможно было с чем-то спутать.
- Ты всегда был склонен к бессмысленным жестам, Одинсон. Право же, тебе пора было уже, - Сурт топнул ногой, и по траве потекло жидкое пламя, пожирая даже землю саму, - повзрослеть.
Огонь был точно разумен; он рвался в бой, он растекался, точно лава, и всё, что попадало в его жадные объятия, оборачивалось пеплом.

Брунн схватилась за оружие, медленно отступая прочь и почти заворожено, измучено глядя в лицо, так похожее на чеканное, красивое лицо Энджелы, столь же прекрасное, сколь и суровое - и одновременно совершенно точно чужое. В нём было всё знакомым - и таилось страшное, постороннее присутствие, от того особенно пугающее, что почти необъяснимое.
- Ну и что ты мне сделаешь, дева битв? - Расхохотался великан. - Опомнись, пока ещё не поздно! Малекит - безумец даже по моим меркам, того не отнять; ежели говорить откровенно, я всего лишь выполняю свой долг в Рагнарёк, потому что так заведено. Но Малекит всё рассчитал правильно… Насколько это было возможно. Вы не сможете навредить этому телу. Вы не сможете навредить мне, пока я живу в нём, а я пророс уже достаточно глубоко… Я хорошо научился таиться в глубине, пока жил в вашей маленькой принцессе.
Он сделал пару шагов к валькирии, совершенно не боясь копья, что смотрело прямо на него, золотя острый, как коготь кошки, наконечник. В руке его вспыхнул клинок.
- Ты знаешь, почему, - кончик огненного меча ткнул в грудь Бруннхильды. - Лучше меня знаешь. Ну же, девочка, не тяни время, скажи этому глупцу, чем он рискует, пытаясь навредить мне.
Кажется, валькирия и впрямь пыталась что-то сказать, но слова застревали у неё в горле, а в голубых глазах виднелись слёзы. И не понять было, плачет ли воительница от того, что и какой ценой пробудили в ней молнии громовержца, или же от того, как больна на самом деле правда, которую удалось различить провожатой всех павших воинов только сейчас.
- Тор!..
- Быстрее. Не играй моим терпением! - Рявкнул демон, и взмыли вверх языки безумного пламени, льнувшего к своему господину.
Одежда Энджелы, что была родом из Асгарда, обуглилась и почернела, обнажая белоснежную женскую кожу, но дальше огонь не смел тронуть ту, что ещё недавно была Охотницей. Он не мог перечить своему повелителю.
- У Альдриф не будет посмертия, - прошептала бледная, как тень самой себя, дева битв.
Демон издевательски поклонился, продемонстрировав подозрительно схожие с одним свартальвом манеры. Кажется, что-то зацепилось за разум Лауссы и осталось в нём - вопреки его собственному желанию.
- Я рад, что это сказала ты, а не я. Мне бы твой господин поверить не изволил.
Наверное, это и было последней каплей для девы битв.

Сигдрива не учла одного: Сурт жил в теле их правительницы достаточно давно, чтобы изрядно прорасти в нём тёмными цветами. Он соотносил себя с асиньей больше, возможно, чем она соотносила свой дух со своим собственным телом; он не дёргал её за ниточки, как марионетку, нет, и даже не надевал, точно перчатку.
Демон огня, владыка Муспельхейма, был Альдриф Одинсдоттир ровно настолько же, насколько сама Альдриф Одинсдоттир могла быть собой. Это было его тело, и он жил в нём.
А тело было великолепно. Оно было быстрее, выносливее и крепче почти всех, кто мог прийти из Асгарда, и огненный великан знал это. Он чувствовал это в своих венах, теперь наполненных жаром, по которому он так тосковал, и мог ощущать в том, как замедляется мир, стоит ему лишь пожелать этого.

Битву вообще сложно было назвать таковой, это походило скорее на то, как волна налетела на берег в решимости сокрушить его и уничтожить - и разбилась на мелкие брызги, разлетевшиеся солоноватыми каплями. Не стиснутый добрым отношением дочери Вотана к деве щита, Сурт не задумывался ни о чём.
Рефлексы тела были безупречны, а скорость, с которой оно могло танцевать в злобном, оружием ощерившемся танце, было не описать.
Вскоре Вэл оказалась на земле, её меч улетел куда-то в огонь, копьё было отброшено демонов в другую сторону, а вскоре нога демона прижала её шею к пылающей траве. Женщина закашлялась, втянув дым, дёрнулась раз, другой, третий - но он держал очень крепко.
Тогда она закричала, не то от бессилия, не то от ярости.
Нога великана надавила сильнее, заставив хозяйку Валькириора подавиться её собственным голосом.
- Заткнись, девочка, и не мешай взрослым мужам договариваться, - произнёс Сурт не без некоторой жалости в низком, раскатистом басе, который, казалось, попросту не мог идти из горла молодой девы.
Точно говорил сейчас исполинский костёр - или вулкан.

Он не был злом как таковым, не был и просто хаосом. В том, что он сказал Тору про себя, было много правды: он всего лишь исполнял предназначенное мирозданием самим, начертанное на коре Иггдрасиля, и не более того. Не хотел ли он когда-то сойти с этого пути? Быть может, и хотел; демон не мог этого помнить. Когда он, уничтоженный, истерзанный, потерявший всё своё "я" кроме едва заметной бледной тени, умудрился вскользнуть в детский разум Лауссы, растворившись в её венах и превратившись в крошечные огненные искорки в золотой божественной крови, он много забыл о себе. И несмотря на всё то, что владыка пламени пытался собрать о себе из небытия, его начинание сложно было назвать успешным.
Он утратил слишком многое.
Это тело подходило для попытки наверстать собственное прошлое куда больше - оно было взрослее, а его сила, стать и гибкий, резкий, как удар хлыста, разум легко справлялся с тем, что для младенческого ума младшей дочери Всеотца было непознаваемой пока абстракцией.
- У меня есть предложение, Одинсон, - женские полные губы, теперь принадлежавшие дурной стихии, улыбнулись, и много было в этой ухмылке от оскала черепа, - которое тебе понравится. Ты отпустишь свои молнии, а я отдам тебе эту добычу и уйду. И когда-нибудь ты получишь душу своей сестры обратно. Я не спалю её; когда я найду способ вернуть своё, я отпущу твою Альдриф. Ведь я видел всё - и я помню всё, ведь я смотрю на мир её глазами. Ты не простишь себе, если она уйдёт навсегда; я же обещаю тебе сберечь её. Моё слово стоит дорого, вернувшийся из пустоты. Не мучай вас бессмысленным героизмом, ты можешь отпустить меня - или убить нас обоих. Третьего для вас нет.[icon]http://s9.uploads.ru/7fQjS.jpg[/icon][nick]Surtur[/nick][status]götterdämmerung[/status][sign]The Eternal Flame and the sword!
Can you hear them? They call to one another!
Now feel the might of Surtur in his glory! ©[/sign][info]Surtur

Возраст: aeons;
Сторона: Muspelheim;
Сверхсилы: сверхчеловеческие физические характеристики; живое пламя, управление огнём; телекинез, телепортация; бессмертие.[/info]

Отредактировано Aldrif Odinsdottir (05.10.2017 10:48)