У тьмы много глаз; у тьмы много имён и лиц; у тьмы множество форм, ибо она гибка и податлива, как всякая женщина; тьма, в отличие от света, который, как бы не бежал, никогда не сможет её обогнать, вездесуща, ибо тьме не нужен никакой источник - она самодостаточна. Тьма всеведуща, потому что тьма видела прошлое, видит настоящее и будет видеть будущее; в ней всё - от начала до конца и от конца до начала. Расстояния или времени для тьмы не существует вовсе, равно как и не существует невероятного - всё, что может произойти, есть для неё истина, просто лежащая на разных страницах одной великанской книги.

Именно поэтому тьма, притаившаяся в дальних углах тюрьмы, которую для трикстера собрали сердобольные его родичи, наблюдала за единственным здесь узником миллионами своих незримых очей - потому как страницы в истории кто-то перемешал и перепутал, нарушив должный порядок. Теперь тьма ждала, когда придёт та, кто стояла за ней.

Стремительным шагом, принеся с собой аромат роз, смешанный с тончайшей ноткой пепла, Сатана, королева ада всего, что стремительно переставало быть только красивым речевым оборотом, вышагнула посреди пещеры; как всегда, прекрасна, как всегда, восхитительно уместна, точно бы была тут вечно. Образ совершенства Хеллстром раскручивала на полную катушку, и никому во всём мироздании, глядя на это небесное создание, в восхитительных чертах которого истинно притаился замысел Божий, не пришлось бы усомниться в её идеальности.
С адской девой был ещё один гость: он был похож на кота, если только где-то водятся коты размером с двухгодовалого бычка. Бесшумные и обманчиво-мягкие подушечки его прошествовали по камням; почему сегодня Выходцу захотелось поиграть со своим обликом именно так, было неведомо никому, включая его самого - хозяйку, впрочем, всё устраивало, а больше фамильяру было и не нужно. Выбрав место строго напротив пленника, зверь глубокомысленно зевнул, продемонстрировав белоснежные клыки и розовую пасть, после чего уселся, мягким хвостом обвив лапки, каждая из которых была размером с обеденную тарелку.
В левой руке дьяволица держала мобильный телефон, в правой - подставку с двумя стаканами из какого-то "Старбакса", безошибочно опознаваемого по зелёному на белом логотипе. Можно сказать, что она готовилась к встрече; редко кто удостаивался того, чтобы ведьма сама приносила ему напитки - только если путём выливания вина из графина на голову, но это обычно не располагало к продолжению дипломатических переговоров.
Хотя зависело от того, кому, конечно. Война считал это чем-то вроде приглашения к действию.

Покачиваясь на носочках ботильонов, Венера созерцала нынешнего владетеля историй с большим скепсисом на остроскулом кукольном личике, и только жестокие звериные глаза её оставались практически бесстрастны: сквозь них на мир смотрел иной разум, который находил всё происходящее очевидно дурным тоном.
Дочь дракона качнула телефоном и убрала его в карман плотного чёрного платья с широкой юбкой. Из-за тёмной одежды, которую она предпочитала любой иной, сейчас суккуб почти сливалась с обстановкой, хоть густые локоны её, медным водопадом льющиеся по спине, и давали немало света.
Чарующий голос был полон восхищения:
- Удивительная закономерность. Когда во вселенной события вяжутся в морские узлы и закручиваются в перспективы, которых не должно случаться, посреди всего этого дурдома обязательно найдётся место одному-единственному богу по имени Локи. Как тебе удаётся делать аппликации из настоящего на невозможное, даже мне, должно быть, никогда не постичь.

Существо, в теории бывшее котом, улеглось на живот, вытянув передние лапы; княжна грациозно опустилась на его меховую спину, мягко подрагивающую в такт басовитого мурлыкания, и вытянула длинные стройные ноги.
- Кофе? - Предложила Сатана своему собеседнику.
Благо, намордник на Хведрунга цеплять не стали, так что болтать Среброязыкому вообще ничего не мешало.
Услужливый мрак вокруг, лишь потеснённый светом её ослепительных рыжих волос, но не ушедший окончательно, собрался в гибкое щупальце и, перехватив из изящной ладони картонный стаканчик с ореховым латте, протянул его ётуну.
[icon]http://sa.uploads.ru/bnWt3.jpg[/icon]

Отредактировано Satana (30.03.2017 23:09)

Девушка сделала мягкий жест рукой, показывая, что не стоит; ётуну она всегда благоволила, что вполне являлось веской причиной слегка постараться. Быв не только сутью женственности, но и сутью женщины как явления, Сатана обладала всеми атрибутами прекрасного пола в полной мере, включая поступки, порой замешанные исключительно на личных симпатиях.
- Нет, - безмятежно улыбнулась рыжеволосая дьяволица, - нет, не пал. Это одна из причин, по которой я пришла к тебе. Будущее, которое должно было случиться, завязалось в узел парадокса, и теперь вся вселенная поехала по каким-то совершенно другим рельсам и грозит развалиться в этом увлекательном путешествии на части. Я знаю, что это значит; ты знаешь, что это значит; в конце концов, на привязи ты теперь сидишь не зря. Что ты заварил, Локи?
Это был вопрос, который содержал в себе практически всё. Когда бог зла внезапно поймал какое-то озарение и сквозь собственные смерти перепрыгнул с одного поста на другой, переквалифицировавшись на глазах изумлённой публики в бога историй, Хеллстром была, пожалуй, последней, кто бы поверил, что на этом закончилась его прежняя дорога. Хаотическое стремление трикстера куда-то бежать и что-то делать, добиваясь неизвестных, но несомненно очень важных целей, никакое перерождение бы не отключило.
Тот факт, что родственники сочли необходимым привязать брата к камушку и оставить подальше от основной арены событий, эти подозрения лишь подтверждал. Впрочем, Утренняя Звезда лишь выглядела милой и хрупкой; наивной она перестала быть очень, очень давно, так что сомневалась в эффективности данных мер. Если уж Хведрунг хотел куда-то влипнуть, он влипал.
Вопреки всем благим побуждениям окружающих его от этого удержать.

Суккуб хлебнула кофе, облизнула пухлые губы, и продолжила:
- Если угодно, то свежие сплетни от воронов всегда в наличии. Златой Град выстоял перед натиском мертвецов Хелы, а красиво упавший с неба как-бы-безнадёжно-мёртвый Тор Одинсон вкатал племянницу в пыль, вызвав среди народа большие сомнения в собственной реальности. Обиженная Хела убралась к чёрту и теперь отказывается разговаривать даже с Адскими Лордами, потому что у неё депрессия; впрочем, не помню, чтобы она вылезала из этого состояния за последние полторы тысячи лет. О дальнейшем рассказать особо некому, кроме моих зеркал, ибо все свидетели умерли, но ты ведь наверняка и так знаешь, чем всё закончилось?
Изумрудные глаза, затенённые длинными чёрными ресницами, испытующе оглядели ётуна. Кофейный стаканчик на фоне расколоченной на части пещеры придавал ему необходимого колорита. Сразу ощущался какой-то налёт цивилизованности на варварские асгардийские реалии.
- Благодаря большо-ому затейнику Малекиту, Сурт, который у вас сейчас что-то вроде мячика для пинг-понга, получил очередной удар ракеткой и вылетел из одной принцессы в другую принцессу. В какой-то мере, Альдриф можно посочувствовать. Я знаю, как надоедает второй голос в своей голове; даже несмотря на то, что периодически он может быть полезным, - завершила она.
Василиск в сознании шевельнулся было, блеснув тревожным золотым змеиных глаз, но получил от хозяйки ментального пинка, после чего вновь залёг в спячку, справедливо рассудив, что всё это его не касается. Он не был величиной на политической арене Десяти Миров и совершенно не собирался там оказываться.[icon]http://sa.uploads.ru/bnWt3.jpg[/icon]

Болтая кофе в одной руке, ведьма слушала своего собеседника, не перебивая. История - тонкое дело, и иногда для того, чтобы просто начать разматываться из клубочка в нужную сторону, ей нужно было стать озвученной и услышанной. Поделённая на рассказчика и читателя, она превращалась в такую же неотъемлемую правду мира, как то, что каждый день наступал рассвет. Просто потому, что иначе не может быть.
Леди Воланд задумчиво кивнула. Ей сложно было судить, насколько родственное участие поломало и без того сошедший с ума пространственно-временной континуум, и стало бы лучше, если бы Лофт продолжал бодрой белкой скакать по колесу стремительно набиравшей обороты драмы. Скорее всего, нет.
- Среди будущего, которое могу увидеть я, нет ни одной ветви, где Альдриф остаётся в живых. Независимо от того, что ты сумел бы или не сумел бы сделать, - просто произнесла ведьма, и прищуренные кошачьи глаза вновь внимательно, даже будто бы чуть настороженно, скользнули по лицу трикстера. - Это узловая точка, и всё крутится вокруг неё. Но не всё так… Однозначно.

Вообще-то она не вмешивалась в другие жизни. Обычно. Но нынешнее время не подходило под определение "обычного", и поэтому суккубу приходилось отказаться от правил, которыми она руководствовалась большую часть жизни.
Изумрудные глаза княжны блеснули тусклым, тревожным отсветом болотных огоньков, грозивших путника всякого увести за собой в могилу. Поднявшись на ноги, девушка оставила свой стаканчик в благочестивой хватке склонившегося перед своей хозяйкой мрака и подошла к ётуну. В её движениях обозначилась привычная сосредоточенность.
- Это ведь её ленты? Я их помню, - она даже не спрашивала: утверждала, давая Локи осознать всё происходящее. - У норн ничего и не может остаться, потому что жизнь вашей королевы никогда не должна была продолжиться. Норны знали об этом, и норны соткали ей судьбу родиться только для того, чтобы быть убитой. Я видела это в полотне её пути. Её судьба всю жизнь была на ней самой, и Альдриф не принадлежит мирам Иггдарсиля - в большей степени Альдриф принадлежит и вовсе только сама себе. Жизнь её сложилась таким образом, что она не имеет якорей ни в одном из миров, они - не её, и она - не их. Такое тоже бывает, хоть и не слишком часто.
Сатана помолчала, с грацией хищника, принюхивающегося к уже умирающей добыче, обойдя камень, заменявший Локи и ложе, и царский трон разом. Тонкие пальцы с идеальным багровым маникюром на длинных ногтях скользили по граниту, ощущая его шероховатую прохладную твёрдость, а улыбка ведьмы становилась всё более странной, ускользающей, точно мираж - или чеширский кот.
- У меня тоже есть одна история, которую я могу тебе рассказать. Сказку про древних богов, запутавшихся в собственной ловушке, которую они пытались уготовить другим.
Это было то, почему явления Хеллстром окружающим никогда не заканчивались ничем хорошим. Истина, которую она открывала как-то легко, мимо проходя и будто бы даже случайно, обладала неприятной особенностью корёжить умы и ломать тонкие душевные конструкции из надежд и веры в лучшее.

Дочь дьявола протянула вперёд обе руки, негромко, распевно что-то произнеся; мягкие, бархатные звуки енохианского, мелодично-трепетного ангельского языка, разлетелись, рассыпались по гроту хрустальной крошкой, а два свободных конца ленты со строгим геометрическим узором, что прежде спокойно лежали на полу, взмыли вверх. Теперь они клубились вокруг женских ладоней, будто были живые, и их движения походили на танец кобры.
Нежный голос суккуба струился тёплой, уютной рекой:
- Однажды у одного короля и одной королевы родилась девочка, связавшая в себе воедино два народа, но долго пожить девочке не удалось: король оценил жизнь принцессы чуть дешевле, чем собственную воинскую честь, и на глазах правящей четы девочку убила крылатая женщина. Тело младенца она бросила одной из служанок, которой приказала его сжечь, мир же, построенный ангельскими девами, был наглухо запечатан и отрезан от Иггдрасиля, как считалось, навсегда. Это было очень давно, и так выглядит известная версия этого грустного рассказа. А есть ещё… Неизвестная, читать которую нужно уметь. - Адская королева помолчала, пропуская сквозь пальцы гладкий шёлк волшебных лент, бережно чувствуя в них едва слышный шёпот, полностью нарушивший ход истории. - Служанка, подобравшая младенца, была Светом более, чем весь Хевен, вместе взятый. Она была пряхой и ткачихой в королевском дворце, она не умела держать оружие и не способна была разрушать, зато умела созидать. И душа младенца, отлетевшая от тела, вернулась обратно, возрождённая к жизни почти случайно. Но не бывает такого, чтобы жил тот, чьей судьбы нет на свете, и тогда служанка из солнечного света и материнской любви спряла нити, которые соткала в тесьму. Десятый мир оторван был от остальных Девяти, и судьба девочки, родившейся в Первом, осталась у неё самой, потому что вплести её в ткань иной реальности из мира, который выбросили за пределы настоящего, было невозможно. Альдриф, Локи, уникальна: её нет, и она вместе с тем есть. Причина, по которой она есть, сейчас висит на тебе. В Десяти мирах не найти никого, кто смог бы сотворить подобное - эта магия вам чужда так же, как мне уютненькие ледники Ётунхейма. Ленты эти - и есть нить её судьбы; не у норн - у неё самой.[icon]http://sa.uploads.ru/bnWt3.jpg[/icon]

- Мне ничего не трудно сделать, - ответил Воланд,
- и тебе это хорошо известно. ©

Строго посмотрев на Выходца, ведьма показала ему сжатый кулак; фамильяр, лениво дёрнув ухом, ещё раз продемонстрировал трикстеру оскал белоснежных клыков, вполне способных перекусить хребет дракону, и снова сделал вид, что он глубоко и крепко спит, опустив голову на передние лапы. Он способен был не ревновать свою хозяйку только к единственному существу среди всех живых и мёртвых - к отцу Майклу, с властью которого над душой Хеллстром спорить было просто бесполезно. Всех остальных бес предпочитал предупредить сразу, что она прежде всего - его собственность.
Неважно, как выглядит кот. Любой из них всегда считает себя центром вселенной.

Несколько бесконечно долгих секунд королева размышляла, пропуская шёлк лент сквозь тонкие умелые пальцы. Мало кто знал о границах её возможностей, включая, надо заметить, и её саму; разве что отец догадывался о том, какую мощь несёт кровь от его крови - но благополучно молчал. Быстрым, змеиным жестом Сатана облизнула пухлые кровавые губы, словно пыталась подбодрить себя к дальнейшему разговору, который с каждым новым словом становился всё более чудным.
Ей не пристало вмешиваться в чужие судьбы, как гласили вселенские законы; но они же велели ей соблюдать баланс. Ограниченность фантазии мироздания, которое любило подкидывать одни и те же фокусы с двойным дном, с лихвой искупалась его неутомимостью.
- Да, я могу, - наконец произнесла дьяволица, чуть растягивая слова, - я могу всё. Но это будет дорого стоить.
Ещё раз обойдя камень, девушка остановилась напротив Хведрунга, склонила голову к левому плечу; протянутая её рука коснулась чужого лица, приподнимая голову бога за подбородок. Потом, точно удовлетворив своё любопытство, колдунья убрала ладонь.

Рот её на мгновение изогнулся в мягкой, ускользающей усмешке. Нечасто ей приходилось торговать условия не для себя самой. Впрочем, обладая мощью такой, как держала в своей стальной хватке дочь сатаны, было довольно сложно чего-то желать: она слишком хорошо знала, что может получить всё, если захочет оного достаточно сильно.
Тут вопрос был в другом; для того, чтобы решить задачку и отдать ётуну решение, которого он не мог найти, торговаться следовало со вселенной, а у неё давно уже был скверный норов и неуёмные аппетиты. Смотря куда-то сквозь собеседника, суккуб продолжила, точно рассуждая сама с собой:
- Ты всегда мне нравился, Локи. Да и ваша Альдриф, могу признать, мне вполне симпатична - она точно более нормальна, чем Кул с его возвышенной упоротостью и заботливо выпестованной мегаломанией. Но для того, чтобы обманывать мироздание с той частотой, с которой делаем это мы с тобой, надо платить. Судьба Энджелы - такой, какой она была, по крайней мере, - подходит к концу, это точно. Приёмная мать оградила своё дитя, насколько могла, но теперь свет уже меркнет, и наступает закат. Соткать новую нить и спрясть из неё новую судьбу… Да, мне это под силу; но на этот раз оставить Альдриф саму по себе, вне полотна судеб остальных миров Иггдрасиля, будет нельзя. Тогда Сурт действительно выжжет её до конца. Все мы с чем-то связаны, и это - наш якорь, и он позволяет нам возвращаться.
Уж ей ли, умиравшей в среднем раз в пару месяцев и считавшей свою смерть исключительно рутиной, было об этом не знать.

Леди Воланд отпустила ленты, но они не покинули её: чувствуя близость подобной себе природы, они клубились вокруг неё, танцуя, точно змеи, зачаровавывашие свою добычу. Там, где иные видели просто узорные фигурки, складывавшиеся в простой геометрический орнамент, княжна видела, как на бумаге начертанные слова, отрезы из чужой жизни.[icon]http://sa.uploads.ru/bnWt3.jpg[/icon]

Последний pаз, прощаясь, видеть луч солнечный -
Такая доля всем нам, обречённым. ©

Королева ада всего опустила руки, точно забавляясь игрой с лентами: они клубились, переплетаясь чисто змеиными телами, и ей казалось, что вскоре они всё же оставят Локи, увлёкшись своим танцем. Многие годы они не знали никого, кто нёс бы в себе частицу вложенного в них света.
- Дерево, которое являет собой сердце моего Сада, это росток Иггдрасиля. Я связана с миром людей более, чем тебе кажется; мой отец носил имя князя мира сего, и во мне - его кровь. - Стремительная улыбка коснулась багряных губ, придав лицу тень живых, настоящих эмоций, которых на нём не бывало обычно. - Не из-под рук норн; но мне под силу впрясть судьбу в полотна миров, в отличие от приёмной матери твоей сестры. Я - неотъемлемая часть вселенной, уравновесившая её; со мной мирозданию обычно сложно спорить. Если, конечно, уметь его убеждать.

Она протянула руку, раскрыла ладонь, и один из шелковистых отрезов, мягко изогнувшись, упал на неё, обмотал в несколько раз, не то пытаясь удержать, не то прощаясь; дьяволица несильно сжала кулак. Теперь взгляд её топких, болотных глаз вновь обратился к ётуну, которого она изучала с прежним выражением внимательного безразличия к реальности; потом девушка коротко кивнула.
Их союз изначально был странным, и с течением времени он запутывался всё больше, неотвратимо превращаясь в морской узел. Любить друг друга они не могли, но продолжали быть - вместе? Слишком громкое слово. Может быть, просто по одну сторону загадок мироздания.
- Я сделаю всё, Локи. Я сотку для Альдриф жизнь, когда её судьба оборвётся.
Ведьма отступила, повернувшись на высоких каблуках, и медные волосы хлестнули узника братской заботы по лицу.
- Ты знаешь, где меня искать.
И дочь дракона исчезла, превратившись в дым, в ночной туман, обдавший на прощание ётуна запахом роз и едва уловимой ноткой пепла. Вместе с ней исчез и кот, перевернувшийся на бок и вытянувший длинные лапы. Пещера опустела вновь. Мрак, подобострастно тянувшийся к своей хозяйке, покуда она стояла в нём, опал, растянулся по полу слабыми тенями, а в углах свернулся чёрными омутами, спрятавшимися от лучей солнца, пробивавшегося сквозь разбитый вход.
Если бы не картонный стаканчик от кофе, оставшийся на полу, можно было бы подумать, что дьяволица и не приходила, а лишь заглянула в чужие сны, чтобы зародить надежду и забыть о ней.
Однако Сатана не забывала ничего.

Отредактировано Satana (23.04.2017 19:45)