Несоклько дней назад.
   После своего воскрешения Донар с крайне обиженным на родню состоянием сделал, что обещал - ушёл, чтоби никому не мешать. Ну и чтобы не прибить кого-то из этих умников невзначай. А то мало ли, вдруг он не сдержится, замахнётся... а это, сами понимаете, неприлично. Совсем вот неприлично. Пренебрегая полётами во избежание заметности, Ас направился сверхбыстрым бегом к побережью сквозь чащобы, пугая своим присутсвием местных троллей, завлекая альвок, перекидываясь парой слов с дриадами, и воруя - точнее, грабя - местных леших на предмет выпивки. Бесы возмущались, но терпели, ибо сумрачно нависающий над ними Громовержец, недвузначно хрустящий пальцами, сжатыми в кулак, был ну очень уж красноречивым. Так или иначе, Веор проделал почти что обратный путь Асбьёрна, добравшись лишь немногим северней от места своего прибытия в Норвегию. Добрался быстро - ведь теперь он знал, кто он, и на что способен. Но тот факт, что Донар старался не высовываться, не означал, что окружающие будут подобного мнения.
   Особенно если они из его народа.
   
   Перевозчик тихо посапывал, наслаждаясь полуденной дрёмой на мирно покачивающемся баркасике довольно старой, но проверенной модели. Солнце было в зените, штиль убаюкивал не хуже местной радиоволны, и жизнь была прекрасной. Он даже не заметил, как к нему подошёл вышедший из леса здоровяк с абы как замотанным в хламину предметом явно не сельскохозяйственного производства. Сам же Тор собирался в Исландию, и баркас ему пригодился бы очень даже. Он как минимум должен был отдать долг чести, сдержать обещание, данное богом, обладающем самоосознанием смертного. Да и там было тихо. Спокойно. Там никто бы его не трогал. Но вот лодочник соизволил проснуться...
- Эй, лодочник! Уважь, подгони баркас ты к берегу! За переправу заплачу я мясом - оленье, свежее, только лишь с костра!
   Осмотрел седовласый и бородатый мужик в капюшоне Тора, задумался, и флегматично так ответил:
- А деньги есть у тебя? Что как безродный, жратвой подкупить пытаешься? Мы что, в средневековье?
   Тихо про себя ругнувшись, Одинсон собирался было гаркнуть, чтобы плыл сюда немедля, но присмотревшись, увидел, что мужик... улыбается. Себе в бороду. Нагло, без зазрения совести. Троллит, гадина, да?
- Али законы помощи путникам запамятовал ты, старик? Один, бог верховный наш, не оценит своеволия такого, аль ты и его позабыть успел?
- Ну что ты, как же. Захочешь - не забудешь - ответил старик, прикладываясь к бутылке с ромом - да только откуда такому оборванцу знать, что Один одобрит, а что - нет? Умом-то ты не вышел, что явно видно по комплекции.
- Слушай, старикан, ты бы это, не дерзил так незнакомцу - угрюмо потянулся за "котомкой" Ас, отложив кусок мяса в тряпице в сторонку. - А не то...
- Ой, ой, ой - притворно поднял руки в мнимом испуге мужик на баркасе - поначалу просишь о перевозке, а теперь угрожаешь? Еще кто законы древние не солюдает тут! Да и вообще, дело это уголовное, знаешь ли. Хотя, тебе не привыкать, как я подозреваю...
- Еще пара слов таких, старик, и ты познаешь мощь Мьё.... моей кувалды, вот! - собственно, "кувалда" была извлечена и торжественно представлена управляющему баркасом. Но увы, ожидаемой реакции не последовало.
- Оппа, ты решил сельскохозяйственным орудием угрожать? Ну пробуй, сынок, пробуй, только подожди, я за дробовиком схожу - как-то очень уж поддельно кряхтя, поднялся старик, посмеиваясь в бороду, и не особо-то и правдоподобно поковылял к каюте.
- Ты что, мнишь, что я не доплыву, да?!
- Конечно. Ноги-то намочишь, а воды, поди, боишься - ишь, смрад отсюда слышен даже. - седой мужик в капюшоне уже достал дробовик, но что-то не спешил ни заряжать его, ни целиться.
- Ну, с-с-с-собака, меня уговаривать не надо! - терпению Тора пришёл конец, и Громовержец браво так попёр в воду, намереваясь открутить кое-что на плечах слишком болтливого старикана. Мужик удивлённо изогнул бровь, так как, видимо, ожидал другого исхода. Более... намётанного и привычного, так сказать. Но вот Тор, мокрый и злой, с Мьёлльниром наперевес, перемахнул через борт баркаса, и уже шёл чистить бороду кувалдой языкатому старому пердуну. Только-только они поравнялись, как молот, уже занесённый, остановился. Как и ружье, уже взведённое. Миг такой сцены - и оба рассмеялись, опустив своё оружие да отбросив в сторону. После чего Одинсон крепко обнял своего отца.
- Как же лицезреть тебя я рад... Харбард.
- Радость моя не меньше, сын мой - слегка зависнув в воздухе, и сдавливая сына не меньшими медвежьими объятиями, Один, оказавшись ногами вновь на палубе, с ленцой потянулся к Гунгниру, который всего каких-то несколько секунд назад казался длинным гарпуном. - Сердце моё радости полно, видя тебя здоровым, сильным... и живым, о Веор. Но, я полагаю, ты не только лишь старика прибыл навестить?
- Истинно, отец. Прибыл я с вестями да просьбами, которые весьма удруча...
   Но договорить Таранис не успел. Пятка копья, молниеносно взметнувшаяся в воздух, что есть силы саданула Тора в грудь, заставив его лишь удивлённо да сдавленно ухнуть, и сделав кульбит в воздухе, бухнуться в воду за бортом. При том при всём еще и молот остался на палубе.
- Верю тебе, Тор, что разговор есть важный. Но дабы понять, так ли тебе надобен он - доплыви-ка, благо, тут всего ничего!
   Первые попытки призвать Мьёлльнир оказались безуспешными. Ну да, кто бы сомневался-то - под вотчиной Одина. И Донар, ругнувшись в бороду, лишь прошипел:
- Ну, Харбард... А НУ СТОЙ, СЕДОЙ МАРАЗМАТИК ХЕЛЕВ! СТОЙ, КОМУ ВЕЛЕНО ЖЕ БЫЛО!
   Однако баркас по абсолютно неожиданному стечению обстоятельств сразу же двинулся с мета. С неестественным таким стартом - будто бы само море его подтолкнуло. Тор прибавил мощи в гребках, но догнать плавсредство что-то не выходило. Ругань Громовержца, плывущего за баркасом, управляемым как Всеотцом, так и Ньёрдом, судя по всему, это отнюдь не убавляло.
   Так они и плыли через океан - ехидно посмеивающийся Игг на баркасе, лениво подпинывающий Мьёлльнир, и ругающийся на полмили Одинсон, в метрах десяти от баркаса. Уже по одному этому варианту можно было понять - семейное воссоединение удалось.

***

Наши дни.
   Донар с мрачным видом чистил рыбу, пойманную им специально над "кроватью" Ёрмунгандра, куда Ас еще и плюнул - метко, прицельно, но в целом, чисто ради отрады совести. Он с Вотаном сейчас не жил в какой-то конкретной деревушке, городе или избе, предпочитая в лучших традициях эпохи Железа слоняться по домам да напрашиваться на ночлег, сьёдать все, что было у хозяина, выпивать все его запасы, а поутру либо он, либо сам Гримнир эдак невзначай дарили определённое благословение хозяевам. К ночным потешаниям отца с хозяйкой или дочерью (или дочерьми, или и так, и так, Вотан вообще не брезговал) Тор был равнодушен. Он прибыл к отцу учиться мудрости, терпения и приспособиться к новому миру. Прибыл просить понимания своей младшей сестры, искать совета касательно чувств, что к ней испытывал, посему подобные развлечения его мало интересовали. И что он желал, то и получал. Крайне редкое явление, когда общаешься с Одином. Но, видимо, Всеотец был в отличном расположении духа, раз Тору так везло. Вот и сейчас они сидели на берегу реки, Вотан что-то там колдовал (буквально) над костром, а Одинсон занимался приготовлением еды. Не то, чтобы хоть кому-то из них нужна была еда в принципе, но закусь под медок, экспроприированный у последнего хозяина ночлега, была очень и очень даже желаема. Вотан попутно отвечал Тору на вопросы, что сын задавал, а сам Громовержец сидел и молча слушал.
   Если уж Всеотец начал говорить, куда разумней молчать и внимать каждому его слову.

Отредактировано Thor Odinson (06.03.2017 14:58)

Он просто сидел, слушал отца и чистил рыбу. Иногда выпивал. Как вдргу откуда ни возьмись выскакивает огромный котяра, ворует его, ЕГО, ТОРА, РЫБУ! - и улепётывает в кусты. Терпением Таранис не славился вот совсем, посему Мьёлльнир, прилетевший в руку бога, не достиг в броске котов только по одной простой причине - в последний момент Ас подсознательн омысленно приказал молоту промазать. В кустах, судя по запаху, кто-то обделался, и наверное, сделал зарубку на будущее - изгадить сапоги Громовержца так, как никогда ранее. Однако донару было сейчас совсем не до котов - он уставился, словно истукан, на Фрейю, которая была жива, здорова, и ну совсем не в настроении.
- Ма... Мате.... Леди Фре... - слова не желали связываться в определённую логическую цепочку. Впрочем, общий смысл своих эмоций Вингир всё-таки донёс.
- Челюсть-то подбери, негоже на меня пялиться, точно забыл, как я выгляжу - о, а вот и оно, мамкино приветствие с сыночком.
- Виноват, мама.
   Донар уже стоял на ногах во весь свой немалый рост, потупив взгляд, опустив руки по швам, и чувствуя себя явно не в своей тарелке. После до него дошло, что неплохо было бы приличия соблюдать, и он бухнулся на одно колено перед Фрейей. И тут уже вступился Вотан, решивший, видимо, что с него этого цирка достаточно.
- Моя жена. Рад тебя я видеть в добром здравии. Все, как и ожидалось, наши дети оправдали ожиданья. Правда. переборы были, но...
   Договрить всеотцу не дали. Его перебили, обругали, и вообще, показали ему своё недовольство. Один терпел, терпел. улыбался в бороду, даже через силу, но наконец решил всё-таки напомнить, кто здесь Всеотец Всего Сущего. Только один удар Гунгниром по земле - и раздался очеьн своебразный гул, вторящий кардинально изменившемуся его взгляду. Фрейя сразу же замолчала, машинально сделав шаг назад, Донар попытался нащупать молот, который безуспешно пытались испоганить коты, реакция Альдриф... ну, она тоже была.
- Фрейя, жена моя - не стоит испытывать терпение мое. Я муж твой, и люблю тебя, равно, как и позволяю многое, но не стоит тебе забываться вовсе.
Впрочем, после этого Вотан вновь принял облик хитрого старикана, опирающегося уже не на копьё, а на какой-то посох. И задумчиво осмотрев сначала жену, а после - дочь, только и хмыкнул:
- Ведомо мне, на кой пришли вы. Но не могу я уяснить - а чего вы ожидали? Фрейя, милая жена моя, чего ты ожидала, сыграв с детьми нашими в игру войны да крови и ведая о правилах. по которым Лофт играет? Альдриф, дочь моя, каковы были твои ожиданья, когда ты, делая всё ради блага народа твоего, позабыла о важности вещей элементарных, которые народ твой свято чтит - как доверие к родне, и посвященье ее в свои же планы? Али Болдер не смог тебе оные объяснить? Думал я о нём получше, коли молвить честно. Да, справиляешься неплохо ты, признать могу, однако все еще есть вещи, которым стоило бы тебе обучиться. Фрейя, ты сюда пришла просить чего-то? Но зачем? По-твоему, дети наши сами справиться не смогут? Али вы, красавицы мои, девы любимые мои, считаете, что ... не могу поверить я в сие... не справитесь?
   Тор слушал отца, и мало его понимал. Ну, совсем не понимал. В нём сейчас больше клокотала обида, которая все еще жила в сердце бога на его сестру и брата, пренебрёгших кровными узами ради чего-то там. Хотя, вот она, мать, и вот она, делает его виноватым. Его это достало. Похоже, только отец и понимает его, но... но ничего не говорит касательно предпочтительного поведения с семьёй. Как ему тогда быть? он удалился от них во избежание греха, и вот он вновь виновен? Достало.
- Я не собираюсь быть частью плана вашего, покуда совем не стане...
- А ну цыц, мальчишка - тихо, вкрадчиво, но очень уж специфично перебил сына Игг, и Тор моментально заткнулся. Нет, бывали случаи, когда он спорил с отцом, однако таков тон Вотана говорил ясно - вот прямо сейчас его лучше не испытывать.
   Слейпнир подошёл к Гримниру, потёрсмя мордой о его плечо, получил почёсывания и лакомство, которое Всеотец достал чуть ли не из воздух (что, впрочем, было вполне вероятно), после чего потопал обратно к Альдриф. О чём он там говорил с Бёльверком - хрен его знает. Ни один, ни второй не распространялись о том. И не собирались. Однако выражение лица у коня приобрело некоторые задумчивые и решительные изменения, но больше ничто не поменялось в его поведении.
- Итак, я спрошу еще раз - чего желаете вы от старого отца и мужа, все еще скорбящего по официально мёртвой жене своей любимой, и сына, официально мёртвого и не нужного семье своей?

Такого поведения он от нее ожидал. И первую пощёчину, которая больше походила на плохо замаскированный удар, стоически выдержал. Но вот после второй, отозвавшейся в пространстве все тем же звуком эдакой ударной волны, Таранис мрачно так посмотрел на младшую сестру, вытерев рассеченную губу, и в его глазах явно читалось, что еще раз она подобное сделает - и он ею слегка подровняет местный горный ландшафт. Он и так многое терпел от своей родни, но беспочвенные побои не были одним из подобных вещей.
   Краем уха Тор, конечно, услышал слова Игга и Фрейи, и когда Альдриф отпустило, бог лишь хмыкнул. Пороть его, как же. У отца раз древко Гунгнира треснуло во время этого бессмысленного занятия. После того, как Вотан отобрал у дочери флягу с чудодейственным универсальным лечебным зельем, а если попроще - инеистым грогом из крови чуть ли не первых сыновей Имира, Донар подошел к отцу, молча попросил, и получив флягу, без зазрения совести выхлебал всё до капли. Помогло. По крайней мере, неуёмное желание отшлёпать младшенькую рукоятью Мьёлльнира по заднице пропало. Кстати, о молоте.... Призвав оный в свою руку, бог с досадой и некоей толикой брезгливости заметил, что оружие было всё в шерсти, и его явно пытались... пометить. Благо, кувалда могла о себе позаботиться и в лоток превращаться не хотела.
- Фрейя... Клянусь Всеотцом, подле тебя стоящим, я прибью твоих кошаков когда-нибудь. Таких наглых, вороватых, зазнавшихся и стервозных созданий не видывали Все Девять Миров.
   Коты, ясно дело, услышавшие это, громко зашипели, на что в ответ Донар молча блеснул молниями из глаз, и животные быстро устроились позади Фрейи, Слейпнира и Альдриф. Конечно же, когда нужно - так они вспоминают о хозяевах... Но сейчас Всемать повела речь о насущной проблеме. И выслушав Асинью, Одинсон тихо выругался под нос, и громко рыкнув со злости, запустил Мьёлльниром в небо. Миг - и оружие уже было вне пределах стратосферы.
- Да доколе можно, отец, мать, и теперь - сестра?! Сколько вы еще будете использовать меня, аки оружие, и вспоминать обо мне тогда лишь, когда нужно?!
   Вотан в ответ на такое проявление реакции своего первенца только поцеловал жену в висок, и отвернулся, созерцая исландское небо, и эдак невзначай делая вид, что его здесь нет. Сейчас Один не чувствовал нужды что-либо говорить, что-либо объяснять сыну. Он уже и так достаточно сделал, своей тирадой распалив всех присутствующих и дав им повод для диалогов да выяснений отношений. А сейчас он просто хотел побыть рядом с Фрейей. В конце концов, он старый, больной Всеотец, ему что, отдохнуть нельзя? Ванадис, судя по всему, без слов поняла своего мужа, и приняла эстафету, чуть ли не мгновенно облачившись в одеяния заботливой, успокаивающей матери... на Альдриф то, может быть, и подействовало бы, но вот позабыла, видимо, Вальфрейя, о нраве своего приёмного сына. Равно, как и о возрасте его, который не особо сильно отличался от ее. Ибо Громовержца прорвало. Он терпел, конечно, долго - тысячелетиями даже, но иногда каждому нужно выговориться.
- Когда удумали вы ётуна развести на бесплатное стены Асгарда построенье, отослав меня подальше во время подписанья договора, и Лодуром прикрылись, заставив его родить Слейпнира в результате, я смолчал. Когда вы пользовались мной, как инстанцией последней, когда ваше плутовство не помогло вам во время ваших обманов да игрищ политических, я также молчал, услужливо и молча работая лишь карающей десницей вашей. НА пиршестве, когда Локк единственный храбрости набрался высказать вам всем в лицо все ваши пороки, прелюбодеянья, обманы и грехи, его прогнали вы, не будучи способными смотреть в глаза правде, от которой убегали! Рагнарёк за Рагнарёком то всё повторялось, и всем вам я нужен был лишь для одного! Покуда не придёт беда, которую ВЫ САМИ на себя навлекаете интригами, играми да плутовством, враньём, обманом, все вы знать меня даже не желаете! Так вот что молвить могу я матери да и сестре своей, возомнивших, что им лучше ведомо всё - с меня хватит! Достаточно! Пресытился я быть орудием бездумным в руках лжецов, интриганов и политиков, семьёй лишь прикрывающихся, когда им выгодно сие! Не твоя ль то была игра, мама - отправить Лофта в стан врага?! Не ты ль ему приказала, облачив слова в прошенье, отправиться к врагу?! И теперь, когда ты недоглядела сына своего, которого растила, я должен идти всё исправлять?! ДОВОЛЬНО!
   С последними словами Донара небо вторило ему раскатами грома, успело затянуться тёмно-серыми тучами, и сквозь этот покров, пронзаемый сетью молний, наконец упал Мьёлльнир, устремляясь прямо к своему хозяину. Даже его встреча с отцом не могла пройти обыденно, без эксцессов и подобной ерунды. Ему что, никогда не видать нормального, семейного отношения? Ухватив молот, Ас зло бухнул оный перед ногами, после сбил дерево, растущее слева, и в порыве эмоций превратил его в щепки голыми руками. А после - валун. И еще один. И еще. И еще. Покуда наконец Один тихо не сказал ему остановиться. Как сын услышал отца сквозь грохот, им же производимый - непонятно. Но вот небо начало приобретать положенный ему вид, погода - успокаиваться, а сам Таранис, тяжело дыша от обиды и злости, судорожно сжимая кулаки, пытался успокоиться. Получалось из рук вон плохо.
- Я заберу брата своего. Так и быть, Фрейя Ньёрдсдоттир, та, кто меня растила как родного. Да только сотворю сие по-своему я. И тогда, когда то в самом деле нужно будет. Достаточно я пожил, чтоб понять - порой предсказанья сейда столь точны, сколько зренье Хёда. Я не собираюсь вновь сражаться с братом, которого никто из вас толком не принимал аки родного сына али родича лишь потому, что тебе, мама, нечто там приснилось. Я должен знать наверняка о его намереньях. Посему, коль вы так уверены в сейде своём, отчего бы вам оный не спросить - где гончие хеля его сейчас носят?
   Вотан флегматично смотрел в небо, держа в объятиях свою жену. Всеотец знал, что его сын так отреагирует. Знал и, что дочь поступит так, как поступила. Более того - он признавал то, что говорил Тор касательно его роли в Асгарде. Однако уже поздно было что-то менять.
   Вот почему сейчас была нужна женщина на троне, которая в Асгарде не росла, но всегда была его частью. Нужен был новый подход, чтобы город Асов не пошёл по старой тропе, ведущей к кольцу перерождений. Когда придёт время - он освободит дочь от правления, к ее огромному облегчению Но пока что... пока что Один всем своим видом давал понять, что пусть он и Всеотец, но подобной важности решений принимать не собирается.

Отредактировано Thor Odinson (06.03.2017 22:02)

Значит, Сурт? Недоверчиво буркнув, Одинсон заявил, что владыка Муспелля был уничтожен, и его остаточная энергия сейчас кормит горнила Хевена, на что мама и папа с лёгкостью объявили: нет, сына, ты ошибся, жив-здоров, но прячется, и притом - невесть где. Просто отлично. Своевременность сообщения подобных вестей Вотана повергала в шок порой даже Тора, который сам не брезговал подобными деяниями. Ну, хотя бы потому, что он таковым образом старался уберечь близких от расстройств, горестей и боли, но не сообщать о Сурте - где здесь польза?! Порой Донар ненавидел в других то, чем и сам страдал. С одной лишь разницей - он исправлял то, о чём не желал говорить, в то время, как старый Игг просто молчал, ожидая, пока проблему исправит кто-то другой. Нет, конечно бы, если проблемой оказался бы невесть как воскрешённый Имир - он бы вспомни старые деньки... наверное. А так - на кой старику париться, в самом деле-то.
   Видимо, его рок незыблем, несмотря на старания как его самого, так и мнимые старания остальных. Ему всегда приходится исправлять за своей семьёй, подчищать то, что они гордо величают деянием во имя высшего блага. Сейчас Донар хотел придушить сестру - благо, силы хватило бы, придушить мать - отец рядом, чай, оживит, и двинуть в рожу Гримниру - переживёт. И как бы ясно не читалось такое желание в его сияющих молнией глазах, он сдержался. Сдержался, но кротости его нраву подобное не прибавило.
   Посему вместо того, чтобы полететь в кого-то из Асов, Мьёлльнир стремительно улетел в небо. И покуда сила притяжения - или, в данном случае, воля хозяина - не вступала в активацию процесса возвращения колотушки, Таранис нашёл отдушину в скале неподалёку. Удары на оную сыпались градом, нещадным и сокрушительным, до тех пор, покуда из огромного тролльего дома не остались лишь крошки да пыль. Позжимав грязные кулаки еще с полминуты, Тор всё же мысленно призвал свою кувадлу, которая флегматично и с намёком бухнулась прямо между Альдриф и родителями. Недостаточно близко, чтобы нанести существенный вред ударной волной, но вполне явственно для осуществления намёка. Один только деланно испугался, Фрейя же и впрямь испуганно пискнула. Мать - не мать, бывшая валькирия - не бывшая валькирия, а молота Тора не зря боялся почти весь Асгард. На реакцию Альрдиф Одинсон вообще не смотрел. Сейчас он родню - в частности, ее женскую часть - ненавидел. Их вечные игры в ролях "мы лучше знаем, мы ведь самодостаточные женщины, нам виднее" заканчивались тем, что страдали те, кто им дороги - как они говорили. Бог сам не заметил, как бормотанием прорычал вслух последние мысли. Да, он сейчас ненавидел свою семью.
   Но это не означало, что он перестал ее любить и отвернулся от нее. Он никогда не поступит так, как порой позволяют себе то делать они.
- Что же, Фрейя - собою можешь ты гордиться. Твоя игра с братом моим, сыном, которого взрастила ты, в очередной раз тем окончилась, что он пойдёт по тропе, где зло лишь. Не могу я молвить, что пути матерей я понимаю, но коль помню своих жён я их прошлых своих жизней - ни одна из них не давала подобной судьбы детям моим. Видимо, не были столь мудры они, как ты, Ванадис. И с твоей руки мне вновь придётся драться с братом. Вновь придётся делать то, что творить я ненавижу. - Асинья попыталась было возразить своему сыну, однако тот только жестом ее прервал: - и не стоит делать вид, будто бы считаешь ты - аль кто-либо из вас - что способом другим Лодура уговорить удастся. Преклоняю голову я пред мудростью вашей, девы Асгарда - она и впрямь семью сплотить способна.
   Затем Тор призвал Мьёлльнир в свою руку, и взмыв в воздух на два метра, обратился к Энджеле:
- Пойдём же, Кёни. Быстрее начнём - быстрее то закончим. Не желаю я продлевать действо сие ни на мгновенье.

***

   Всеотец задумчиво проводил взглядом улетевших детей, и так же задумчиво ковырнул пяткой Гунгнира землю. Он знал ,что такой будет реакция сына. Реакцию дочери тоже предвидел - в конце концов. что могло быть проще? Альдриф была крайне предсказуемой, чему способствовала ее жизнь вне Асгарда.
- Думаю, что согласно планам нашей дочери ты еще не должна живой быть, так ведь о жена моя? Посему - не соблаговолишь ли ты старика проводить в путешествии по этим землям дивным?
   Все попытки Ванадис вытянуть из Вотана какие-либо сведения о том, что ему известно о их планах, что он сказал сыну, и что он собирается делать дальше, были безуспешны. Ас только усмехался в бороду, отнекивался, и ласково поглаживал богиню по талии, успокаивая и отводя мысли от насущных проблем. В конце концов, они так давно не проводили время вместе, не думая ни о своих обязанностях, ни о своих детях, ни о своём народе - так почему не воспользоваться случаем, коль Один так удачно передал корону Асгарда дочери? Неодобрительно посмотрев на мужа, Фрейя лишь в шутку стукнула его кулачком по плечу, но после все же растаяла. Он ее прощал за своеволие, она простила его за манипуляции. Все, как всегда. А их дети.. что же, они уже взрослые. Никто не послушается наущений родителей. А ссоры со временем увянут и растают. Они были уверены в этом. Благо, они додумались вернуть Балдура, который вполне способен рассеять даже бурь Тора, не то, что пробиться сквозь твердолобое феминистическое упрямство Альдриф.
- Порой я думаю, что она могла бы стать валькирией. С ее-то нравом...
- Ну полноте, мой муж. Они с Брунхильдой первенство никогда не смогли бы поделить. Делили разве что бы ложе, да и то...
- Не сомневаюсь. В конце концов, от кого у нее гены такие, м? Хорошо еще, что с цвергами из-за ожерелья дочу не застукали...
    - Ой кто бы молвил, старый ты охальник, Инглингов династию создавший..
   И под подобные истинно любовные пререкания больше для виду, чем наяву, чета Асов удалилась к ближайшему поселению. Вотан сейчас исполнил свою роль. А Фрейя... что же, ей тоже порой хотелось побыть слабой, беззащитной, ничего не решать и просто плыть по течению за своим мужчиной. Так почему бы не побаловать себя хотя бы раз в столетие, а то и два аль три?