Обтянутая нейлоновой перчаткой рука мягко прикоснулась к стеклу, затем усиленно потерла его как волшебную лампу. Замызганное кровью и пылью зеркало не поддавалось. Как и все в этой чертовой стране, оно отказывалось смотреть в лицо будущему и по-прежнему жило вчерашним днем. К умывальнику Элиза не прикоснулась: нечего было и надеяться, что в этой дыре еще осталась хоть какая-то вода. Проведенные в самолете восемь часов вымотали ее сильнее, чем ей бы хотелось признаться, но использовать магию, чтобы облегчить себе жизнь, она не спешила. Слишком многое стояло на кону, чтобы рисковать случайным разоблачением сейчас, когда цель была совсем рядом.
Ее звали Изабель Сен-Клер. Тридцать четыре года, пять футов восемь дюймов, оконченная с отличием Сорбонна, шесть лет в Лионе в роли ведущего аналитика Интерпола, масса контактов во Французском Иностранном Легионе и DGSE, несколько с успехом проведенных операций против Гидры и репутация человека с неоспоримой лояльностью. Репутация, которой ЩИТу оказалось достаточно, чтобы взять ее на прицел, и вскоре на пороге ее крохотной квартирки на Монмартре уже ошивался вербовщик с предложением, от которого нельзя отказаться. В этом мире можно было купить за деньги любую биографию, или, по крайней мере, ее часть. Остальную часть своей новой жизни Элиза предпочла прожить сама.
Она знала, что скоро ей предстоит сбросить эту личину: в мире шпионажа, где подозрение мог вызвать любой чих, человек, не стареющий с годами, не мог позволить себе безмятежную жизнь. Это заставило ее ускориться, впервые за последние полвека изменив привычной роли наблюдательницы.
Шаг первый: вызваться добровольцем на операцию в горячей точке, от которой зависела репутация и дальнейшее расширение ЩИТа. Шаг второй: обеспечить ее полный провал.
- Долго ты там марафет наводить будешь? - чей-то мощный кулак заколотил в дверь снаружи. Этот человек мог не представляться - грубоватый голос громилы Хэйеса она узнала бы из тысячи. Элиза поспешила открыть щеколду и осторожно выглянула наружу - с этого дурака вполне станется распереживаться и вышибить дверь плечом. Встретив настороженный взгляд напарника, она сделала успокаивающий жест и оглянулась по сторонам.
Стандартная восточноевропейская забегаловка выглядела так, будто в ней выясняли отношения сразу три банды скинхедов. Перебитые до единого столы и стулья, разломанная аккурат посредине барная стойка, плотно усыпанный штукатуркой пол и потолок, судя по всему, пробитый одним из снарядов, красноречивее любой вывески говорили о том, что из этого места лучше валить как можно дальше. Крысы, похоже, намек поняли: животные, будучи куда рассудительнее людей, давно покинули это богом забытое место, поспешив передислоцироваться куда-нибудь в район Латверии. А люди... люди все воевали за право жить в нищете и невежестве под властью очередного диктатора-однодневки.
- На свидание опаздываешь? - хмыкнула в ответ Изабель, по привычке держа руку на кобуре.
- Нам же топать через весь город со снарядами над головой. Всегда считал невежливым опаздывать на свидание со смертью, - Хэйес задержал на ней хмурый взгляд и кивнул на выход. - Готова?
- К такому не подготовишься, - пробормотала она, встряхнув головой, и первой двинулась вперед.
Одного беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: Нови Град видал и лучшие времена. Медленно умирающий город живо напомнил ей Рим, падший под натиском варваров. Одна его половина - та, где они задержались перед решающим рывком, была превращена в руины. С другой, по ту сторону изуродованного моста, то и дело слышались выстрелы. Время от времени тревожный звон войны в воздухе разбавляли звуки взрывов. На зданиях красовались антивоенные граффити на соковианском и русском, соседствуя с прославлениями Гидры и непристойностями. "Гидра спасет наш ми..." - было коряво выведено на одной из стен, к которой прислонился старик в поношенной, заляпанной кровью куртке с рваной бородой и кровавым обрубком ноги. Сил на то, чтобы закончить, судя по всему, у него уже не хватило.
Он поднял глаза на агентов, задержавшись взглядом на нашивках ЩИТа, и его мутные глаза на миг просветлели. Из последних сил старик попытался поднять пистолет, который еще слабо сжимал в руке, и агенты синхронно подняли винтовки. Сочувствия Элиза не испытывала: о нем стоило думать тем, кто развязал эту войну. Все, чем она могла помочь этому человеку сейчас - подарить ему легкую смерть. Но тратить патроны им не пришлось: в следующую секунду взгляд старика потух, и он молча уронил голову на грудь, затихнув навсегда.
Изабель слегка склонила голову. Жалкое зрелище: прожить всю свою жизнь под гнетом одного тирана и отдать ее, искренне веря, что его спасет другой.
Марлоу, долговязый канадец с нелепыми усиками, с отвращением сплюнул, не произнеся ни слова. Чернокожий Джонсон молча вогнал в оружие новую обойму. Комментировать произошедшее ни у кого из них желания не было.
- Не будем терять время? - предложила агент Сен-Клер, кивнув в сторону моста. По ту сторону их ждала самая опасная тюрьма в Восточной Европе, в которую им придется прорываться с боем, и две враждующие армии, каждая из которых была не прочь насадить их головы на пики. Их было четверо, но уже сейчас Элиза понимала, что домой она вернется одна.
- Пошли. Нам еще войну выигрывать, - буркнул Хэйес, явно пытаясь приободрить самого себя.
Он не представлял, до какой степени был прав.
Отредактировано Elisa Sinclair (25.03.2017 14:53)
