- Мы свергнем слабого Лорда и займем его место.
Деймон все-таки нашел в себе силы моргнуть, мотнуть головой, повести шеей и …рассмеяться. Вот так вот банально, просто рассмеяться от всей души и на всю мощность легких, которые сейчас, наверное, почернели от жаркого воздуха, от потребляемого ни один год никотина дешевого. Хеллстром смеялся долго, с чувством, чем поверг демона в явный шок больший, чем тот словами о свержении.
Мать вашу, да это самая настоящая революция. Не больше не меньше, по-другому не назовешь и не опишешь. Как еще можно интерпретировать слова этой твари, что могла скорее всего одним своим кулачком в мокрое пятно превратить Хеллстрома, но сейчас припадала на колени, дрожала и понимала, что в чем-то план их быстрого и легкого убийства бывшего Лорда провалился. О, они знали, все эти твари, от мелкого бесенка до мясистых уродливых тварей, вид которых человеку даже в кошмарном сне не привидится, знали – стоит убить Антихриста здесь, на Земле, как он спустится сразу на свой План, возникнет точно прыщ на носу подростка после жирной пищи, и вот там, да-да, там они вероятнее всего собирались довершить начатое, не понимая насколько бы Деймон поблагодарил их, если бы не знал насколько никто среди них не может занимать трон отца.
- Почему? – существо потупило глаза, собиралось вновь храбриться, но икнуло (?), во взгляде Антихриста разливалось форменное безумие, свойственное суицидникам, прыгающим с крыши не столь высокого здания. Авось повезет, авось смертью встреча с асфальтом закончится, а если нет – то всегда можно доползти хоть языком до окошка больничной палаты. – Почему вы решили, что я слаб? Думаю, не стоит спрашивать почему решили восставать. Это ведь так типично. Проклятье, да блядь такой сюжетный поворот банальный и мотив в недавнем романе бульварном не вычитал, но вы меня этим удивили, - Антихрист продолжал смеяться, теми же глазами, потряхиванием легким плеч. Вся ситуация возвращала Деймона к тому бреду, в котором он оказался месяц назад и из которого стараниями Ла Фей выбрался. Кстати, он так и не отдал ей косяк. Аж выкурить сейчас захотелось, чтобы убедиться, что все происходящее точно галлюциногенный бред наркомана на грани.
- Ты опустился до демона. Просто демона, которого…
- Да, да, растрепал-таки кто-то, я понял. Вот только кто.
Тварь подобралась, поднялась, стала смелее смотреть на Хеллстрома, а тот уже чувствовал что они здесь не одни. Ну, разумеется, слишком глупыми демонические твари не были, потому размениваться силами на Сына Сатаны не собирались. То, что их «товарищи» пали смертью ленивой никого не волновало, каждый за свою шкуру переживал, для этой самой шкурки было бы разумно и благожелательно, чтобы тушка Деймона стерлась в порошок во времени и пространстве. На данный момент.
Хеллшторм обернул в половину оборота, услышал смешок твари, которую допрашивал и прокрутил в руке древко вил; зубья вошли в морду, прямо в челюсть, вышли с затылка и застряли на долю секунды (клыки твари мешали), тем не менее стоило повернуть с большей силой оружие, что являлось символом власти не хуже короны у монарха, фарш изнутри вспенился у демона, потек по зубьям, телу лезвия и рукояти к пальцам. Большой грозный демон упал на асфальт темно-серым прахом сырым, убитый свергнутой козявкой. Хеллстром аж не сдержал смешка. Нет, он точно спал или все еще курил тот косяк, и весь этот бред происходил в его возбужденном наркотиком мозгу, пока тонкие женские ручки в реальном мире платочком вытирали ему слюни, капающие с уголка рта.
Токсичное нечто, слюна или что там еще плюнуло в него, стекла по невидимой преграде. Деймон улыбнулся шире; раз захотели поиграть, то давайте поиграем! При этом что будет твориться даже не в этом темном засранном бомжами переулке, а вообще со всей улицей и городом, Антихриста не волновало; улица, город, страна, континент сейчас служили декорацией его лопнувшего по швам терпения и злости, при этом гнев не на тварей, демонов обращен – на себя самого. Расслабился, решил отпустить, не вспоминать, а ведь знал, что ни хрена не получится, что просто так то происшествие постыдное не пройдет без последствий. Впрочем, злился демонолог не только на факт свершившегося, ярость подогревало собственное бессилие и усмешки. Его точно мальчишку рыжего задирали более нормальные, старшие однокашники. Черт, да ведь он и есть рыжий. Рыжий недочеловек, недодемон, кто он вообще такой? Ответ, если мог бы всплыть, сгорел вместе с бесом, что решил действовать опрометчиво глупо, протянул к нему свои когти и сгорел в пламени ярком. Нет уж, следовало хотя бы отсечь то, что происходит тут и что происходит в том, другом мире, где осталась не зажженная сигарета, недопитое виски и любимый бар, где можно спокойно пропустить стаканчик-другой, после на подгибающихся ногах доплестись до квартирки и рухнуть на постель одному или вместе с неоправданными надеждами случайной связи.
Антихрист остановился, замер. Тоже не слишком мудро поступая, но не почувствовать приближение столь родной, любимой и ненавистной персоны невозможно было, тем более сейчас. Так одна акула находит другую, пожирает ли, спаривается ли, сбивается ли в тандем или же дерется до одури над куском уже давно опустившейся на дно рыбешки, которую спокойно крабы растащили на части; так львы сбиваются в прайд, волки приходят друг к другу и создают стаю, так один хищник приближается к другому, что видом своим похож на него и отличается. Деймона бросило в жар, бросило в холод, реальность щипала клетку в которой он оказался один на множество охотников по тушку его проклятую, и если бы не точный, хлесткий, элегантный росчерк хлыста то быть ему тем суицидником, сделавшим шаг с карниза навстречу закону притяжения.
Что и говорить: Сатана умела быть великолепной больше, чем сама по себе была. Внимание? О, да, привлекла. Причем такое, от которого Хеллстрома одновременно тошнило и аппетит самый разнообразный просыпался. Он все-таки был больше человек, чем она. Да и была ли она вообще когда-либо человеком? Вряд ли. Таких красивых людей и нелюдей не бывает. Таких опасных, ужасно прекрасных. Таких, от которых хочется бежать без оглядки и одновременно пообещать целую Галактику в качестве подарка на первое свидание. А власть – о, сила и власть точно соблазняли. И отторгали. Интересно, вот действительно, он один такой, кто по отношению к ней чувствует подобное? Соблазняется на красоту, но и желает скрыть ее в двояком порыве наслаждаться единолично и спасти человечество? Ладно, моральные дилеммы могут подождать. Сейчас Деймон предпочел не выбирать от кого получать помощь. Силы и возможности да опыт, вот только тварей реально много слишком, а он без того вымотан, устал, и в итоге все закончилось бы ожидаемо: он бы отправился в Ад (по кусочкам, лужицей, фаршем, кашей, прахом – нужное подчеркнуть).
- Я мог справиться сам, - не отвечая на вопрос сестры и хлопая по карманам в поисках сигарет свободной рукой отозвался Деймон. Ага, как же, мог, но ведь не сдаваться же без боя перед младшей малявкой, которую в свое время в подгузниках видел да в пеленки заворачивал. Разница в возрасте вообще больной темой в их «дружной» семье была, вроде как Деймон был старшим братом и вместе с тем младшим, но Сатана старше была благодаря другому отцу и вместе с тем младше по практическому однолинейному опыту, и в другом ключе Деймон опять становился младше хитросплетениями родственных уз, а вместе с тем и старше, а она младше и старше… Короче говоря, все сводилось к бесконечной нулевой точке разницы. – Вот же срань господня, - глянул на втоптанную в асфальт пачку сигарет Антихрист, словно те невозможно восстановить или заменить. Аки золотой стандарт, исключительно для экзорцистов и магов на выгуле. А еще Деймон своим равнодушием как бы говорил «привет, спасибо, рад видеть, чего приперлась». Ну и отсрочивал момент того, когда Тана потеряет терпение и начнет лупить его, вытаскивая пытками психологическими всю правду и неправду из черепа его. – Не могла своим шнурком аккуратнее все сделать, они кстати не дешевые, - неправда, дешевые. Очень дешевые. Коптящие потолок и продирающие глотку слоем за слоем, но вкус смолы до странного вкусен для Деймона (простите за тавтологию). – И я никуда не влипал, - закончил первым с прелюдией и приветствием маг, и только сама Сатана, и никто другой потенциальный на ее месте, не смог бы заметить как в улыбке сентиментально-теплой, благодарной дрогнул уголок губ мужчины. – Я всего лишь сидел и пил в свободный, наконец-то-таки, от всех забот вечер в баре, вышел покурить. И вот на тебе. Думаешь, я специально нарвался на стычку с этими остолопами? – пачка сигарет запасная и полупустая нашлась в подкладке куртки, карман стоило зашить, а пачку выбросить, но выбирать не приходилось. Деймон прикурил беспардонно от собственной руки. Тело внутри горело, почему бы не воспользоваться, хотя взгляд Тан морозил не хуже недавней виденной лично метели. Ётуны позавидуют. – Тебе идет… Так, ладно, ладно, успокойся, - еще немного и удар вновь появившимся хлыстом он бы точно заработал за жест с росчерком сигареты над головой. – Революция у них, - тон стал серьезным, спокойным. Взгляд обращался к глазам Сатаны. Деймон подошел ближе к сестре. Струю дыма выдохнул в сторону, заслужил. Виски не выпил, покурить не дали. Вечер потрачен на то, от чего всеми фибрами, жабрами, чакрами души Адский Вихрь бежал. – Видишь ли, недавно совсем…
Деймон постарался сжать рассказ до минимума, но получалось плохо. Еще не хотелось говорить о том, кто ему помог, так что личность Морганы и на словах, и в мыслях свелась к одному слову «старый друг» и «маг». Однако по мере того как рассказ короткий подходил к концу, ожидаемой Деймоном реакции не следовало, напротив, сестра кажется все больше и больше злилась? Негодовала? С другой стороны, в злости рыжая малявка номер два умела иронизировать и саркастически насмехаться не хуже брата. Видимо, семейная черта.
- Вот такие пироги, - за «короткий» рассказ уже третью сигарету быстро тлеющую Деймон скурил, мыслями уносился в бар. – Они ведь не отстанут, - хотя, нет, мысли текли в нужном русле, оценивали свое положение и обстановку. – Будут пытаться вновь и вновь убить меня, чтобы отправился на План тот и при прошествии там грохнут. Вот только никогда не думал, что им это под силу. И немного не понимаю, как. Мне не нравится здесь, пойдем, нормально поговорим, - первая здравая мысль с его стороны, свернуть за угол, войти в бар, сесть не за стойку, а за столик и подождать пока чутье владельца не подскажет поставить между братом и сестрой, такими похожими и такими разными, бутылку целую и стаканы. Бутылку вина. Полусладкого и весьма приятного на вкус, цвет жженого сахара. – Ты хоть имя запомнила того, кого опустошила? Не смотри так, я же экзорцист, и когда суккуб доволен то у него губы ярче, кончики ушей чуть подрагивают, а тепло тела издает запах сладко-приторной смазки, на мой взгляд ананасовой. К тому же, вряд ли бы обратила внимание на мои проблемы, имей жертву интересную, - опять неправда. Но вслух никто ни он, ни сестричка никогда не признались бы, что стоит кому другому обидеть Сатану или Деймона, другой порвет обидчика как Тузик грелку на британский флаг. Или хотя бы на американский в полоску. – Тебе надо, думаю, убить меня. Так будет неожиданней, логичнее. Учитывая их провал в том проулке. И… заодно у тебя будет время проверить, все ли хорошо у тебя, - Хеллстрома по лицу читать можно было, насколько собственная затея не нравится и как он не хочет возвращаться. – Я знаю цену. Что ты хочешь, Тана?