Сиф была первой, кто встал плечом к плечу с привратником Хеймдаллем и направила свой взор в сторону, куда смотрели его всевидящие глаза. Мрачная тревожность расползалась от стража, но для Сиф в той стороне была лишь глухая, пробитая острыми звёздами чернота.
— Кто? — спросила воительница у брата.
— Хела подняла мёртвых на войну. Скоро они будут здесь, — пророкотал Хеймдалль, и голос его, казалось, исходил от всего вокруг: даже от самих золотых створок. Сиф отвернулась от безмолвного космоса и повернулась к стражу. Его руки сжимались на рукояти его меча так, что могли бы удержать весь Асгард, вздумай неведомая сила сдвинуть его с места ещё раз. Увы, так сдержать мертвецов Хельхейма он был не в силах.
— Ты видишь, где наша Королева? — спросила Сиф, сбрасывая с плеч оцепенение и лишние теперь тоскливые мысли о едва-едва обретённом доме. Альдриф Одинсдоттир была асам чужая, но она и только она вернула Асгард на его истинное место. Для Сиф этого было достаточно, чтобы безоговорочно отдать потерянной дочери Фрейи свои мечи и свою преданность. И молчаливое сочувствие, когда Королева несколько дней подряд гоняла советников и гонцов с грузом оставшейся от Кула бумажной катастрофы. Молчаливое — поскольку иного Альдриф бы не приняла.
— Королева скрыта от моего взора. Я не могу найти её в Девяти мирах, — от голоса Хеймдалля, казалось, потемнело, и весь металл покрылся патиной. Сиф с сомнением изучила грозное лицо привратника. Неужели он допускает мысль о коварном плане Королевы, добровольно отдавшей корону неуравновешенной дочери Локи, а нынче покинувшей Асгард на уничтожение?
— Тогда я поведу асов, — жёстко сказала Сиф. Её мысли обожглись о скорбь по погибшему Громовержцу, по Фрейе, по оставившему всё живое и мыслящее Одину. Секундная слабость, не более. Не в правилах воительницы было ожидать от кого-то помощи, кроме самой себя. — Давно хотела сломать этой сучей дочери хребет.
Асгард готовился к вторжению.

Пока все взгляды были прикованы к далёкой точке во Вселенной, за спинами подбадривающих друг друга криками воинов Асгарда безмолвной тенью скользил вдоль стен враг. Тот, кто никогда не был против взяться за оружие и утопить в крови самоуверенного противника, напиться его смертельным отчаянием и изнасиловать. Но до этого время ещё будет. Сейчас Малекит Проклятый готов был отложить любимые забавы ради цели более изящной и, в конце концов, только работающей на подступающие океаны крови, агонии и ужаса. Ради этого стоило нацепить асгардийский доспех и пропускать мимо рвущихся присоединиться к ополчению жителей Золотого града.
Последнее, что видела высокая и дородная асинья, оставшаяся с драгоценной малюткой Лауссой — это упавший ей в ноги золотистый панцирь, похожий на спрута или медузу от выступающей из-под его краёв ещё горячей требухи. Женщина онемела и не успела поднять взгляд на убийцу, десятком секунд раньше вежливо постучавшего в дверь. Малекиту поднадоело оставлять всё веселье другим. К тому же, ему бы так и так нужно было чем-то рисовать. И в большом количестве.
— Так-так. Привет, щеночек, — широко улыбнулся Малекит, подобравшись к люльке. Лаусса стояла в ней, покачиваясь на пока неуверенно державших её ногах, и строго смотрела на раскрашенного в синее, чёрное, белое и красное пришельца. Судя по её виду, принцесса считала поведение Малекита грубым, но заслуживающим шанса на исправление. Эльф этот шанс, впрочем, намеренно упускал, трепался о недостатках бывшей супруги, таскал за ноги убитых асов и выводил их кровью большой круг на полу.
Чего ему было опасаться? Асы заняты Хелой, Альдриф — Локи. И все они ошибаются, считая свои проблемы самыми большими и важными.
За это, когда всё было готово, и Проклятый пришёл за Лауссой, он был удостоен прицельного удара в глаз. Эльф зашипел, перехватил строптивого младенца и назидательно покачал головой.
— Ну-ну, щеночек. Тебя разве не учили, что кусающим руку хозяина собачкам вырывают зубки вместе с челюстью?
Лаусса надула щёки и рассердилась, но Малекит даже не обратил внимание. Этот кусок асгардийского мяса был нужен только для этого круга, этого ритуала и такой небольшой неприятной мелочи — смерти.
— Да начнётся шоу, — усмехнулся Малекит, почти роняя младенца в центр ритуального круга.[nick]Malekith the Accursed[/nick][status]let slip the dogs of war[/status][icon]http://i.imgur.com/PGyelhY.png[/icon][info]Малекит Проклятый

Возраст: ~;
Сторона: Тёмный Совет;
Сверхсилы: эльф экстраординарной силы, магии и зловредности.[/info]

Устремляясь в глубины междумирья, Одинсон понимал, что, скорее всего, опоздает. Может быть, именно поэтому в тот миг, когда он явился в Старый Асгард, окрестности сотрясла ударная волна от телепортации Громовержца, столь сильно он спешил. Но не только Асы удивились, видя в небе того, кто должен был быть мёртв. Сам Таранис удивился не меньше, ибо по Радужному Мосту наступали полчища мёртвых. "Словно никто не желал оставаться дохлым", так и звенел предательский колокольчик в голове у Тараниса. Задержавшись на месте, он мучительно выбирал, где же сейчас его место - рядом с сестрой или же со своим народом, в первых рядах супротив драугров. После чего Громовержец вспомнил, что его нарушение закона вряд ли потеряло силу после его смерти... и выбор пал на Асгард В конце концов, Бифрёст - это еще не земля Асов, и здесь ему еще можно находиться. С Малекитом Альдриф должна справиться сама, а вот боги супротив такого войска могут и не устоять. В общем... надо ему здесь быстро закончить. И надеяться, что Альдриф справится с Проклятым.
   Первую волну немёртвых Донар снёс одним мощным броском Мьёлльнира, и теперь их ожидал лишь Гиннунгагап - вечное падение в вечное Ничто. Следом, с грохотом приземлившись на Бифрёст (Хеймдалль только неодобрительно посмотрел, но все же улыбался), он, не оборачиваясь к богам, сказал:
- Не только Хела сейчас Асгарду угрожает. Отправьте отряд в покои королевские, ибо Малекит пробрался тропами тайными в наш дом. Ваша Королева уже с ним бьётся, коль ее я ведаю, но помощь точно лишней ей не будет. И отправьте отряд вы ей немедля.
   Многие поинтересовались, а что, собственно, делать с полчищами Хелы. На что Одинсон только насмешливо хмыкнул:
- Племянницу оставьте мне. Раз она Бальдра не послушала... что же. Будет с ней другой Ас говорить.
   Повернувшись к богам, Таранис, видя что они что-то не сешат на помощь своей королеве, гаркнул:
- Чего встали? Идите! Марш! Ваша Кёни нуждается в вас сию минуту!
- Мы... мы тебя похоронили... мы видели, как пал ты...
   Многие боги не могли еще принять тот факт, что Одинсон-старший жив, здоров, и вообще - существует. Все знали, куда пролегал его путь после битвы со Змеем. Но сейчас Донар не выдил, чтобы было у них время предаваться радости.
- Как будто за время последнее хоть кто-то среди мёртвых остаётся. Балдур вон, и на этих трупов посмотрите - указал молотом в сторону уже перегруппировавшихся мертвецов Веор. - Не время сейчас, Сиф. Иди. Защити свою Королеву. Я сказал, иди. - Затем, вздохнув и покачав головой, Тор тихо добавил - Где ж Валькириор, когда он нужен так. Что делает Бруннхильда... бабы.
   Посмотрев на слегка улыбающегося Хемдалля, Одинсон тихо спросил:
- Ты ведал, но им не сказал?
- Я много чего ведаю да вижу, старый друг. Да только далеко не всё из тех вещей знать нужно остальным... и даже тебе. - столь же спокойно и загадочно ответил Страж Бифрёста. Одинсон только насупился, но выбивать, что он там не знает, из Хеймдалля как минимум было не время. Посему громовержец гаркнул к воинству, заставив Мьёлльнир заискриться вместе с самим Бифрёстом, который окутали молнии, исходящие от бога:
- Хела! Ты не пройдёшь здесь! Разворачивайся да уходи, иначе пожалеешь! Поверь мне, девочка - я не в настроеньи вовсе, так что крайне сильно я рекомендую внять словам моим!
   Первые отряды Драугар уже подошли вплотную к Одинсону да Хемдаллю. Однако вместо разбитых ворот их встретил лишь молот и меч, сдвинуть которые было невозможно.
   Наконец сын Асгарда вернулся домой.

[nick]Malekith the Accursed[/nick][status]let slip the dogs of war[/status][icon]http://i.imgur.com/PGyelhY.png[/icon][info]Малекит Проклятый

Возраст: ~;
Сторона: Тёмный Совет;
Сверхсилы: эльф экстраординарной силы, магии и зловредности.[/info]Малекит лишился Лауссы, и мог бы заодно лишиться и пары конечностей, когда бы ему не хватило прыти отойти в сторону. Золотисто-огненная трепещущая перьями молния ударила через всю залу, расплескала жертвенную кровь, разбила затянувшийся узел магии. Пурпурные искры посыпались с пальцев эльфа и со злым шипением погасли у мысков его охотничьих сапог. Им уже нечего было поджечь — ритуал рассыпался.
— Рад видеть, что ты всё ещё в добром здравии, твоё величество, — оскалился в дикой улыбке Малекит. Как будто Альдриф была ему давней подругой и любовницей, а не врагом, уже сломавшим столько его планов. — Как рад видеть, что брат от тебя секретов не хранит. Я передам его внутренностям твой привет при случае.
Кровь на доспехе Альдриф заставила эльфа принять вид довольный, шкодливый, кошачий.
— Меня никто не встретил, потому извини мне…
Багрянец магии вновь затанцевал в пальцах Малекита. Тонкие молнии уцепились за выведенные в крови знаки, обернули руки в оружие и орудие. Эльф был один в чужом краю, но в бой бросился с азартом, как в лихой праздничный танец. На его стороне искусство, которым он владел немногим хуже, чем Альдриф — мечом.
— …что я нашёл способ развлечь себя сам.
Королеве пришлось сражаться с ребёнком на руках, а Малекиту не нужна была победа — только упоение битвой и движение, которое завершит разорванный узор и из обрывков прерванного ритуала сплетёт новый. Даже более удачный, если посмотреть с определённой стороны.
Широта мышления Малекита вполне допускала смену точки зрения на середине действия. И самообладание не страдало, когда удар асиньи быстрее мысли менял направление и отбросил эльфа прочь. Туда, где он смог начертить последнюю дугу мистической печати и зачерпнуть горсть свежей крови.
Снаружи, за стенами Золотого города, разразилась гроза.
Малекит уронил радостную улыбочку, но не потерял концентрации. Успеется.
Остался последний штрих. Важный, как никогда.

Какое-то очень короткое мгновение они стояли друг напротив друга.
Стояли - и просто смотрели, встретившиеся снова, точно и не расставались. Можно подумать, они так никуда и не уходили из Мидгарда, и вновь и вновь прикосновение стали срывает с эльфа морок, превращая его из Сэры в то, что он есть. Может быть, теперь воительнице наконец пришло время узнать, какого же чуда искал с ней маг, вихрем пронесясь по всем уголкам галактики, упав в Ванахейм и даже сходив на экскурсию в Хевен, а также за какие заслуги решился открыть секрет платья Сирианы.
Пока единственным внятным ответом служили вспышки искр, осыпавшихся с его пальцев, которые, прокатившись по полу, гасли умирающим фейерверком. Женщина крепче прижала к себе маленькую сестру, и золотые крылья, опавшие было, вновь взвились вверх. Острое металлическое перо звякнуло в опасной близости от Малекита; если бы он не успел отпрыгнуть на эти два дюйма, то он вполне мог бы лишиться носа.
- Я вырву тебе язык, чтобы тебе ничем было говорить. Придётся рисовать, - с изумляюще дружелюбным оскалом прошипела Альдриф, взъерошенная, как бешеная кошка.
Магия столкнулась с оружием, взвыла и наполнила спальню помимо запаха крови ещё и явным налётом гари. Сейчас Энджеле было всё равно, что там её противник трепал языком; он мог бы раскрыть ей все планы Тёмного Совета и собственные заодно, она бы его не слушала; единственная цель, крепко засевшая в рыжей голове, сводилась к тому, чтобы отрубить трикстеру как можно большее количество лишних частей тела, а из них потом сделать себе ожерелье.

Внезапно что-то ударилось ей в сознание; зарычав, от свартальва женщина заслонилась крылом, и глаза её погасли на миг. Должно быть, старший брат, завершив начатое в пещере у Локи, столкнулся с тем, что Асгард до сих пор не знал, был ли он преступником или героем. Мысли сейдконы лихорадочно заметались, отыскивая выход; сбежать от колдуна она не могла, не могла и не заметить Тора, иначе от врат и стен могли бы остаться только руины. Да и от дворца, впрочем, тоже.
Что же, что же было делать…
Потратив ещё одно драгоценное мгновение, она резко развернулась, мощным ударом сгиба правого крыла отшвырнув от себя эльфа, и нашарила взглядом птиц, с невозмутимым видом наблюдавших за схваткой с подоконника.
"Найди его! Найди и приведи ко мне!"
Огромный чёрный силуэт взмыл вверх и скоро исчез, уносясь к разыгравшейся на подступах к граду богов драме.

На доспех вновь обрушилась волна волшебства; укрывая дитя собой, женщина припала на одно колено, сплюнула кровью, а затем вдруг вновь ринулась на Малекита, не дав тому опомниться от столь резкого перехода. Всё остальное было неважно.

***

На голову Тора опустился огромный чёрный ворон, на попытки его согнать только покрепче впившийся когтями в растрёпанные светлые волосы. Птицы Одина обладали отвратительным характером и великолепным умом, что в сумме давало страшную смесь, в которой было много презрения ко всем окружающим, а вот почтения к кому-нибудь, кроме Всеотца, поискать надо было с большим усердием - и наверняка безрезультатно.
Склонившись ниже, посыльный некоторое время изучал лицо громовержца из положения "сверху вниз", точно подумывал ткнуть его клювом в глаз, но потом, должно быть, вспомнил, о чём его просили, выпрямился, сделал несколько тяжёлых махов крыльями - на чёрном, как смоль, оперении заиграло солнце, переливаясь тысячью бликов. Насладившись собой в полной мере, птица обратила глаза к тяжело сжимавшему меч Хеймдаллю, готовому преградить путь кому угодно, пусть даже это стоило бы ему жизни. Скорее всего, он не справился бы со старшим из сыновей Игга; но долг был превыше всего.
Как всегда.
- Впусти его, - глухо крикнул ворон, уставившись на стража Златого Града бусинками глаз, - он мне нужен там!
И, хлопнув крыльями, он мгновенно поднялся выше, не соизволив провести в обществе богов ни секунды больше. Всё равно толку от них было немного; мёртвых тел сегодня тоже как-то не особенно было, а драугров употреблять в пищу было невозможно по причинам их слишком давней смерти.

***

Около покоев Лауссы зазвучали женские голоса: воительницы наконец прорвались сквозь нижний этаж, вставший благодаря заботливому Малекиту на дыбы и активно сопротивлявшийся тому, чтобы кто-то добрался до комнат раньше, чем он закончит свои дела здесь и сможет оставить Асгарду один большой подарок. В высокие, плотно запертые магией створки ударилось что-то тяжёлое.
Альдриф, даже с одной рабочей рукой уверенно теснившая Малекита прочь и намеревавшаяся сделать из него чучело при полном параде, зло дёрнула уголком губ. Зачарованная сталь её топора уже не пела - выла тонким, высоким звуком, точно рассвирепевшая метель.
За яростью боя королевна не замечала, что свартальв будто бы нарочно втягивает её в рисунок на полу, отступая строго к нему. Пылавшие глаза могли чётко видеть только треклятого колдуна, из которого госпоже охоты больше всего на свете хотелось сделать чучело.[icon]http://s4.uploads.ru/TDqxS.jpg[/icon]

Танец боя не имеет ничего общего с изяществом и красотой. Танцоры дополняют друг друга. Враги ждут минимального просвета, чтобы вбить клин, втоптать противника в землю, раздавить череп под каблуком и рассмотреть, наконец, что двигало к прискорбной участи этот ещё горячий труп. Как правило — ничего выдающегося. Вот это был бой, который по душе был Хозяину Охоты. Подлый, грубый, бесчестный. Не было той низости, какой он не преминул бы воспользоваться, чтобы восполнить недостаток скорости, не потерять инициативу и продолжать вести за собой безумную в ярости королеву Асгарда.
— И не передать тебе последние слова матери? Последний её вздох сложно назвать осознанным, но было бы скучно добивать бессознательную тушу.
Нет реакции? Никакой? Знаменитое боевое забвение асов или второе по счёту разоблачение мнимого союзника? Что же, стоило исходить из второго. Если придётся убить королеву в третий раз — Малекит даже порадовался бы возможности сделать это своими руками. Но для начала…
— Она не важна. В мире есть ещё один Змей, если одного было недостаточно. А после…
Пропустив удар, Малекит аккуратно снял с плеча ошмёток чьих-то внутренностей, бросил его в сторону и вежливо улыбнулся. Так и должен улыбаться гость, пришедший забрать всю семью и утопить дом в огне и крови. Но на него не обратили внимания, так что Малекит подмигнул Лауссе.
— Так или иначе, празднование начинается сегодня.
Как раз и публика подоспела. Времени на светский разговор уже не было — не стоило заставлять благородных асов ждать почётного гостя. Шаг, ещё шаг. Провокация стоила Малекиту длинного разреза вдоль рёбер, но этот выпад бросил королеву в центр круга инвокации.
— Сейчас! — торжествующе пророкотал Малекит, и пурпурное пламя, бывшее в его руках мечом и щитом, упало вниз, расплескалось по линиям крови. С азартом гончих псов магия кольцом обежала стальную фигурку Альдриф, и как на медведя бросилась — со всех сторон, ослепляя ворвавшихся в комнату воинов Асгарда.
Безжалостные магические лезвия впились в сжавшееся в комок тельце Лауссы, но не ранили. Это была не смерть — это был мост. Мост из разума, недостаточно окрепшего для самоосознания, в рассудок ослабленный потерями и тяжёлой ответственностью, предательствами и одиночеством.
Хотел бы Малекит договориться с тем, что бултыхалось в младенце.
Но и так сойдёт. Королева обязана была пасть перед сутью огня, слишком долго ждавшего возможности воздать Асгарду за всё. В этом сомневаться не приходилось.
Полюбовавшись на застывшее в яростной муке лицо Анджелы, Малекит не удержался.
— Достанет ли духа воительнице добить свою королеву из милосердия? — спросил эльф у Сиф, заставляя её опомниться.
И тут грянул гром.
[nick]Malekith the Accursed[/nick][status]let slip the dogs of war[/status][icon]http://i.imgur.com/PGyelhY.png[/icon][info]Малекит Проклятый

Возраст: ~;
Сторона: Тёмный Совет;
Сверхсилы: эльф экстраординарной силы, магии и зловредности.[/info]

Лишь только молвил ворон, Хеймдалль сразу отступил - и Одинсон ринулся вперёд, чуть ли не снося собой по пути других Асов. Ему нужно было спешить, спешить быстрее самой молнии. Но внутри все равно выло предательское чувство, кричащее о том, что в этот раз он опоздал. Раскаты грома обещали кровавую месть тому, кто посмеет обидеть Королеву Асгарда, но в глазах Громовержца было обещание куда более страшной участи.
   Первым в зале появился не Донар: сперва сквозь стену влетел Мьёлльнир, со скоростью звука устремившийся к Малекиту, обещавший искрящимся молниями устрашающим блеском секиры и молота, едва сдерживающих мощь Бури, неотвратимое попадание и мучительную боль. Уклониться от него не представлялось возможным - ведь разве ты способен увернуться от первозданной ярости? Лишь спустя секунду внутрь влетел Аса-Тор, однако он устремился не к Проклятому, всецело понадеявшись на молниеносный бросок. В его глазах отразился ужас, которого он взаправду боялся и молился, дабы не свершилось то, что видел он сейчас перед собой. Однако провидение, как говорится...
- Аль... сестрица милая моя... - подхватив Королеву, он бережно забрал маленькую сестрёнку из ее ослабших рук, удерживая Лауссу свободной рукой - нет, Аль... Только же не так...
   Однако при более тщательном осмотре тела сестры Громовержец увидел, что нету на ней серьёзных ранений. И сердце его вновь познало надежду. Может, в этот раз ему повезло, и не сбылось пророчество брата, брошенное вслед в злости от заточения.
   Знал бы сын Ганглери, что не на раны тела стоило смотреть...
- Отдохни, сестра моя. Отдохни. Не рвись сейчас ты в бой. - Повернув голову к тому месту, где должен был быть Малекит, Веор мрачно продолжил - Он исчез. Трусы всегда убегают. - И хоть молот бесславно вонзился в стену, с лезвия секиры крайне оптимистично капала кровь. Пусть ее было немного, и пусть никаких лишний частей одного свартальва не валялось рядом, Вингнир понял - невредимым этот гад не смылся. Бережно обнимая своих сестёр, Громовержец мягко поглаживал Энджелу по гривке, тихо приговаривая, что теперь всё будет хорошо. Он отомстит Малекиту за все, заставит заплатить зато, что тот пытался навредить его маленьким сестрёнкам, и больше никто не потревожит Асов Град, раз уж он теперь дома. Казалось, будто бы с прибытием сыновей Игга и впрямь многие проблемы исчезли.
   Как же боги порой могли быть недальновидны.

Отредактировано Thor Odinson (24.04.2017 06:16)