Несоклько дней назад.
После своего воскрешения Донар с крайне обиженным на родню состоянием сделал, что обещал - ушёл, чтоби никому не мешать. Ну и чтобы не прибить кого-то из этих умников невзначай. А то мало ли, вдруг он не сдержится, замахнётся... а это, сами понимаете, неприлично. Совсем вот неприлично. Пренебрегая полётами во избежание заметности, Ас направился сверхбыстрым бегом к побережью сквозь чащобы, пугая своим присутсвием местных троллей, завлекая альвок, перекидываясь парой слов с дриадами, и воруя - точнее, грабя - местных леших на предмет выпивки. Бесы возмущались, но терпели, ибо сумрачно нависающий над ними Громовержец, недвузначно хрустящий пальцами, сжатыми в кулак, был ну очень уж красноречивым. Так или иначе, Веор проделал почти что обратный путь Асбьёрна, добравшись лишь немногим северней от места своего прибытия в Норвегию. Добрался быстро - ведь теперь он знал, кто он, и на что способен. Но тот факт, что Донар старался не высовываться, не означал, что окружающие будут подобного мнения.
Особенно если они из его народа.
Перевозчик тихо посапывал, наслаждаясь полуденной дрёмой на мирно покачивающемся баркасике довольно старой, но проверенной модели. Солнце было в зените, штиль убаюкивал не хуже местной радиоволны, и жизнь была прекрасной. Он даже не заметил, как к нему подошёл вышедший из леса здоровяк с абы как замотанным в хламину предметом явно не сельскохозяйственного производства. Сам же Тор собирался в Исландию, и баркас ему пригодился бы очень даже. Он как минимум должен был отдать долг чести, сдержать обещание, данное богом, обладающем самоосознанием смертного. Да и там было тихо. Спокойно. Там никто бы его не трогал. Но вот лодочник соизволил проснуться...
- Эй, лодочник! Уважь, подгони баркас ты к берегу! За переправу заплачу я мясом - оленье, свежее, только лишь с костра!
Осмотрел седовласый и бородатый мужик в капюшоне Тора, задумался, и флегматично так ответил:
- А деньги есть у тебя? Что как безродный, жратвой подкупить пытаешься? Мы что, в средневековье?
Тихо про себя ругнувшись, Одинсон собирался было гаркнуть, чтобы плыл сюда немедля, но присмотревшись, увидел, что мужик... улыбается. Себе в бороду. Нагло, без зазрения совести. Троллит, гадина, да?
- Али законы помощи путникам запамятовал ты, старик? Один, бог верховный наш, не оценит своеволия такого, аль ты и его позабыть успел?
- Ну что ты, как же. Захочешь - не забудешь - ответил старик, прикладываясь к бутылке с ромом - да только откуда такому оборванцу знать, что Один одобрит, а что - нет? Умом-то ты не вышел, что явно видно по комплекции.
- Слушай, старикан, ты бы это, не дерзил так незнакомцу - угрюмо потянулся за "котомкой" Ас, отложив кусок мяса в тряпице в сторонку. - А не то...
- Ой, ой, ой - притворно поднял руки в мнимом испуге мужик на баркасе - поначалу просишь о перевозке, а теперь угрожаешь? Еще кто законы древние не солюдает тут! Да и вообще, дело это уголовное, знаешь ли. Хотя, тебе не привыкать, как я подозреваю...
- Еще пара слов таких, старик, и ты познаешь мощь Мьё.... моей кувалды, вот! - собственно, "кувалда" была извлечена и торжественно представлена управляющему баркасом. Но увы, ожидаемой реакции не последовало.
- Оппа, ты решил сельскохозяйственным орудием угрожать? Ну пробуй, сынок, пробуй, только подожди, я за дробовиком схожу - как-то очень уж поддельно кряхтя, поднялся старик, посмеиваясь в бороду, и не особо-то и правдоподобно поковылял к каюте.
- Ты что, мнишь, что я не доплыву, да?!
- Конечно. Ноги-то намочишь, а воды, поди, боишься - ишь, смрад отсюда слышен даже. - седой мужик в капюшоне уже достал дробовик, но что-то не спешил ни заряжать его, ни целиться.
- Ну, с-с-с-собака, меня уговаривать не надо! - терпению Тора пришёл конец, и Громовержец браво так попёр в воду, намереваясь открутить кое-что на плечах слишком болтливого старикана. Мужик удивлённо изогнул бровь, так как, видимо, ожидал другого исхода. Более... намётанного и привычного, так сказать. Но вот Тор, мокрый и злой, с Мьёлльниром наперевес, перемахнул через борт баркаса, и уже шёл чистить бороду кувалдой языкатому старому пердуну. Только-только они поравнялись, как молот, уже занесённый, остановился. Как и ружье, уже взведённое. Миг такой сцены - и оба рассмеялись, опустив своё оружие да отбросив в сторону. После чего Одинсон крепко обнял своего отца.
- Как же лицезреть тебя я рад... Харбард.
- Радость моя не меньше, сын мой - слегка зависнув в воздухе, и сдавливая сына не меньшими медвежьими объятиями, Один, оказавшись ногами вновь на палубе, с ленцой потянулся к Гунгниру, который всего каких-то несколько секунд назад казался длинным гарпуном. - Сердце моё радости полно, видя тебя здоровым, сильным... и живым, о Веор. Но, я полагаю, ты не только лишь старика прибыл навестить?
- Истинно, отец. Прибыл я с вестями да просьбами, которые весьма удруча...
Но договорить Таранис не успел. Пятка копья, молниеносно взметнувшаяся в воздух, что есть силы саданула Тора в грудь, заставив его лишь удивлённо да сдавленно ухнуть, и сделав кульбит в воздухе, бухнуться в воду за бортом. При том при всём еще и молот остался на палубе.
- Верю тебе, Тор, что разговор есть важный. Но дабы понять, так ли тебе надобен он - доплыви-ка, благо, тут всего ничего!
Первые попытки призвать Мьёлльнир оказались безуспешными. Ну да, кто бы сомневался-то - под вотчиной Одина. И Донар, ругнувшись в бороду, лишь прошипел:
- Ну, Харбард... А НУ СТОЙ, СЕДОЙ МАРАЗМАТИК ХЕЛЕВ! СТОЙ, КОМУ ВЕЛЕНО ЖЕ БЫЛО!
Однако баркас по абсолютно неожиданному стечению обстоятельств сразу же двинулся с мета. С неестественным таким стартом - будто бы само море его подтолкнуло. Тор прибавил мощи в гребках, но догнать плавсредство что-то не выходило. Ругань Громовержца, плывущего за баркасом, управляемым как Всеотцом, так и Ньёрдом, судя по всему, это отнюдь не убавляло.
Так они и плыли через океан - ехидно посмеивающийся Игг на баркасе, лениво подпинывающий Мьёлльнир, и ругающийся на полмили Одинсон, в метрах десяти от баркаса. Уже по одному этому варианту можно было понять - семейное воссоединение удалось.
***
Наши дни.
Донар с мрачным видом чистил рыбу, пойманную им специально над "кроватью" Ёрмунгандра, куда Ас еще и плюнул - метко, прицельно, но в целом, чисто ради отрады совести. Он с Вотаном сейчас не жил в какой-то конкретной деревушке, городе или избе, предпочитая в лучших традициях эпохи Железа слоняться по домам да напрашиваться на ночлег, сьёдать все, что было у хозяина, выпивать все его запасы, а поутру либо он, либо сам Гримнир эдак невзначай дарили определённое благословение хозяевам. К ночным потешаниям отца с хозяйкой или дочерью (или дочерьми, или и так, и так, Вотан вообще не брезговал) Тор был равнодушен. Он прибыл к отцу учиться мудрости, терпения и приспособиться к новому миру. Прибыл просить понимания своей младшей сестры, искать совета касательно чувств, что к ней испытывал, посему подобные развлечения его мало интересовали. И что он желал, то и получал. Крайне редкое явление, когда общаешься с Одином. Но, видимо, Всеотец был в отличном расположении духа, раз Тору так везло. Вот и сейчас они сидели на берегу реки, Вотан что-то там колдовал (буквально) над костром, а Одинсон занимался приготовлением еды. Не то, чтобы хоть кому-то из них нужна была еда в принципе, но закусь под медок, экспроприированный у последнего хозяина ночлега, была очень и очень даже желаема. Вотан попутно отвечал Тору на вопросы, что сын задавал, а сам Громовержец сидел и молча слушал.
Если уж Всеотец начал говорить, куда разумней молчать и внимать каждому его слову.
Отредактировано Thor Odinson (06.03.2017 14:58)