Мигель благодарил судьбу и технический прогресс, который в данном времени хоть и казался ему находящимся на несколько примитивном уровне, за то, что подземный лабораторный комплекс «Паркер Индастриз» был усеян множеством кондиционеров и охлаждающих остановок. Текущий по толстым трубам хладагент сейчас был жизненно необходим и драгоценен как кровь для нуждающегося в переливании. Аномальная жара напала на город буквально из ниоткуда, раскаляя бетонные джунгли до состояния нового уровня ада. Тем, кто стоял в это время в пробке, можно было лишь горько посочувствовать. Радио каждые полчаса сообщало о новых случаях дорожно-транспортных происшествий, вызванных потерей сознания водителями вследствие тепловых ударов; о возгораниях и даже полноценных пожарах. Один из таких кто-то умудрился вызвать, решив устроить в своем загородном домике барбекю.
Электростанции работали на пределе, питая единовременно великое множество кондиционеров и вентиляторов по всему мегаполису, при этом будучи одной из непосредственных жертв всепоглощающей жары. Казалось, будто весь город замер в предвкушении, когда одна из них откажет, а то и вовсе взлетит на воздух.
О’Хара, которому пришлось взять в свои руки бразды правления «Паркер Индастриз» после исчезновения Питера, проводил этот день в своей лаборатории на одном из самых нижних подземных ярусов здания компании. Он предпочел быть «временно исполняющим обязанности руководителя» лишь формально, оставив всю ту топорную и скучную волокиту ассистентам самого Паркера и другим членам руководства, действуя лишь в своей нише генетических исследований и иной раз не глядя подписывая какие-то бумаги. Он считал, что вполне может доверять всем тем людям, которых Паркер отбирал лично, тем более, лишнее самодурство в такой сложный для предприятия период могло обратить в пыль все прошлые усилия. Также, свою миссию по спасению будущего Нуэво-Йорка он считал первостепенной и гораздо более важной, чем просиживание штанов на совещаниях по обсуждению многочисленных бизнес-моделей, рассматривание графиков от бухгалтерии и прочая корпоративная по*бень. Плюс ко всему, внезапная солнечная атака каким-то неведомым образом сбила настройки портального комплекса, что был воротами в 2099. Хотя О’Хара и не был специалистом в подобной технике, он предположил, что произошел сбой в системе охлаждения, установленный пресет регуляторов которой не был подстроен под такой резкий скачок температуры грунта. В результате выгорело несколько особенно чувствительных элементов конструкции, и Мигель, проклиная Паркера за непредвиденное, как сегодняшняя жара, отсутствие, пытался самостоятельно решить проблему. Он не мог привлечь к делу никого из персонала, так как велика была опасность, что кто-то проболтается о секретной машине времени, а кредиторам такая трата их денег вряд ли бы понравилась. Ладно бы еще этот агрегат возвращал в восьмидесятые, где словить кайф было легче, чем выйти за утренней газетой. В неопределенном же будущем ловить было совсем нечего.
Мигель уже битый час ковырял один из крайне сложно функциональных и мало понятных ему элементов портальной арки, который то и дело грелся даже во время обычного простоя. О’Хара пытался открутить крышку отсека, куда поступала охлаждающая трубка, которая, видимо лопнула или отошла в этом месте из-за слишком резкого перепада температуры, ну или туда просто кто-то пролил кофе. Отделение было предусмотрительно запаяно почти наглухо и, плюс ко всему, само по себе приварилось из-за сбоя. Паук будущего мог достаточно легко оторвать крышку, используя лишь грубую силу, но хотел до последнего момента действовать как можно более деликатно, используя всевозможные инструменты. Когда терпение О’Хары, наконец, лопнуло, он всё же решил подцепить когтями металлическую пластинку и с хрустом вырвал ее. Зрелище под ней скрывалось плачевное: навесные элементы схемы выгорели подчистую и были залиты охлаждающим раствором из поврежденной трубки. Ждать новый такой элемент придется целую вечность, а надавить на нужные рычаги для ускорения процесса мог только Паркер. Ставить столь испорченную деталь обратно в механизм портала было сравнимо с помещением ложки в работающую микроволновку, только в тысячи раз опаснее, посему Мигель решил временно отключить от питания всю машину до лучших времен, которые, как он надеялся, должны были наступить скоро.
Только он хотел повернуться в сторону рубильника, как свет во всем помещении вырубился, а через мгновение включился снова, а вместе с ним и портал, причем резко, нагружая все системы на полную. Видимо, одна из городских электростанций всё же накрылась медным тазом, а подстанция самого предприятия не сработала вовремя из-за нагрузки. Так или иначе, времени думать, кто виноват, не было, требовалось решать, что делать. Расхлопнувшийся с такой скоростью портал, подпитываемый чуть ли не всеми мощностями комплекса, стал буквально затягивать в себя всё вокруг как черная дыра. Припаянные к стенам и полу стеллажи дрожали, грозясь вот-вот сорваться с места. Паук, не в силах удержаться когтями за скользкий пол, метнул паутину в панель управления установкой, стараясь переадресовать портал географически, отключая временной режим. Перед тем, как оказаться поглощенным воронкой, Мигель заметил, что, кажется, ему это удалось.
Он вылетел из портала прямо над зданием «Паркер Индастриз». На мгновение О’Хара вздохнул с облегчением, думая о том, что сейчас спокойно вернется обратно, вырубит всё питание комплекса под предлогом профилактики, разберет установку и оставит до прибытия Паркера. Эти мысли недолго грели душу Мигеля, ведь едва он вышел за границы воронки, в него на страшной скорости влетел здоровенный белобрысый детина, унося Паука вместе с собой обратно в портал, который тут же за ними захлопнулся.
Первое, что ощутил О’Хара, будучи вышвырнутым из червоточины в очередной раз, так это то, как он проехался физиономией по… песку?

Первое, что услышал Мигель, когда пришел себя, будучи на добрую половину утопленным в песке, была замысловатая ругань на незнакомом ему языке. То ли из любопытства, порожденного привычкой любого человека его времени поглощать информацию каждую секунду сознательного времяпрепровождения; то ли от желания услышать знакомый голос, который заглушит угрюмый бас волосатого амбала, но О’Хара произнес голосом человека, страдающего от недельного похмелья: «Лайла, переведи»
- Ублюдок, матерь твою, гузно троллячье, с дури удумал к Донару лезть, ты, засра…
- Достаточно
- Там еще про упыриные яйца в гузне у…
- Лайла, достаточно!
- На всякий случай записала на жесткий диск. Кстати, уже должны были доставить пиццу
- Чудесно, а теперь замолкни
Едва Мигель попытался открыть глаза, его ослепило невероятно яркое для его чувствительного зрения сияние солнца, из-за чего нормально видеть он смог. Он исправил положение, значительно усилив эффект поляризаторов соответствующего излучения. И первое, что Паук увидел, вернув себе данную способность, было то, как небезызвестный Тор отпинывает валун, форма которого явно говорила о том, что тот оторвался от некой конструкции. Увидев пострадавшее лицо бедного каменного сфинкса и «сложив дважды два», О’Хара думал уже было поймать нос изваяния паутиной, но оставил эту попытку, решив, что его вмешательства в поток пространственно-временного континуума редко увенчались успехом.
Мигель прежде не видел настоящего Тора, по крайней мере так близко. Он лишь слышал крайне презабавные байки от Питера и всякий раз подвергал их сомнениям, но в некоторых из них, что касались манер бога, убеждался в реальном времени. О’Хара не смотрел на Одинсона с какой-либо долей осуждения. Уж он точно был последним человеком (но пауком), кто мог так относиться к данному индивиду. Просто пришельца из будущего несколько обескураживало то, что личность, имеющая в его времени статус не только божественный, но и поистине культовый, может быть настолько человечной. Теперь он понимал, что подражатель Тора из 2099 не приблизился к оригиналу ни на йоту.
Встав на ноги, О’Хара проверил показатели костюма, в целом, не сомневаясь, что с чудом инженерной мысли от Паркер Индастриз всё будет в порядке даже после такого падения, тем более столь мощное излучение небесного светила давало дополнительную энергию через встроенные солнечные панели. Всё работало исправно. Тем не менее, Мигель не мог избавиться от ощущения, будто бы что-то не так. То ли притупленное паучье чутье в кои-то веки дало о себе знать, то ли после стольких путешествий во времени О’Хара уже стал привыкшим к подлянкам судьбы и ожидал их отовсюду, даже от безмятежной кучи песка.
Так или иначе, гипотетическая угроза еще не дала о себе знать, а среди словестного мусора бога грома и шампуня всё же было адекватное зерно, заключавшееся в том, что из передряги, в которую они попали по обоюдной вине, надо всё же выбираться. Правда, Паук также рассчитывал и на обоюдные усилия в решении этого вопроса, но любитель помолотить, кажется, решил переложить всю ответственность на плечи брата по несчастью.
- Я генетик, а не архитектор арок, создающих кротовые норы, или как там Пи… в смысле один придурок назвал эту свою хрень. Я работал с ней на правах пользователя, и уж извините, что не дозвонился до техподдержки. Ты, между прочим, мог бы и нагнать пару тучек над Манхеттеном, чтобы электрические подстанции от жары не перегрелись. Хотя какой там, в моем времени ты бы первый же экзамен по воздушному движению бы провалил, считая ворон на сверхзвуковой скор…
Мигель на мгновение так вспылил, что у него непроизвольно обнажились клыки, из-за чего он запнулся, чуть не проткнув себе ими язык. Благо, за маской костюма Тор эту метаморфозу увидеть не мог, мало ли, какие архаичные предрассудки он носил в своей древней голове. Подав через систему фильтрации чуть больше кислорода и отдышавшись, О’Хара вернул себе более человеческий облик. Решив немного отвлечься от Громовержца, он вновь обратился к Лайле.
- Навскидку, где мы?
- Очевидно, Гиза, Египет
- Ой ну надо же, никогда бы и не подумал. А «когда» мы?
- Второе тысячелетие до нашей эры. По наличию строения, известного как «Большой Сфинкс», после правления фараона Хефрена. Дополнительная аппроксимация указывает на приблизительно 2200 год до нашей эры. Анализ грунта позволит дать более точную оценку. Мне приступить?
- Не стоит, этого достаточно. Спроецируй на меня и моего «друга» одежду, соответствующую представителям зажиточного сословия этой эпохи
Паучий костюм сменился на длинное изысканное схенти, украшенное золотыми нитями, с подвязанным к нему темным передником, изрисованного замысловатыми узорами. Всё это добро держалось с помощью длинного красного пояса-ленты. Реактивные ботинки стали сандалиями, а плечи украшало широкое массивное ожерелье. Голову Мигеля венчал черный парик, который он бы никогда по своей воле не надел. Громовержец выглядел схожим образом, разве что его белая кожа несколько смущала.
- Сделай мистера Тора темнее на несколько тонов – Одинсон теперь был похож на очень странного и весьма огромного мулата – Так-то лучше. Не отходи далеко, а то проекция заглючит
После всей процедуры бог резко зашагал в неизвестном направлении в явном и уверенном желании принять на душу. О’Хара не мог оставить своего единственного партнера в пути возвращения домой, а посему последовал за ним, изображая наигранного недовольство, тем более, кое-что его смущало.
- Где ты собираешься найти выпить посреди одного из самых больших кладбищ в истории? Здесь только огромные гробницы и храмы, и ко вторым нам лучше лишний раз не подходить. Какой-нибудь жрец тут же распознает в нас самозванцев, а ты и так уже сломал один нос. И вообще нам лучше вести себя ниже воды, тише травы. И ты же бог, перетри с местными божками за то, за сё, а они нас прокатят на крокодиле прямо домой. Как тебе план?